Роберто забежал в вагон. Но буквально через несколько секунд вышел оттуда в совершенно удрученном состоянии, держа в руке зеркало.
– Там… там никого нет, – бледнея на глазах, пробормотал молодой человек, беспомощно посмотрев на Мишель. – Все пассажиры поезда бесследно исчезли.
Глава 34
А тем временем туман, предвестник перемещения, продолжал сгущаться вокруг поезда, а неясный гул и возрастающее беспокойство становились сильнее. В который раз состав, а вместе с ним и потерянные во времени, готовились отправиться в неизвестность.
– Что будем делать? – помолчав, спросил Роберто. – Мы не можем оставить людей тут. Надо вернуть их в поезд.
– Как ты это себе представляешь? – осведомилась Мишель, кивая на происходящее вокруг поезда.
– Мы обязаны что-то предпринять для спасения пассажиров, – упрямо заявил граф Суардо, сурово поглядев на женщину. – Оставить их здесь – значит предать!
– Хорошо, – сдалась Мишель, тяжело вздохнув. – Видимо, Шайла была права. Будь что будет. Такова моя судьба…
Журналистка молча взяла зеркало из его рук и, присоединив оборотную половинку, легко легшую в ложбинку, к предмету, зажмурилась.
– Muzita nama Bapa ny Fanahy Masina membuka tatau Infern! – громким голосом произнесла Мишель, представив ту самую поляну, где находился поезд в настоящий момент.
Молодая женщина подняла зеркало над головой как раз в тот момент, когда стрелки часов слились воедино. Луч солнца пронизал зеркало насквозь, спроецировав на траву поляну, поезд и молодых людей, стоявших на ступеньках. Внезапно туман полностью окутал поезд, скрыв небесное светило от путешественников, которых охватил сильнейший страх. В воздухе заметно похолодало и сильно запахло озоном, так же, как после грозы. Мишель и Роберто, стоя на подножке, видели, как мощные электрические разряды буквально прожигали пепельно-серый туман, оставляя на нем черные линии. Слышали, как раскаты грома сотрясали эфир. Молодая женщина в ужасе прижалась к Рокко, ища у него защиты. Тот обнял Мишель, стараясь успокоить, хотя и сам был изрядно напуган случившимся светопреставлением.
Все разом прекратилось, застав молодых людей врасплох. Они неподвижно стояли, прижавшись друг к другу и боясь пошевелиться.
– Мы остались в том же времени? – неуверенным голосом спросила Мишель, прервав молчание.
– Вероятно, – хрипло произнес Роберто, оглядываясь.
Затем он повернулся к журналистке и, заглянув ей в глаза, проговорил:
– Энергии зеркала хватает только для перемещения туда и обратно. По-моему, ведьма говорила именно так. Ты уже использовала его один раз. Значит, если мы вызволим пассажиров поезда и вернем их обратно, ты никогда не сможешь попасть домой. Я прав?
Мишель кивнула головой. Женщина уже сама подумала об этом. Если им удастся вернуть людей обратно в поезд (хотя на самом деле Мано не представляла, как), а потом и в Рим, то она навсегда застрянет в начале двадцатого века. И никто из друзей и родных не узнает, что журналистка жива и с ней все в порядке, хотя… Будущее настолько изменится благодаря ее вмешательству, что вряд ли в ТОМ будущем кто-то будет знать о Мишель Мано. Впрочем, тогда молодая женщина сможет остаться с Роберто. Но вот захочет ли он этого?
– Зачем ты так поступила? Ведь могла просто вернуться домой. У тебя была такая возможность. Почему ты не воспользовалась этим шансом?
– Я хотела помочь… Для тебя было очень важным помочь родным и соотечественникам. Поэтому я не смогла поступить иначе… Все, не будем об этом. Следует пойти в город и разузнать у сеньора Торреса, куда делись люди из поезда. Он такой проныра, что обязательно должен все знать.
– Что ж, будь по-твоему, – согласился с журналисткой Роберто. – Полагаю, что необходимо чем-то одарить нашего нового знакомого. Так у него язык развяжется быстрее… У меня вот остался портсигар. Как ты считаешь, вещица понравится потомку ацтеков?
– Весьма и весьма возможно, – грустно ответила Мишель и, спустившись со ступенек, пошла по направлению к городу, на ходу убирая в мешок зеркало из опасений, что с ним может что-то случиться.
Граф Суардо, закрыв дверь вагона, пустился догонять молодую женщину. Отвязав насмерть перепуганных коней, они сели верхом и поскакали в город, который нынче больше походил на улей, чем на спокойный сонный городок, каким и был Оахака в начале девятнадцатого века…
– Доктор Сансино, доктор Сансино! – послышались тревожные голоса за дверью, ведущей в кабинет Хосе Сансино, уважаемого доктора больницы. – Откройте, пожалуйста, дверь! Тут такое творится!.. Доктор Сансино!
Шум в коридоре становился все громче и громче.
– Что там стряслось, черт подери? – недовольно заворчал Хосе, отодвигая книгу французского психиатра Жан-Этьена Доминика Эскироля, первого из врачей, решившегося на преподавание этой науки во Франции. – Ни минуты покоя в этой Богом забытой дыре. Вот Дьявол!.. Лучше открыть дверь, пока ее не выломали.
Сансино неспешным шагом направился к входу и резким движением открыл дверь.
– Что за шум? – закричал врач, увидевший перед собой несколько взволнованных лиц. – По какому праву вы нарушаете покой больницы, беспокоя меня и пациентов криками? Это недопустимо! Нет, это более чем недопустимо! Это неприемлемо! Очистите немедленно помещение! Пошли прочь!
– Но сеньор Сансино, там такое… такое… – затараторили взволнованные граждане города. – Пойдемте с нами, пожалуйста! Там… непонятно… там творится что-то… Доктор… сеньор Сансино!..
– Хорошо, – коротко ответил Хосе Сансино, которому уже изрядно надоели доносившиеся со всех сторон вопли. – Но только я предупреждаю: если я напрасно потрачу на вас время…
– Ну что вы, сеньор, – замахали люди руками, – да вы в жизни не видели и не слышали ничего подобного!
– Ну ладно, ведите!
Надевая на ходу шляпу и продолжая вполголоса чертыхаться, сеньор Хосе последовал за взвинченными до предела гражданами городка, которые привели мужчину на главную площадь, где собралась большая толпа людей. Одни, одетые в странную одежду, с опаской оглядывались вокруг, другие (к ним относились местные аборигены) с изумлением разглядывали чужестранцев.
– Как хорошо, что вы пришли, – с облегчением поприветствовал дон Сантьяго, алькад
[26] городка Оахака, подошедшего к нему доктора Сансино. – Признаться, я в полной растерянности. Около девяти утра ко мне прибежали местные жители и начали кричать на все лады о каких-то людях, непонятно и диковинно одетых, в нелепых шляпах и с загадочными предметами в руках, которые столпились на окраине города. Естественно, я вначале не поверил им, но потом… Решив самолично все проверить, я присоединился к нашим гражданам, к моим избирателям и пошел вместе с ними… Вот кого я увидел. Признаюсь, мне стоило огромного труда привести их сюда. Да и то это все благодаря священнику, точнее, его облику: облачению и кресту в руке.
