Все слилось в вихре напряженных мышц, потных мужских тел, раскаленного от солнца и азарта сражения железа, густой алой крови, льющейся, словно водица, и жадно впитываемой песком, истоптанным десятками ног, лошадиных копыт и звериных лап. Мечи, щиты, копья, булавы и трезубцы сшибались в бешеном танце смерти, высекая искры и заставляя то замирать жестокие сердца зрителей, то неистово биться от предвкушения агонии этих могучих, красивых и здоровых тел, разгоряченных поединком…
Он был великолепен и непобедим, словно сам Юпитер, в блеске неисчислимых побед, славы и поклонения, стряхивающий со своего смертоносного клинка яркую кровь на бурый песок, стоя под золотым дождем сыплющихся к его ногам монет, женских украшений и лавровых венков…
– Как он прекрасен! – подумала Терция, позабыв все на свете, – сидящего рядом мужа, приличия, свою гордость патрицианки, женское достоинство. Еще тогда она все решила, за себя и за него.
– Ты каждый раз рискуешь своей жизнью, – сказала она Сервию во время их первого свидания, у моря, застывшего в безветрии, подобно темному зеркалу, отражающему звезды.
– Нет. – Он был лишен какого-либо притворства или хвастовства, свойственного капризным любимцам публики. – Я слишком искусен, чтобы допустить малейшую долю риска в бою. Победа рождается еще до начала поединка: я просто знаю, что одолею кого угодно в этой и любой другой империи. Под этим небом мне нет равных! – Он радостно засмеялся, поднял женщину на руки и закружил…
Телефонный звонок раздался, словно гром среди ясного неба. Тина вскочила, не в силах сообразить, что происходит. Увидела спящую Людмилочку и в очередной раз по-хорошему позавидовала ей. Спит себе, как младенец, даже ухом не ведет. У Костика тоже нервы хоть куда. Она зевнула и вылезла из-под одеяла. В это время звонки прекратились.
– Вот и хорошо, – сонно пробормотала Тина, поправив подушку и устраиваясь поудобнее. – Посплю еще немножко.
Она посмотрела на часы. Господи! Семь утра! Не лень же кому-то названивать в такую рань. Телефон снова зазвонил. Проснулась Людмилочка.
– Это Влад. – Она чувствовала его на расстоянии. – Наверное, что-то случилось.
Тина подумала о Сиуре, и ее сердце опустилось вниз тяжелым камнем, в висках застучало.
– Девочки, я вас не разбудил? – У Влада было хорошее настроение. – Хотите узнать потрясающие новости?
– Конечно, разбудил. – Людмилочка пыталась говорить сердито, но это у нее плохо получалось. – А раз так, то рассказывай, что тебя заставило нарушить правила хорошего тона и трезвонить ни свет, ни заря замужней женщине, матери двоих детей.
– По телефону не могу, так что помучайтесь немного, пока я доберусь до вас. Костик меня не спустит с лестницы?
– Тебя? – Людмилочка хихикнула. – Во-первых, у моего супруга сил на это не было и в лучшие-то годы, а теперь, когда его основательно потрепали жизненные бури, тяжкие испытания земной юдоли, – она притворно вздохнула, – и подавно.
– Так я могу не вооружаться до зубов?
– Иди смело, мы с Тиной попьем кофе и будем тебя ждать. Костик еще спит, а если проснется, то будет очень долго валяться в постели. В любом случае, он вряд ли даже поинтересуется, кто к нам пришел. К тому же, он тебя знает. Скажем, что нужно обговорить поездку за город, к детям, отвезти им кое-какие вещи и продукты. Тогда Костика из комнаты никакими калачами не выманишь.
– Уговорили. Через минут сорок я буду.
Людмилочка пошла на кухню ставить чайник, а Тина умываться и причесываться. В ванной, глядя в зеркало, слегка подернутое мутной дымкой от горячего пара, она вспомнила сон о белом каменном доме с фонтаном и бассейном, в который стекала дождевая вода из круглого, оформленного выпуклым лепестковым орнаментом, отверстия, об апельсиновых деревьях и запахе вечнозеленого лавра, разлитом в нагретом воздухе. Она посмотрела на массажную щетку, которой расчесывала волосы, чтобы собрать их в узел не затылке, и перед ее взором возник прекрасный золотой гребень. На его утолщенной части, по золотым волнам плыла верхом на быке прекрасная женщина в струящейся складками одежде…
Тина замерла в восхищении. Наваждение было очень реальным, почти осязаемым… Вот она надкусывает розовый бархатный бок персика, истекающего душистым соком. Мужчина в позолоченном панцире из поперечных рельефных полос, широкоплечий и могучий, как Геркулес, полулежит у ее ног…
Звонок в дверь вывел ее из оцепенения, навеянного очарованием дивного сна. Тина поспешно заколола волосы и пошла открывать.
Влад улыбался, свежий и бодрый, как после пробежки. Он принес огромный букет ромашек, торт «Птичье молоко» и бутылку десертного вина.
– А я как раз кофе сварила! – обрадовалась Людмилочка. – Проходи на кухню.
Торт был свежайший, из «Праги», и таял во рту. Вино янтарно желтело в пузатых рюмках, распространяя терпкий аромат южных виноградников.
– Я вчера видел еще одного Будду.
Учитывая важность сообщения, Влад не стал говорить с набитым ртом, как он это чаще всего делал. Людмилочка, которая собиралась отпить вина, сделала слишком большой глоток и поперхнулась. Тина не донесла чашку с кофе ко рту, и так и застыла.
– Такого же, как наш? – Она, наконец, поставила чашку на стол и уставилась на Влада своими сверкающими глазами.
– Один к одному. Только символ, который расположен под Глазом Дракона, другой. Мужик какой-то, то ли маг, то ли Осирис, стоит с волшебной палочкой и сотворяет миры. Красота, скажу я вам… – Влад мечтательно вздохнул и положил себе огромный кусок торта.
– А где ты видел фигурку?
– О! Это еще одна интересная история. – Он положил в рот кусочек торта и стал медленно его пережевывать. – Вкусно! Все-таки в «Праге» его пекут лучше всего!
– Влад, не тяни, мы умираем от любопытства! – Людмилочка налила себе еще вина. Сообщение необыкновенно взбудоражило ее.
– Так я и говорю, – звонит мне одна истерическая дамочка. Ну, это я сначала подумал, что она слишком нервная, чувствительная… А потом…
– Ты давай по порядку. – Людмилочка, непонятно, почему, расстроилась. Мелькнула мысль: что это? неужели, ревность?
Влад рассказал о Валерии, о ее страхах, о том, как приехал к ней и увидел Будду. Девушки слушали, затаив дыхание, почти не перебивали.
– Кстати, Тина, помнишь ювелира, к которому вы с Сиуром ходили консультироваться насчет божка?
– Евгений? Конечно, помню! У него такой чудный дог, огромный, с лоснящимися боками, и ласковый, как теленок.
– Так вот. Этот ювелир – любовник дамочки, которая владеет Буддой.
– Не может быть! – Тина вспомнила, как Евгений удивлялся, рассматривая фигурку, как не сразу заметил дорогой сапфир в зрачке Глаза… У нее тогда сложилось впечатление, что он видит Будду в первый раз.
