— Хорошо, — сказала я.
Берни все еще держала меня за плечи и, когда я попыталась высвободиться, взяла обе мои руки в свои.
— Берни, мне пора, — напомнила я.
Бернадетт нехотя отпустила меня, и ее руки тяжело повисли вдоль тела.
— Главное, не бойся, — прошептала она.
— Я не боюсь, — соврала я, хотя и пообещала никогда ей больше не лгать.
— Хайди… — Голос Берни прервался, и ее глаза снова наполнились слезами.
— Не волнуйся, Берни. Со мной все будет в порядке.
— Ты уходишь, — сказала она.
Это был не вопрос, а утверждение.
Спустившись по лестнице, я остановилась на ступеньках у входа и посмотрела вверх. Бернадетт стояла у окна вместе с мамой. Зандер сидел на крыльце и ел печенье с кремом. Он протянул мне две пачки.
— На дорогу, — сказал он.
Я хотела обнять его, но подумала, что вряд ли ему это понравится, и вместо этого шлепнула его по руке. Он усмехнулся и звонко шлепнул по моей руке в ответ, но, конечно, не очень сильно.
— Пока, — улыбнулся он.
Я пятилась и махала маме, Берни и Зандеру, придерживая задевавший меня за ноги чемодан и коробку Берни под мышкой, пока не свернула за угол. В ожидании пятого автобуса я поставила чемодан и коробку на тротуар. Я в самом деле уезжала, в самом деле ехала одна в штат Нью-Йорк! Я почувствовала странную пустоту в животе и металлический привкус во рту, как у воды из питьевого фонтанчика в библиотеке. Сглотнув, я посмотрела наверх, в синее небо. Меня успокаивала мысль, что кусочек этого же неба будет висеть над Либерти, когда я туда доберусь. Бернадетт была права: я ехала в Либерти, преследуя слово из четырех букв, и этим словом было «сооф».
Глава 10
Иди
Я приехала на станцию задолго до отхода автобуса, думая провести это время в поисках женщины, с которой могла бы сесть в автобус, как мы договорились с Берни. Однако уже на станции мне внезапно разонравилась эта идея. Вокруг было множество женщин всех цветов и размеров, и многие выглядели довольно дружелюбно, но вместо того, чтобы выбрать кого-то из них, я опустилась на пустую скамейку, сжав чемодан между коленей, и в ожидании просидела так почти сорок пять минут. Сложно объяснить, но мне казалось, что, когда тот, кто мне нужен, появится на остановке, он сам меня найдет.
За пятнадцать минут до отхода автобуса к моей скамейке подошла женщина в длинном зеленом плаще и села со мной рядом. В руках у нее был маленький саквояж с мягкими стенками и сеточкой на углах, внутри которого копошились пятеро разноцветных котят. Они громко мяукали, и женщина вполголоса успокаивала их, цокая языком.
— Боятся, бедняжки. Их совсем недавно забрали от мамы, — сказала мне она.
Женщину звали Элис Уилински. Она ехала на встречу со своей родней в Солт-Лейк-Сити, а котят собиралась отдать двоюродной сестре, так как у нее самой уже было три кошки, включая маму котят, Бебе. Мы заговорили о кошках, и я стала рассказывать ей про Печеньку и Клару Бартон, а потом, когда объявили отправление нашего автобуса, сама не заметила, как мы зашли в него вместе. Вот и все.
В первый час нашей поездки Элис болтала без умолку, а я косилась на коробку, которую мне дала Берни. Я хотела знать, что внутри, но стеснялась открывать ее при Элис. Наконец она последовала за зовом природы в заднюю часть автобуса, где находились туалеты, и я, быстро развязав шерстяную нитку, открыла коробку.
Внутри был красный свитер — тот самый, что я нашла в углу платяного шкафа. Берни выстирала его и аккуратно заштопала выеденные молью дыры красной шерстью. Я и понятия не имела, что она этим занималась. Скорее всего, она штопала его у себя в квартире, когда я ложилась спать. Я натянула на себя свитер и закатала рукава — он был мне велик, но меня это не смущало, ведь он был такой красивый, мягкий и теплый, и к тому же упоительно пах домом.
Домом. Я не осмеливалась думать о доме, боясь, что чувство пустоты в животе заполнит меня целиком и вывернет наизнанку. Чтобы отвлечься, я достала блокнот и начала новый список:
Что я раньше не видела.
1) Коров
2) Кресла с местом для ног
3) Животных, которых сбила машина
4) Мертвого оленя
5) Мертвого енота
6) Мертвого скунса
7) Неизвестного мертвого зверя
Элис вернулась на свое место и в этот раз, похоже, была не склонна к разговорам. Вместо этого она подняла свою подставку для ног и откинула спинку кресла назад, собравшись вздремнуть. Я не чувствовала усталости, так что еще немного поработала над списком, добавив в него три новых пункта.
8) Пропускные пункты
9) Как кто-то меняет шину
10) Как ездят автостопом
Сначала котята тихо спали в сумке под сиденьем Элис, но затем один из них проснулся и запищал. Я сползла с кресла, чтобы посмотреть на его крошечную мордочку через сетку сумки в просвет между сиденьями.
— Не переживай, — прошептала я, — мы скоро приедем.
Первую остановку мы сделали около семи вечера в Фернли, штат Невада. Элис все еще спала, так что я перелезла через нее, вышла из автобуса и позвонила Берни из автомата, как мы и договаривались. Услышав мой голос, она расплакалась. Я снова и снова благодарила ее за свитер и торопливо рассказала ей про автобус, про Элис, про котят и все остальное, что успела. Перед моим отъездом мы договорились, что Берни будет заводить во время моих звонков кухонный таймер, чтобы не говорить больше пяти минут — так счет за телефон будет не слишком большим.
Она рассказала, что они делали без меня.
— Мы сегодня протирали пыль. Сама знаешь, как твоей маме это нравится.
Во время «уборки» мама и Берни постоянно щекотали друг друга метелками для пыли, так что это была больше игра, чем домашняя обязанность. С другой стороны, у нас действительно никогда не было пыли, так что, по-видимому, от этого все же была польза, помимо развлечения мамы.
— Как ее голова? — спросила я.
— Она прилегла отдохнуть сегодня днем, после того как ты уехала, — сказала Берни, — и потом ей стало лучше. У тебя все хорошо? Я так волновалась.
Берни повесила карту на кухне рядом с телефоном и во время нашего разговора воткнула в нее первую булавку, синюю, на место Фернли. Таймер прозвенел как раз в тот момент, когда объявляли отправление моего автобуса.
— Позвони мне со следующей остановки, — попросила Берни. — Из Лавлока.
— Но мы туда поздно приедем, — напомнила я.
— Я подожду, — сказала она.
Перед отъездом Берни дала мне пятьдесят долларов — больше она не могла себе позволить, и банкноты (которые она, конечно, помыла) лежали у меня в рюкзаке. Мы узнали, что такси до Хиллтоп-Хоума стоило пятнадцать долларов и столько же обратно, так что у меня оставалось всего двадцать долларов на еду и все необходимое. Берни боялась, что мне этого не хватит, но я не беспокоилась, уверенная, что, если мне вдруг понадобятся деньги, я наверняка найду способ их раздобыть.
