– Доктор Н’Томо.
– Доктор Кейд. Боюсь, что должна аннулировать еще одно ваше решение.
Зная, что эта женщина может быть вполне разумной, он сказал ей правду:
– Роджерс все это время был заражен активным вирусом. Вы должны позволить мне остановить его!
Осознав новость, Н’Томо проглотила комок. Ясно, что она поняла. Но позволит ли она сделать то, что до́лжно?
– Даже если это правда, мы можем справиться с этим с помощью криогеники. Вовремя…
Он соскочил с сиденья и подошел к ней.
– Вовремя? Вы сами поняли, что сказали? Учитывая скорость, с которой этот вирион может воспроизводиться, у него уже должны быть симптомы.
– Но у него их нет, и значит, существует что-то, о чем мы не знаем! – Н’Томо выпрямилась, уверенная и спокойная. – Я видела, что вы сделали в той деревне.
У него заболел живот.
– Значит, вы знаете. И что? Если б я не сделал этого, умерли бы миллионы.
Она помотала головой.
– Не вам было это решать.
– Вы предпочитаете оставить судьбу нашего вида в руках безмозглого вируса, механизма, который умеет только производить копии себя?
Низкий металлический гул заставил Кейда повернуться к Спящему. Он замедлялся. Череп умирал.
– Нет времени спорить. Уйдите с дороги.
Женщина только слегка сдвинулась. Похоже, она училась каким-то боевым искусствам.
– Я дочь клана Н’Томо. Нас учили драться с пяти лет.
Кейд поискал глазами оружие. На земле лежал ломик. Он схватил его.
– Я не могу позволить вам остановить меня.
Он шагнул в свет одного из немногих оставшихся прожекторов. Н’Томо не пошевелилась, но ее глаза расширились. Думая, что она боится ломика, доктор поднял руку для удара, но не смог продолжить.
Он умоляюще посмотрел на нее.
– Мой живот…
А потом протянул руку и почувствовал, что падает. Кашляя, Кейд скорчился в комок, думая, что это пройдет. Мокрый кашель заставил его закрыть глаза. Когда он снова открыл их, то увидел, что Спящий больше не двигается.
И хуже того, Роджерс уже освободился. Он стоял наверху куба, красные, белые и голубые цвета его униформы почти сияли в темноте. Правая рука беспомощно висела, но в левой он держал щит и пытался взломать им верх куба.
Потом раздался электронный хлопок. В шаре открылось узкое отверстие, оттуда вывалилось обмякшее тело Черепа.
Все закончилось.
Слишком слабый, чтобы встать, Кейд повернулся к Н’Томо. Она оставалась неподвижной. Ее внимание переключалось между ним и Роджерсом вдали – но, когда оно обращалось на него, доктор видел выражение, которое много раз встречал в десятках опасных зон.
Она боролась с желанием броситься к нему и помочь.
Но все-таки Ниа не поддалась своему порыву. Вместо этого она отодвинулась еще дальше и сказала в комм:
– Мне нужна команда в защитных костюмах. Доктора Кейда нужно поместить в изолятор, он заражен.
Значит, он ошибался. Изводящая его тошнота, поселившаяся в брюшной полости, была вызвана вовсе не совестью.
На этот раз это был симптом.
30
Ничто не хочет умирать
Двадцать восемь часов спустя Ниа Н’Томо наконец позволила себе навестить Стива Роджерса. Так как она контактировала с доктором Кейдом, ее держали в лучшем из оставшихся изоляторов, и выпустили всего час с небольшим назад. Последний раз она видела Кэпа и говорила с ним, когда того помещали обратно в герметичный флаер. В первую очередь нужно было стерилизовать территорию, очистить ее от мусора и заново установить зоны безопасности, поэтому системы связи ремонтировали по мере необходимости.
Медики в неудобных защитных костюмах сделали для Стива, что смогли. Хотя было ясно, что он пострадал, из того немногого, что она видела, можно было предположить, что основной удар приняла на себя его униформа.
Теперь, когда Роджерс опять был в изоляторе, в бывшей камере Черепа, стало ясно, насколько она ошибалась.
От локтя до повязки, закрывающей большую часть плеча, правая рука была в гипсе и покоилась на перевязи. Один глаз опух и не открывался. Губы тоже страшно распухли. Все тело покрывали глубокие порезы и багровые синяки.
И все равно, Суперсолдат не выглядел беззащитным, разве что немного… нездоровым.
Обрадованный ее приходом, он поднялся с жесткой плоской кровати, на которой пытался отдыхать. Его передернуло от резкого движения, но первые слова, слетевшие с распухших губ, никак не относились к его боли:
– Ниа, а ты?..
Она кивнула.
– Я в порядке. Меня полностью просканировали и выдали свидетельство об отсутствии заболеваний. Мембрана выдержала. Сначала мы не понимали, почему она не сработала на докторе Кейде, но, похоже, он ее… просто отдал.
Стив тотчас все понял.
– Шмидту, чтобы тот не распространял инфекцию. Методы Кейда выходят за рамки, но он действительно пытался спасти человеческие жизни. И где он сейчас?
Ниа помолчала, и следующие ее слова повисли в воздухе между ними.
– Его поместили в криокамеру, предназначавшуюся для тебя. Когда я увидела его сканы, то поняла, что выбора нет. В отсутствие мутагенных изменений, порожденных сывороткой Суперсолдата, вирус пожирал его нервную систему, как пожар солому. – Ее лицо отразило ту смесь благоговения и ужаса, которую она почувствовала, впервые представив себе возможные последствия. – В этом он был прав, Стив. Это действительно патоген уровня вымирания.
Его лицо осталось неподвижным.
– А Череп?
– Кремирован, вместе с агентом Дженнером, охранником, которого убил Кейд. И еще, предупреждая твой вопрос: Спящие и осколок камня стерилизованы и запущены в космос, хотя деталей я не знаю. Полковник Фьюри занят сразу сотней дел, но выбрал время известить родственников Дженнера.
– Я пытался добраться до него… – вздохнул Стив.
Глаза Ниа расширились:
– Ты не можешь винить себя в этом. Ты был немного занят! Скажи спасибо Фьюри, что он не извещает весь мир.
– Да, я благодарен, – объяснил Кэп. – В следующий раз постараюсь сделать свою работу лучше… Кстати насчет следующего раза: полагаю, мне придется присоединиться к доктору Кейду в глубоком сне?
Она поджала губы. Делать вид «слона-то я и не приметил» и дальше было невозможно.
– Да. Вторая камера уже прибыла. Тони Старк убежден, что дополнительные экраны, которые он поставил, не дадут никому и ничему отыскать тебя.
Он кисло ухмыльнулся:
– По крайней мере, таким способом, как находили меня Спящие.
