Со своим упорством она вполне могла притащить меня сначала к свадебному алтарю, а это никак не входило в мои планы. Посей я малейшую тень сомнения в ее душе – и моментально оказался бы за дверью. Тогда я и впрямь смог бы убедиться в силе ее «проклятья»…
Все оставшиеся дни я проводил в стенах «Летучей рыбы»– баловать китаянку у меня уже не было средств, да и болтаться с ней по городу было отнюдь не безопасно. Так что я днём пропадал из её поля зрения, якобы уезжая по каким-то делам но каждый вечер сразу после завершения её выступления, я стучался к ней в комнату, и она беспрекословно впускала меня. Мы подолгу сидели, болтая обо всяких пустяках. За этими разговорами я не терял времени даром, но она, отвечая на поцелуи, игриво отпихивала меня словно невзначай, с ловкостью бывалой куртизанки уворачиваясь от моей более чем решительности. Девчонка просто боялась и никак не могла решиться на этот шаг – все мое искусство обольщения разбилось о камни ее упрямого страха.
Возможно, что в тот вечер я проявил излишнюю инициативность, так как в итоге она заявила, что уже поздно и пора спать, после чего мне пришлось убраться восвояси. Скрипя от досады зубами, я возвратился к себе и с досадой рухнул на кровать. Воображаю только, как корчились Додсон и Галлахер по ту сторону стенки, наблюдая в потайное окошко за моими стараниями. Эти свиньи наверняка надорвали животы от хохота. Я спиной чувствовал их взгляды и истово мечтал запустить в них чем-нибудь…
У меня остался только один день. Завтра я буду либо богатым счастливчиком, либо…
С должниками здесь поступали быстро и жестко – предварительно они предадут огласке наше пари, после чего, когда растопчут меня морально, уже никто не станет мешать им растоптать меня физически…
За окнами шел дождь, ветер завывал в трубе, словно заранее напевая мне похоронную песню, я лежал, вцепившись в жесткую подушку, и с надеждой слушал, что вот-вот в коридоре раздадутся шаги китаянки и она чудесным образом постучится ко мне в дверь.
Вероятно, я забылся тревожным сном, но вскоре проснулся со страшной мыслью: «Мне не успеть до срока – девчонка откажет мне и завтра…»
Бежать – пронеслось у меня в голове. Срочно бежать отсюда прямо сейчас в ненастную ночь, не откладывая ни секунды. Утром я сяду на любой корабль и надолго, может быть, навсегда, покину Англию. Куда я отправлюсь – это уже было вторым вопросом, сейчас главным было бежать. Я неслышно встал, накинул плащ и, взяв лампу, вышел во мрак коридора. Все вокруг безмолвствовало, только непогода праздновала свой бал за стенами дома. Дверь Мулан была закрыта, и я аккуратно пошел по коридору…
– Не спишь… – раздался сзади тихий голос, я в ужасе обернулся и оледенел.
Передо мной с ласковой улыбкой стоял Галлахер, сжимая в руках обнаженный кортик.
– А, это ты, сэр Ричард, я уж думал, вор залез, – усмехнулся он. – Смотри, я гляжу в оба… Даже когда пьян.
– Ты о чем это, Роджер… – пробормотал я, попятившись назад, он не ответил, продолжая с той же улыбкой смотреть на меня, но глаза его так и уперлись в меня, словно черточки зрачков пантеры.
– О твоей безопасности все пекусь. Даже ночью, – ответил он. – Если завтра тебе не удастся справиться со своей задачей, то своих приятелей можешь не бояться. Я сам выкуплю тебя у них, поверь мне – я смогу с ними договориться. Поэтому сейчас за твоим покоем смотрят во все глаза. Спокойной ночи, сэр О’Нилл…
Я захлопнул дверь своей комнаты и сел на кровать. Не скажу, что я был вне себя от ужаса, но только что мне пришлось пережить пренеприятнейшую минуту. Сколько несчастных видело эту же картину, прежде чем холодный клинок разрезал им горло…
Я закурил трубку, но руки мои подрагивали. По всей вероятности, подозрительный Галлахер, пронаблюдав за моими отношениями с китаянкой, решил, что мое дело кончено, и теперь, четко следуя уговору, отрезал мне все попытки к возможному бегству. Глупец – почему я не решился на это раньше, когда у меня было еще на это время… Что же будет со мной, когда я попаду в его руки? Видимо, этот мерзавец и в самом деле потащит меня на невольничий рынок, зная, что за меня там сможет выручить хорошую цену. Похоже, что этот вариант устроит всю компанию гораздо больше, чем просто прикончить меня…
Утром я тихонько постучался в комнату Мулан, и она, через несколько минут открыв, впустила меня. Она была уже одета в свое традиционное желтое платье.
– Доброе утро. – Я мгновенно чмокнул ее в губы. – Как спалось?
Она обхватила меня руками и плотно приникла. Волна неимоверного облегчения прошлась по всему моему телу…
– Вчера я написала письмо дедушке, – сказала она счастливо. – Наконец-то исполнилась его мечта…
Я погладил ее по спине и, опустив руки ниже, стиснул ее ягодицы. Пальцы ее в ответ с силой вцепились в мою спину, и надежда всколыхнулась во мне с новой силой.
Но она отстранила меня и произнесла:
– Ричард, мне нужно привести себя в порядок, так что…
И ласково, но самым настойчивым образом выпроводила меня из комнаты. Мрачнее тучи вышел я от нее – и словно невзначай подошел к лестнице и посмотрел вниз. Там возле черного входа на громадном деревянном чурбане, который повара использовали для рубки мяса, сидел, развалившись, один из черных невольников. Он сжимал в зубах короткую трубку и, смеясь, точил лясы, по всей вероятности, с кем-то из поварих. Понятное дело, что сидел он тут не просто так, и вздумай я даже вылезти в окно, обязательно попал бы в его поле зрения. Я и не сомневался, что второй торчит на своем обычном месте – возле парадного входа.
Я спустился вниз и поймал насмешливый взгляд Галлахера из-за стойки, которым тот провожал меня. Я, не смущаясь, дошел до парадных дверей, и тут же словно из ниоткуда передо мной возник второй невольник.
– Нельзя, сэр, – с сильным акцентом сказал он извиняющимся тоном, но вместе с тем в нем отчетливо звучало железо. – Вам нельзя туда.
– Отпусти, – сказал я с угрозой. – Как смеешь ты командовать здесь…
– Приказ хозяина, сэр, – ответил тот. – К нему все вопросы.
– Роджер, – сказал я нарочито обиженным тоном, подходя к стойке. Ты это брось. Мы так не договаривались.
Галлахер в ответ равнодушно склонил голову набок:
– Сэр О’Нилл. Сегодня в десять вечера конец вашего срока. И если, не приведи господь, с вами что-то случится на улице, то ребята оторвут мне голову (это звучало так же, как если бы они всей компанией решили голыми руками задушить медведя). Так что вам лучше будет до завтра посидеть здесь. Уверяю вас, что в этих стенах с вами ничего не приключится.
– А если мне что понадобится в городе? – спросил я.
– Мои слуги с удовольствием выполнят любое ваше поручение, – заверил меня Галлахер и вновь занялся протиранием чистых пивных кружек.
– Тогда виски мне, – попросил я. – Целую бутылку.
– Многовато будет для вашей персоны, – сказал Галлахер двусмысленно. – Но стаканчик – с удовольствием. Желание гостя для меня закон…
