– Неужели? – ехидным голосом осведомилась Прагасса.
– Вне всякого сомнения, – не заметив иронии, продолжила Мишель. – В самом Китае об этих зеркалах (а оно бывает одно на сто, а может быть, и на тысячу штук) слагали легенды. До сих пор никто не может ответить на вопрос: почему возникали изображения, которые нанесены на тыльную сторону зеркала? Как зеркальных дел мастер смог сделать зеркало прозрачным?.. Прагасса, вы разрешите его рассмотреть поближе? – не отрывая взгляда от зеркала, спросила журналистка.
Та поглядела на солнце и, ответив, что у них еще есть немного времени, протянула Мишель заинтересовавшую ее вещь. Молодая женщина взяла зеркало с благоговеньем и начала осторожно разглядывать уникальную вещицу. Она была старинной работы; лицевая сторона зеркала была слегка выпуклой и очень хорошо отполированной. Увидев свое отражение, журналистка слегка улыбнулась. Затем, повернув зеркало, Мано начала рассматривать тыльную сторону, украшенную изображением лабиринта, посередине которого находилась змея, кусающая себя за хвост. Судя по окиси зеленого цвета, проступающей во многих местах, возраст этой вещицы был весьма и весьма почтенным. «Кто бы мог подумать! Здесь? В этой глуши? Да любой музей был бы рад обзавестись такой вещью! Про коллекционеров и говорить нечего. Ему просто цены нет!»
– Ну что, налюбовалась? – прервала ход ее мыслей ведьма и буквально вырвала зеркало из рук Мишель. – А теперь слушай и запоминай! То, что сейчас произойдет, нельзя объяснить с научной точки зрения, да я и не буду этого делать. Ты уже слышала, и я рассказывала тебе, о странностях острова. Пора теперь открыть тебе причину всех исчезновений, случавшихся на Безвозвратном. Она заключается в том, что раз в двадцать лет, в полнолуние, появляется так называемая временная дыра, куда незнающие люди «проваливаются», не имея возможности вернуться обратно. Каждый раз это разные временные дыры, не связанные между собой.
– Откуда вам это известно? – недоверчиво посмотрев на Прагассу, осведомилась журналистка. – Кто вы, черт возьми?
– Ты узнаешь об этом, но чуть позже, – хихикнув, ответила старуха, – у нас совсем не осталось времени.
– Времени на что?
– Чтобы переместить тебя в прошлое и уговорить последнего из рода Саджино не садиться на тот проклятый поезд. Если тебе удастся это сделать, то тогда проклятье потеряет силу, кардинально изменив ход событий не только для тех, кто находился в том поезде, но и для потомков изувера, сжегшего мою мать…
– Что?! – Мишель пришла в замешательство от неожиданного признания Прагассы. – Вы… вы… Но такого просто не может быть! Это… это невероятно! Нет, подождите… Я ничего не понимаю.
– У меня нет времени на подробные объяснения, – недовольным голосом проговорила старуха, поглядев на солнце. – Уже почти полдень. Слушай внимательно: не позднее, чем через двенадцать часов ты должна вернуться. Если ты опоздаешь хоть на одну минуту, то навсегда останешься в прошлом. И помни еще об одном: вернуться ты можешь только из того места, где ты окажешься после перемещения. Ты все запомнила?
– Да, – глухо ответила журналистка. – Но как я попаду в…
– Смотри!
Старуха подняла над головой китайское зеркало, и в тот же миг солнечный луч пронизал его насквозь. На поверхности камня появился солнечный зайчик, становившийся с каждой секундой все больше и больше. Посмотрев на рисунок в пятне света, Мишель невольно ахнула от увиденного. Вместо лабиринта, который она ожидала увидеть, Мишель ясно разглядела площадь Пьяцца-дель-Пополо, одну из самых знаменитых площадей священного города, расположенную у подножия холма Пинчо. Посредине площади возвышался египетский обелиск, у подножия которого разместились четыре льва, низвергающие воду.
– Такого не может быть! Изображение на камне не соответствует изображению на обратной стороне зеркала! Как вам это удалось? В чем секрет?.. И почему эта площадь? – повернувшись к ведьме, завалила старуху вопросами журналистка.
– Эта площадь – ворота в древний город. На протяжении многих веков все путники входили в него именно в этом месте. К тому же долгое время она являлась местом публичных казней, – отозвалась Прагасса недовольным голосом, с беспокойством поглядывая на солнце. – Перестань задавать вопросы! Вставай сюда, немедленно!
Ведьма указала Мишель на одного из четырех львов и буквально втолкнула ее в солнечный луч.
– Закрой глаза и мысленно представь увиденную на камне картину! Ну же! – закричала на молодую женщину старуха.
– Muzita nama Bapa ny Fanahy Masina membuka tatau Infern! – с завыванием произнесла заклинание ведьма, потрясая в воздухе рукой.
Мишель как истинный журналист, разумеется, не смогла удержаться и, вопреки приказаниям Прагассы, приоткрыла глаза. Увиденное потрясло Маношу до глубины души. Со стороны могло показаться, что молодая женщина просто стоит в пятне света от солнечного луча, которое все увеличивается с каждой секундой. Но на самом деле перед глазами изумленной журналистки, а точнее, вокруг нее, проносились чередой события (правда, в обратном порядке), случившиеся за последние десятилетия. От быстрого мелькания и многочисленных звуков, какофонии из голосов людей и животных у Мишель закружилась голова, а тошнота подступила к горлу. Она зажала уши и зажмурилась, стараясь, таким образом, отгородиться от внешнего мира. Внезапно яркая вспышка света ударила по закрытым глазам, потом толчок, и…
– Сеньорита! – услышала Мишель сквозь шум в ушах мужской голос, говоривший по-итальянски. – Если вы сейчас же не слезете отсюда, то боюсь, бегущие сюда полицейские арестуют вас…
Глава 16
– Филипп, ну что будем делать? – выбравшись из палатки, спросила Аннет мужа, который стоял в нескольких шагах от нее и наблюдал за жителями деревни. – Мы не можем вернуться с пустыми руками.
– А что ты предлагаешь: тенью следовать за ней? Как ты думаешь, есть ли какая-нибудь вероятность того, что в этом убогом месте нам удастся сделать ЭТО незаметно. Да тут все просматривается на несколько миль вокруг.
– А остров?
– А ты сможешь найти смельчака в деревне, Аннет? – язвительным тоном спросил Филипп, недовольно взглянув на жену. – Да наш проводник сбежал тотчас же, узнав, КУДА мы хотим направиться. Нет места ужаснее для аборигенов, чем этот проклятый остров. Ну, жду твоих гениальных идей, моя радость!
– Твой сарказм вряд ли нам поможет, – парировала Аннет, поджав губы и с ненавистью посмотрев на мужа. – Я должна подумать.
– Ну-ну, думай, вот только мне хочется поскорее убраться из этой глуши, пока не стал вот таким же экспонатом пустыни.
Он жестом указал на высушенные кости какого-то животного, лежащие неподалеку…
– Прекрати меня запугивать! – содрогнувшись от неприятного зрелища, взвизгнула Аннет.
Она резко развернулась и вернулась к палатке. Немного постояла, обдумывая план дальнейших действий, и решительно шагнула вовнутрь, начав собирать рюкзак. Филиппу надоело наблюдать за бесцельными, на его взгляд, перемещениями жителей деревни, и он тоже пошел обратно, к палатке.
