На данный момент: цель № 1 дистанция 120 километров, высота 4800, скорость 850. Цель № 2 — идёт на незначительном удалении и по высоте в том числе.
При этом «Нимрод» по-прежнему кружит на шестидесяти к востоку и находится в постоянном радиоизлучении. Наводит — сука!
— «Форт»
[63] смахнёт их с неба на раз, — с пренебрежительным пафосом заявил Скопин, зыркнув в сторону аргентинских военных, которым что-то нашёптывал переводчик.
— Мы не можем ничего предпринять, пока не будем уверены в их враждебных намереньях, — у Терентьева из головы не выходили слова аргентинского генерала, что просто так британские «Вулканы» лететь в такую даль не станут, — где «Бельграно?
— Если выйти на правое крыло мостика, то в обычный «цейс» его можно увидеть — 20 миль на правом траверзе.
Неопознанные самолёты целенаправленно угрожающе сокращали дистанцию. Командный пункт РЭБ получает приказ докладывать по целям непосредственно на ГКП с периодичностью 1 минуты, затем 30 секунд.
— Как ты думаешь, — Терентьев наблюдал, как на табло высвечивается дистанция до целей, — одной «фортовской»
[64] возьмём эту «бесхвостку»?
[65]
— Легко, — ответил Скопин, — это всего лишь бомбёр.
— Цель № 1 дистанция 50, - оператор выдавал данные чётко, но понимание ситуации невольно повышало голос до фальцета, — они задействовали систему радиоэлектронных помех. Цель раздваивается — наблюдаю пуск ракеты. Ракеты две!
— Их на сопровождение ЗРК «Кинжал», — торопливо приказал Терентьев, чувствуя как сокращается время реакции. Пеленг цели № 1 медленно сползал вправо — «Вулкан» отстрелялся и отваливал на разворот. Второй бомбёр-ракетоносец выходил на дистанцию пуска.
— Цель № 2 — уничтожить!
Крейсер аж слегка присел при выбросе ракеты из контейнера носовой ПУ комплекса «Форт».
Ютящиеся в углу боевой рубки аргентинские представители, вовсю таращились на выхлоп маршевого двигателя и прыснувшие газодинамические струи, бросившие ракету на азимут и траекторию перехвата. Тут же поступил доклад:
— Сопровождаю — цель № 2, 30 секунд до поражения!
— Ракеты противника в зоне поражения «Кинжал», — объявил оператор РЛС «Позитив»
[66].
— Пуск!
В носу корабля порхнули четыре фейерверка зенитных «кинжалов», при их 850 км/ч — минута преодолеть 12 километров до вражеских целей.
Почти одновременно домчала ракета средней дальности «форт», покрывшая сороковник кэмэ за полминуты.
Тщетно вихлял «британец» в противоракетном, задействуя систему радиоэлектронных помех — на встречном курсе, взаимная кинетика самолёта и разлёт осколочно-фугасной БЧ изломали конструкцию в секунды.
И четыре «кинжала» на два «шрайка» оказались избыточны — лишь одна противоракета мазнула на самоподрыв.
Переполненного эйфорией Терентьева трезвила реакция Скопина — по-мальчишески в азарте приоткрывшего рот, наблюдавшего, как табло «втягивает» в себя дистанцию до целей, при сопутствующей монотонности операторов: «дистанция потеряна!»…, «угол места — ноль!». И наконец, захлопнув свою скалящуюся пасть, тот снова осклабился, с довольным:
— Есть!
Что особо произвело впечатление на выпучивших маслины-глазищи аргентинцев, и без того едва ли не пускающих слюну на машинерию русских, понимающих по одной только радостной роже Скопина — бриттов уделали.
Продолжали поступать доклады по воздушной обстановке: по пеленгу сбитого самолёта фиксируется радиомаяк «мэйдэй» — вероятно кто-то из экипажа катапультировался. С «Бельграно» передали, что займутся поиском и спасением. Распаровка-«Вулкан» выжимая свои максимальные 980, улепётывал на северо-восток. Не менее перетрухнувший «Нимрод» благоразумно держался на 150-и километрах от опасного русского.
— Ещё успеем беглеца достать, — кровожадничал старпом, — и в «Нимроде» наивные, у них наши ТТХ устаревшие
[67].
— Побережём боеприпасы.
Настрой у Терентьева был пессимистичный — факт, что англы пошли на открытую конфронтацию, перечёркивал все планы дойти до Камрани без особых эксцессов.
— Джентльмены показали себя весьма решительными, — сказал он посерьёзневшему Скопину, — и в такой же мере и самонадеянными.
Но на пути домой нас будет поджидать 3-й флот США вкупе с подтянутым из Индийского «пятым оперативным». Поэтому вернёмся к переговорам. Боюсь, нам придётся принять предложения аргентинцев.
— «…нас догоняет полковник Бишоп, а мы не можем уйти и не в состоянии драться…», — тихо процитировал Скопин.
— Ты о чём?
— А это в «Одиссее капитана Блада» — их пиратский корабль тоже припёрли, и им пришлось пойти на Королевскую службу.
— Озаботься гидроакустическим поиском. Не удивлюсь, если по близости болтается британская ПЛ. Потом явишься в кают-компанию. Нет! Давай в президентскую спецкаюту. Там с ними буду говорить. Чувствую, предстоит серьёзное обсуждение условий и торг. На абордаж с тесакими нам, конечно, не ходить, но что они от нас захотят, и в какой валюте заплатят — вот вопрос.
— О-о-о-о! В валюте! Вот это по-нашему, по-бразильски! — И снова серьёзно, — нам бы на посольство СССР выйти или через Минрыбхоз — траулеры поддерживают постоянную связь. И….
Терентьев ждал. Скопин заговорил едко и слегка растягивая предложения.
— Не думаю я, что так уж всё трагично. Англичашки нахрапом сунулись и отгребли, пиндосы по рылу уж не захотят получать. Наши «граниты» на ворожение были приняты только в восемьдесят третьем, а «форт» и того позже. Но Союз уже наверняка похвалился о новом оружии-убийце авианосцев. «Натовцы» конечно, судят по своим разведданным, но у страха глаза велики — что ещё отчебучили эти русские! И дальность новых ракет «форта» — пусть будет маленьким, но сюрпризом. На всякий случай. Если случай представится, — старпом метнул взгляд на иностранцев, сопровождаемых дежурным офицером к лифту, и его голос стал ещё более злым, — аргентинцы эти, ничем не лучше всей остальной своры. И в торге с ними у нас всегда есть самый козырный беспроигрышный аргумент — сила. Сила весом в 26000 тонн, с не менее весомой начинкой. Когда можно послать всех в известное нах…, и уйти, при желании хлопнув дверью.
