– Мы непременно придем, не так ли, дорогой?
– Да, мама, если вы этого пожелаете, – мрачно заметил молодой человек, поднимаясь в вагон вслед за графиней. В самый последний момент он обернулся, ища глазами кого-то в толчее. Наконец, его взгляд разглядел в толпе стройную фигуру молодой женщины, вопросительно смотрящую на него. Мишель не знала, следовать ли ей за ним или идти в другой вагон. Роберто слегка покачал головой, а затем указал на последний вагон, в котором ехали журналисты, лотерейные счастливчики и несколько студентов. Журналистка слегка кивнула в знак согласия и торопливо проследовала в последний вагон, ловко протискиваясь меж стоявших ротозеев и на ходу показывая какой-то документ кондуктору.
И вот часы на здании вокзала пробили полдень. В ответ раздался оглушительный гудок паровоза, в котором утонули восторженные возгласы отъезжающих, и состав со скрежетом медленно тронулся с места, окутывая провожающих белым облаком пара. Оставшиеся на перроне люди чрезвычайно завидовали пассажирам поезда. Как же им хотелось присоединиться к этой веселой компании, махавшей платками и руками из окон поезда, как хотелось оказаться в числе этих везунчиков! Но это сейчас. Потом, прочитав утренние газеты, они осознают, насколько ИМ повезло. Одни увидят в этом волю рока, другие, бросив работу, отправятся в церковь поблагодарить Господа за то, что отвел беду от их дома…
Глава 22
– Камилло! Присоединяйся! – раздавались приветливые голоса в третьем вагоне, где находились менее привилегированные гости. – Чего ты жмешься у дверей? Иди к нам!
Молодой человек, к которому относились эти слова, бросил презрительный взгляд на группу сидящих студентов местного университета Ла Сапиенца. Он недолюбливал своих товарищей, постоянно подтрунивающих над ним из-за его любви к учебе. Да и вообще, Камилло не собирался в развлекательную поездку. С бо́льшим удовольствием молодой человек оказался бы сейчас в университетской библиотеке. Только уговоры матери и строгий взгляд отца заставили его присоединиться к группе студентов, получивших приглашение от фирмы «Санетти» не столько благодаря блестящим знаниям, сколько благородному происхождению.
Якобы не заметив призыва товарищей, Камилло сел рядом с репортером, постоянно делавшим пометки в блокноте, фотографом, возившимся с камерой, и молчаливым человеком, одетым в коричневый костюм с того же цвета слегка потрепанной шляпой.
– Ничего, – сквозь зубы процедил студент, – мы еще посмотрим, как вы будете верещать, когда увидите ЭТО.
Юноша похлопал по небольшому саквояжу. Надо сказать, молодому человеку, сидевшему в библиотеке накануне вечером, пришла в голову мысль проучить зарвавшихся товарищей и навсегда отбить у них охоту издеваться над ним. И знания, полученные при изучении работ Рафаэля Дюбуа, которого в научном мире считали пионером в области исследования механизмов биолюминесценции
[14], очень пригодились Камилло для реализации плана. А сделал молодой человек вот что: взяв тайком один из черепов, находившихся в здании музея университета, молодой человек намазал древний экспонат смесью, приготовленной им лично в учебной лаборатории, куда его, как отличника, допускали свободно. План же мести заключался в следующем: этот череп он намеревался продемонстрировать однокурсникам во время прохождения тоннеля. Пребывая в предвкушении расплаты за старые обиды, молодой человек ничего не замечал вокруг. А тем временем события развивались молниеносно.
– Мама, мне хотелось бы отойти на несколько минут, – галантно поклонившись, обратился Роберто к графине.
– Но, Рокко, милый, сейчас не время! – возмущенно проговорила Тереза Суардо. – Ты забыл, что нас ожидают? Нет, ну как такое возможно!
Графиня с надеждой поглядела на мужа, ища в нем поддержки. Но сеньор Суардо сидел молча, уткнувшись в газету. Ему ужасно не нравилась идея супруги, возымевшей желание непременно отправиться на дурацкую, по мнению Джакомо Луиджи Суардо, экскурсию. «Как ты не понимаешь, – с раздражением в голосе разъясняла супругу Тереза (сказать по правде, она вообще редко бывала в добром расположении духа), – там будут только достойнейшие из достойных. А наш род один из самых уважаемых в Италии… К тому же мне так хочется показаться в свете всей семьей. Сейчас лето, театры закрыты, балы устраиваются редко… Ну, Лу, пожалуйста!» И Суардо-старший, уставший слушать сетования и ворчание жены, как обычно, сдался. Не найдя в лице мужа союзника, графиня вновь повернулась к сыну.
– Куда и зачем ты идешь? Нас ожидает самая уважаемая в свете дама, с племянницей, которая, кстати, очень недурна и была бы отличной партией для тебя, а ты между тем собираешься уйти. Это неучтиво с твоей стороны!
– Мама, не делайте, пожалуйста, из этого трагедии. Я скоро вернусь и, если вы пожелаете, мы пойдем к сеньоре Алуффи-Пентини и ее племяннице. У меня только большая просьба к вам: перестаньте меня сватать ко всем девушкам подряд. Я считаю, что сам вправе выбирать и решать, когда мне жениться и на ком. Простите…
С этими словами он удалился, оставив рассерженную мать в обществе сеньора Суардо, научившегося за время брака не обращать внимания на бесконечное недовольство жены…
– О нет! – воскликнул Федерико Саджино, вновь увидев журналистку, стоящую перед ним. – Что вам, в конце концов, угодно? Если вы тут, то, значит, не лотерейный билет, а что-то иное, хотя…
Он оглянулся по сторонам и, не заметив спутника Мишель, добавил:
– Я так и думал: вы хотели отобрать у меня билет для сеньора, который не смог присоединиться к вам. Вы мошенница!
– Сеньор Саджино, вы несправедливы ко мне, – слегка покраснев от обратившихся к ней взглядов попутчиков Федерико ответила женщина. – Это вовсе не так. А граф Суардо, с которым вы имели честь беседовать на вокзале, появится здесь с минуты на минуту. Он едет в соседнем вагоне вместе с семьей… А вот, кстати, и он.
Федерико повернул голову и увидел входящего в вагон молодого мужчину. Саджино нервно заерзал на сидении, теребя в руках шляпу.
– Сеньор Саджино, – поприветствовал мужчину Роберто. – Простите, что осаждаем вас. Но нам необходимо переговорить с вами, пока не стало совсем поздно.
– Ч-чего вы от меня хотите? – побледнев, спросил тот.
– Может быть, мы выйдем? – предложила журналистка, многозначительно посмотрев на дверь, ведущую в тамбур.
– Я… я… я никуда не пойду, – пробормотал Федерико, опуская глаза.
– Но, сеньор, – Мишель присела перед ним и умоляюще заглянула ему в лицо. – Вы должны выслушать нас. От этого… от этого зависит судьба не только ваша и ваших потомков, но и будущее других людей… Да скорее же решайтесь! Прошу вас!
– Хорошо, идемте, – сдался, наконец, сеньор Саджино.
Он встал и с обреченным видом пошел в другой конец вагона.
– Там кондуктор, – остановил мужчину граф Суардо, – а нам хотелось бы поговорить с вами наедине. Это очень важно!
