– Виктор, – сказала она с удивлением. – Что вы тут делаете?
– Я раздобыл кое-что, – сказал я, воровато оглядываясь по сторонам. – Смотри! Это волшебное яблоко – и если его съесть, то оно исполнит твое самое сокровенное желание. Честное слово – сегодня я встретил на базаре одного чудного старика-араба, и тот продал мне его.
Мулан так и прыснула, замотала головой и даже немного склонилась вперед, опершись руками о колени.
– О, Виктор! – сказал она, продолжая смеяться. – Право, вы шутник… Ой, не могу…
– А ты попробуй его, – сказал я, протягивая плод. – И ты сама все увидишь.
– Какой сладкий, необычный вкус, – сказала она. – Право, это чудесное яблоко. Я еще никогда не пробовала такое. Даже на родине. И такое ароматное…
– Да ну?
Тут она попалась на мой прием – самый простой из всех, которые я только знал. Наклонил голову к ней, якобы самому понюхать плод, и внезапно впился в ее губы страстным и сильным поцелуем. Сначала она отшатнулась и сделала попытку оттолкнуть меня, но потом робко ответила, после – смелее, а потом сама с силой обхватила меня обеими руками. Надкушенное яблоко со стуком упало и покатилось по полу…
Развязка
Через минуту мы расцепили объятья. По-видимому, девчонке еще никогда не приходилось быть в подобных переделках. Тяжело дыша, она прислонилась к стене, видимо, все еще не осознав происходящего, но через пару секунд лицо ее стало красным, как обожженная глина, узкие глаза потемнели и метнули молнии.
– Мерзавец! – Она влепила мне хлесткую пощечину справа. – Негодяй! Как ты посмел сделать это?! Вот для чего ты затеял всю эту игру – в постель затащить меня хочешь?! Так не выйдет! Ты знаешь, кто я такая?! Ты знаешь, что тебя ждет после этого?!
Пощечина слева вновь ослепила меня – била она очень жестко, и я успел поразиться, сколько силы было в ее тонком торсе, который, казалось бы, ничего не весил…
– Знаю! – крикнул я на весь коридор. – И я сниму с вас ваше проклятье, ваше величество! И пусть это будет последним, что я сделаю в этой жизни! Я знаю все! Потому что я люблю тебя, и чистая любовь снимет всякое колдовство! Ты будешь моей – это было твое желание, и оно исполнилось!
Последние слова я выкрикнул чисто ради эффекта, и этот самый эффект внезапно превзошел все мои ожидания. Она внезапно побледнела, и я едва успел подхватить ее, чтобы она не упала на пол…
Я принес китаянку к ней в комнату и, уложив на кровать, начал было расстегивать ее платье, но она быстро пришла в себя и, отстранив мои руки, села, с каким-то благоговейным ужасом посмотрев на меня.
– Значит, ваше яблоко и в самом деле волшебное, – сказала она шепотом. – Простите меня, но я в самом деле полюбила вас – и очень испугалась за вас… Однако неужели вы согласны жениться на мне – нелепой азиатской девчонке, без денег, без связей и к тому же с таким зловещим приданым? Зачем вам это нужно, что вам это даст в жизни?
