Кейд пытался держать себя в руках.
– Эти смерти тоже не более чем теория. А вот то, что тридцать шесть тысяч человек умирает каждый год от гриппа, это факт. Это бесконечно малая величина по сравнению с тем, что этот вирус может сделать с нами как с видом.
Чувствуя, что ей читают нотацию, Ниа скрестила руки на груди.
– Может, но нам совершенно неоткуда узнать, каковы шансы, что он активируется.
Кейд зашипел:
– Не понимая, что держит его под контролем, – конечно нет. Мы знаем только, что произойдет, если он активируется!
Ниа понизила голос – простой трюк, которым она обычно пользовалась с детьми:
– Но мы отлично понимаем, что держит под контролем газ, что ему нужно, и чем он угрожает, если не получит этого…
Кейд выпрямился.
– В точности то же самое говорят эти ковбои со своими подростковыми представлениями о героизме. Как я подозреваю, вы уже приняли решение. Я не собираюсь попусту тратить время на то, что не могу контролировать. Но если кровь Роджерса разбрызгается по улицам Парижа и в результате человечество вымрет, вина будет ваша, доктор Н’Томо, не моя!
Двадцать минут спустя Стив Роджерс был в беспилотном флаере, а Ниа снова и снова проверяла его защитный костюм. Поймав свое отражение в серебристой обшивке, он напомнил себе грудного ребенка, неспособного двинуться в своем первом в жизни зимнем комбинезоне. Полный шлем и толстые очки выглядели нелепо, но его сила и стремительность должны были компенсировать громоздкость костюма.
– Это не порвется, если я буду слишком быстро двигаться?
Ниа, тоже в костюме, затянула плечевой ремень, потом отпустила его опять.
– Это композитная ткань, у нее прочность на разрыв примерно как у кевлара. Пулю она не остановит, но твою боевую акробатику вполне выдержит.
– Спасибо, что помогаешь мне с этим.
Она продолжала работу.
– Но имей в виду, что он не очень-то поможет, если газ окажется в воздухе. Я изменила направление фильтрации воздуха, чтобы он очищал твой выдох. Чтобы защитить население от…
Ее голос замер – от наплыва чувств, или попалась заковыристая застежка, он не был уверен.
– От вируса. Я помню.
Ее рука переместилась от плечевого ремня к звезде на груди. Костюм спешно покрасили, чтобы он напоминал униформу, которую Стив надел под него.
– Забавно, как они беспокоились, что тебя опознают в Сомали. А теперь они беспокоятся, что тебя не опознают.
– Цена славы?
Она не улыбнулась.
– Париж – не пустыня, но сейчас там ощущения примерно как при ста градусах
[15]. Твой обмен веществ происходит в четыре раза быстрее нормального, так что тебе понадобится вчетверо больше воды, чтобы поддерживать достаточное содержание жидкости в организме. Там на уровне рта есть трубочка, не забывай ею пользоваться. – Она посмотрела на него снизу вверх блестящими умными глазами. – Ты потеешь, да?
Он кивнул.
В комме раздался голос Фьюри:
– Старт через шестьдесят секунд. Доктору пора пристегнуться.
Застегивая ремни безопасности, Ниа сказала:
– Если бы я могла сделать больше! Я атеистка, а то бы помолилась.
Открылся задний люк. Под тонким слоем облаков стали видны улицы Парижа.
– В окопах атеистов нет, – сказал Кэп.
Двигатель зарокотал громче, но он услышал ее ответ через комм.
– Знаешь, Стив, это не аргумент против атеизма. Это аргумент против окопов.
Он повернулся, чтобы прыгнуть.
– Ведь это сказал Джеймс Морроу
[16]?
В ушах свистел ветер, Роджерс едва расслышал, как она сказала «да», и выбросился в воздух. Сгруппировавшись для долгого спуска, он наблюдал, как место действия под ним приближается. Щ.И.Т. и местная полиция очистили его от толпы, но Кэп видел сотни машин, застрявших в пробках всего в нескольких кварталах оттуда.
Когда силой тяжести он приблизился, то различил блеск металла робота и струи горячего воздуха, отмечающие движения Железного Человека. Старк пытался удержать противника в воде, стреляя по каменной подпорной стене вдоль берега. Ему это удавалось только частично. Щупальца робота выползли на берег и обвились вокруг нескольких деревьев, вытягивая тело вверх.
Сначала стали слышны звуки выстрелов, потом клацанье треугольников и, наконец, голос Старка в комме:
– Ну-ну. Кэп завел себе подружку.
– Заткнись, Тони, – Стив потянул трос, раскрывающий парашют.
– Тили-тили-тесто…
– Тони!
– Эй, я думал, это будет в самый раз. Что угодно, лишь бы ты расслабился. Так какой у нас план?
Падение замедлилось. Кэп управлял стропами парашюта так, чтобы направить себя на мост.
– Будем разрабатывать по ходу действия. Оно хочет видеть меня, так что на первом этапе мне надо представиться.
Никто не знал, как именно робот будет узнавать Капитана Америка, поэтому к его комму были подсоединены внешние динамики. Когда Стив включил их, его голос загрохотал гораздо громче, чем запись мертвого фюрера:
– Ты хотел меня видеть, и я здесь!
Выдернув из-за спины щит, Первый Мститель бросил его в самое длинное щупальце. Он ударился с глухим стуком. Ударная волна прокатилась по узору треугольников, пока щит возвращался в руку.
В момент, когда его ноги коснулись моста, Кэп отстегнул парашют и развернулся к воде посмотреть, произвели его присутствие или бросок какой-нибудь эффект.
Не уверенный, как обращаться к гигантскому роботу, он позвал:
– Я не знаю, кто тебя послал, но если ты сейчас же не остановишься, то будешь уничтожен!
Он почувствовал себя немного глупо, угрожая чему-то, что, скорее всего, не понимало его. Но, если верить Старку, чем больше он говорит, тем больше шансов, что сработает система распознавания голоса, если она есть у робота.
Пока что конструкция не шевелилась, только восстановила щупальце. Он шагнул к краю моста.
– Ты меня слышишь? Я…
– Kapitän Amerika, machen sie sich bereit zu sterben!
Он уже слышал это по-немецки много раз. Капитан Америка, готовься умереть!
Лязг частей робота слился в металлический звон. Став плоской, конструкция развернулась к Роджерсу и заскользила по воде. Старк завис позади нее.
