Странная полуулыбка заиграла на тонких губах Шмидта.
– Ja. И вот оно, всего в ста ярдах, и препятствуют мне только эти стены… и вы. – Он прищурился. – У вас, доктор, есть редчайшая возможность. Освободите меня, и я сделаю вас богатым сверх всякого воображения.
– Вы принимаете меня за одного из этих глупцов? Деньги потеряют свою ценность вместе с исчезновением человечества.
Шмидт огорченно пожал плечами.
– В мире не наблюдается недостатка глупцов, и обычно разумно полагать, что с одним из них и имеешь дело. Но тут вы, конечно, правы. Так нелепо продвинуться столь далеко, только чтобы…
Ноги изменили ему, он упал на пол и задергался в конвульсиях. Видимость здоровья ушла, вернулась боль. Теперь у него были все симптомы отравления кислородом.
Мигание красного огонька сообщило, что уровень насыщения достигнут. Теперь все, что Кейду оставалось сделать, это выйти и использовать дистанционное управление, чтобы запустить дезинтегратор. Любое промедление было не только опасно, оно также мучило Черепа.
А эпидемиолог действительно не считал себя жестоким.
В то же время, его удерживала неотвязная мысль. Самым безопасным было бы уничтожить также и Роджерса. Там, снаружи, было мощное устройство, созданное специально для этого. Есть ли способ решить сразу обе проблемы?
Есть, но это означает не только смерть двух человек. Это означает смерть всех на базе, включая самого Кейда. Вот оно – не абстракция, а момент истины.
Он наклонился к скорчившейся фигуре.
– Этот механизм… им может управлять кто угодно?
Веки Черепа дрогнули.
– Nein…
Его акцент становился все отчетливее.
– А его оружие… Оно может создать высокую температуру?
– Ja.
Кейд сглотнул.
– У меня есть предложение.
Дыхание Шмидта участилось.
– Излагайте побыстрее.
– Я не могу позволить вам жить, вы же понимаете? Но для вас есть возможность провести вашу последнюю битву.
Алая кожа Шмидта так плотно прилегала к кости, что брови едва обозначились, когда он нахмурился.
– Зачем? – Когда до него дошло, брови разгладились обратно. – Конечно. У Роджерса тоже вирус. Он вам тоже нужен мертвым, и я сделаю это для вас. Но как насчет того, что освобождение меня означает освобождение вируса?
– Они эвакуируют всех в герметичные бункеры, а на мне надета мембрана. Если вы наденете ее, она удержит вирус в вашем теле.
– А когда Роджерс будет мертв, что помешает мне использовать Спящих для побега?
Кейд показал шприц.
– Вот это. От этого ваше сердце остановится в течение часа. Вы соглашаетесь на укол, я выпускаю вас, и можете использовать эту штуку снаружи, чтобы уничтожить капитана Роджерса. Вы все равно умираете. По рукам?
Череп засмеялся.
– Ja. По рукам.
Кейд шлепнул по кнопкам, понижая содержание кислорода. Шмидт закатал рукав.
– Они будут искать вас. Лучше поспешите и войдите сюда, чтобы сделать мне укол.
– Нет, я не собираюсь совершать инъекцию. – Доктор положил шприц в ящик для передачи. – Вы сделаете ее сами.
Он ухаживал за десятками пациентов на смертном одре. Даже если их личность была разрушена болезнью, часть рассудка оставалась бритвенно острой. Путая посланника с посланием – нападая на медицинский персонал и тех, кто ухаживал за ними, – они могли изобретать самые поразительные, отчаянные схемы, чтобы избежать неизбежного.
Хотя Череп и был злым гением, он ничем не отличался от них. Тем не менее, когда у него от удивления отвалилась челюсть, Кейд почувствовал удовлетворение.
– Вы же не думали, что я дам вам шанс воспользоваться им против меня?
– Очень хорошо. – Глядя на доктора, Шмидт достал шприц, присоединил иглу и вдавил поршень. – Все равно меня никогда особо не заботило это тело.
28
Может быть, когда-нибудь я встречу кого-то получше, даже более достойного риска
– Und Jetzt wird die welt sehen Kapitän Amerika sterben durch die hand der Führer!
Стив Роджерс стоял в десяти ярдах от неподвижного остова, готовый ко всему, что бы тот ни собирался делать. Было бы нелепо отвечать записи, но он с трудом подавил желание застучать в щит и заорать: «Так чего ты ждешь? Я тут!»
Вместо этого он ждал. То, что он скажет, могло бы привести Спящего в действие. Стив надеялся, что Ник использует это время, чтобы очистить базу.
– Фьюри, как идет эвакуация? У меня такое чувство, что скоро ситуация станет неуправляемой.
– При аварии флаера сломалась половина наших камер. Я в командном центре, на самом лучшем месте для наблюдения за тобой и Спящим, но не вижу, что творится в бункерах. Отчеты говорят, что эвакуация завершена на девяносто пять процентов, но мы все еще ждем отставших.
– А Череп? Кейд хотел проверить его.
– Тоже не виден. Агент на посту не отвечает на вызовы.
– Это плохо. Я не уверен, о ком из них стоит беспокоиться, о Кейде или Черепе, но лучше пойду проверю.
Стив направился к изоляторам. Будто почувствовав его движение, запись зазвучала опять, остановив его.
– Und jetzt wird die welt sehen Kapitän Amerika sterben durch die hand der Führer!
– Хотя не думаю, что можно поворачиваться к нему спиной. Как ты думаешь, что он делает?
– Показатели энергии установились на том же уровне, как когда стержень был инертен. Непохоже, чтобы он менял свою структуру, так что твои догадки будут так же хороши, как мои.
Роджерс хотел бы, чтобы у него были хоть какие-то догадки. Робототехника часто заимствует свои схемы у природы. Первые Спящие, с которыми он столкнулся, походили на летучую мышь, человека, и, наконец, на череп. Но эти по отдельности представляли собой абстрактные формы, а собравшись вместе, не были ничем большим, чем куб с шаром в центре, стоящий на треугольниках.
– Если он ждет не меня, то, наверное, кого-то другого, какого-то сигнала. Но какого?
Ответ пришел в виде тонкого электронного писка. Он был так громок, что Роджерс не мог выявить его источник – но определенно, им были не Спящие.
Он едва расслышал предупреждение Фьюри:
– Стив! Шесть часов!
Какая-то фигура прыжками бежала к нему. Ее слишком знакомые очертания были искажены болезнью, алая кожа блестела от пота. Когда она приблизилась, визг усилился.
Череп. Он и был источником, подававшим сигнал Спящим.
Роджерс принял защитную стойку, но Черепу неинтересен был еще один раунд рукопашной. Схватившись за край поднятого щита, он перепрыгнул через Кэпа, ударил его ногой по голове и, как сумасшедший, рванулся к Спящим. Шар открылся, как глаз проснувшегося великана, показав замысловатый набор органов управления.