– То, что дают вам ваши танцы, – ответил я. – Это для вас не средство для заработка. Это ваша душа, это ваша жизнь. Что бы вы были без танцев, что я был бы без моего внезапного чувства? Волей судьбы мы оказались в схожей жизненной ситуации: меня злобные люди вышвырнули без пенса в кармане из отчего дома в Новом Свете, повесив на меня кучу долгов. И если бы не твое вмешательство, то меня бы убили тогда. Я проигрался в карты и не имел силы сказать вам этого! Я ирландец, и зовут меня на самом деле не Виктор Стоун, а Ричард О’Нилл – я сделал роковую ошибку, увлекшись азартными играми! Судьба сначала страшно наказала меня, но потом осчастливила, послав вас. И я так боялся, что, узнав об этом, вы оттолкнете меня! Но я ошибся! О, как я ошибся в вашем благородном сердце! Вас выгнали с собственной родины без всякой надежды на будущее. Этим наши судьбы схожи, и провидение не случайно свело нас. Мы поможем друг другу вырваться из этой ямы, куда нас выбросили как ненужный мусор, и мы объединимся для этого. Пускай ты дворянского происхождения, а я простой торговец, дела которого сейчас находятся в плачевном состоянии, это не имеет никакого значения…
– Да, – сказала она, поднимаясь с кровати и поправляя платье. – Я из благородной семьи, и настоящее мое имя Шень Мун, что означает «душа луны». Я не помню своих родителей. Они за что-то попали в немилость ее императорского величества, и она приказала казнить их, когда мне было меньше года. Меня в провинции Хейлунцзян воспитывал мой дедушка Мо – придворный астролог и математик, по своим годам удалившийся из Запретного Города в Пекине на пенсию. Но злая госпожа возненавидела меня, вероятно, помня моих родителей, и пожелала моей гибели. Тот самый человек, слуги которого пытались покалечить тебя, помог мне бежать из Китая, но только потому, что дедушка Мо хорошо заплатил ему за это. Я ненавижу этого жадного и бесчестного человека, но он больше не посмеет тронуть тебя…
Увидев, что я собираюсь задать ей вопрос, она вскрикнула:
– Все, довольно об этом! Я оставила свое прошлое вместе со своим именем и не желаю больше возвращаться к нему… Но я продолжаю писать своему дедушке, так как он единственный родной мне человек на этом свете, а я единственная оставшаяся в живых его родственница. Дедушка Мо очень скучает по мне, но по старости лет – ему уже больше ста – не может приехать ко мне. Я напишу ему письмо – он очень обрадуется за меня. Ведь только смерть или искренняя любовь может избавить меня от ненависти злой госпожи. Ты полюбил меня, а я тебя – и мне теперь не придется умирать… Прости меня, Ричард, за то что я ударила тебя! – Она схватила мою руку и прижала ее к сердцу. – Но поверь, я очень полюбила тебя и перепугалась, думая, что ты просто хотел подурачиться. Я помню всех тех четверых и не хотела для тебя их судьбы…
Слепая вера в собственную глупую сказку полностью овладела ее разумом, и даже появись перед ней сам Будда, утверждавший прямо противоположное, она и то не поверила бы ему. Целая гора свалилась у меня с плеч – нет, она не раскрыла меня. А если даже у нее и родились вначале какие-то подозрения, то, оглушенная своими чувствами, она попросту подавила их.
– Так значит, ты согласен взять меня, – с каким-то даже испугом спросила она.
– Подари мне свое сердце, – сказал я. – Я вложу это бесценное, хрустальное и хрупкое творение в свою грудь, туда, где бьется мое сердце, чтобы они слились воедино и ничто не смогло разбить его…
– Оно твое… И это было мое желание, ты правильно назвал его… – прошептала китаянка и, взяв мою руку, засунула ее в разрез своего платья, прижав к телу. Она была без корсета, и я почувствовал, как у меня екнуло сердце. Я хотел продвинуть кисть дальше, но она проворно вытащила ее назад, произнеся:
– Еще не время… Старая императрица наложила на меня проклятье, чтобы я никогда не смогла узнать счастья любви, но, ослепленная своей злобой, упустила одну мелочь, которую разглядел мудрый дедушка Мо. И хотя он не был в силах снять, но все же сумел переиначить ее проклятье, наперекор всем замыслам злобной старухи. Оно будет действовать до тех пор, пока кто-то по-настоящему не полюбит меня как свою единственную, а не просто захочет воспользоваться мной для своих плотских или душевных утех. Тогда злые чары падут и я навсегда избавлюсь от них, – продолжала шептать Мулан, обхватив меня руками и прижавшись лицом к моим волосам. – Ричард, ты мой избавитель. А я… Я сначала не поняла этого…
