Они спустились к Майе с детьми. Майя встала, чтобы обняться с Ниргалом, а затем пожала руку Бао. Сакс, катаясь по лужайке за пляжем, вдруг отпустил руль и помахал друзьям. Бун, который все еще ездил со страховочными колесами, увидел его и изумленно закричал:
– Как вы так делаете?
Сакс схватился за руль, остановился и, нахмурившись, посмотрел на Буна. Тот неуклюже подошел к нему и, вытянув руки, набрел прямо на его велосипед.
– Что-то не так?
– Я пытаюсь идти, не используя мозжечок.
– Хорошая мысль, – одобрил Сакс.
– Я схожу еще за мороженым, – предложила Энн и, оставив в этот раз Тати, начала взбираться по тропе. Приятно было идти навстречу ветру.
Когда она возвращалась с полной сумкой мороженого, ветер вдруг охладел. Затем она внезапно почувствовала слабость и пошатнулась. Море блестело ярким пурпурным оттенком, и его свечение поднималось высоко над поверхностью. Ей стало очень холодно. «Вот черт, – подумала Энн. – Вот и оно. Резкий спад». Она читала о различных симптомах, о которых сообщали люди, сумевшие каким-то образом вернуться после этого к жизни. Сердце бешено билось в груди, будто ребенок, пытающийся вырваться из темного чулана. Тело стало хрупким, будто что-то высосало его содержание, сделав полым. Казалось, она могла рассыпаться в прах по щелчку пальца. Щелк! Чувствуя боль и изумление, она издала хрип и обхватила себя руками. Почувствовала боль в груди. Сделала шаг к скамье, стоявшей вдоль тропы, и согнулась с новым приступом боли. Щелк, щелк, щелк!
– Нет! – вскрикнула она и вцепилась в сумку с мороженым. Сердце нарушило свой ритм, вырывалось из груди. Бум, бум, бум, бум! «Нет, – повторила она, теперь не размыкая губ. – Рано еще!» То, несомненно, говорила новая Энн, но у нее было слишком мало времени, и она простонала снова: – Нет! – И затем она вся сосредоточилась на том, чтобы справиться с приступом.
«Сердце, ты должно биться!» Она сжала грудь так крепко, что пошатнулась. «Нет. Еще рано». Теперь ее пронизывал морозный ветер, словно она стала призраком. На ногах она держалась благодаря лишь волевым усилиям. Солнце светило ярко-ярко, косо бросая резкие лучи, проникающие сквозь ее грудную клетку. Прозрачность мира. Затем все запульсировало, как само сердце, и ветер тоже стал проходить сквозь нее. Она отчаянно старалась совладать с каждой бьющейся в судорогах мышцей. А затем время замерло. Все вокруг остановилось.
Она сделала короткий вдох. Приступ прошел. Ветер потихоньку теплел. Свечение моря рассеялось, оставив лишь гладкую голубую поверхность. Ее сердце забилось своим старым: тук, тук, тук. Тело снова наполнилось содержимым, боль отступила. Воздух стал соленым и сырым, совсем не холодным. В таком можно было даже вспотеть.
Она двинулась дальше по тропе. Как убедительно тело напомнило ей, что она еще была жива! И что будет жить. По крайней мере, какое-то время. Если не сейчас… Значит, не сейчас. И вот она была здесь. Она неуверенно шла вперед, делая шажок за шажком. Вроде бы с ней все было хорошо. Обошлось, только немного задело.
Тати заметила Энн и потопала к ней от песочного замка, явно нацеленная на сумку с мороженым. Но не рассчитала скорость и упала лицом вниз. А когда перевернулась и села, лицо ее оказалось в песке. Энн ожидала, что она заплачет, но та лишь слизнула его с верхней губы, словно знаток вин.
Энн подошла, чтобы ей помочь. Подняла на ножки, попыталась вытереть песок с лица, но та замотала головой, избегая помощи. Ну и ладно. Пусть съест немного песка, что от этого будет?
– Держи. Только много не бери. Нет, это Саксу, Ниргалу и Бао. Нет! Ой, смотри, чайки! Посмотри на чаек!
Тати посмотрела вверх, увидела чаек и попыталась проследить за ними взглядом, но потеряла равновесие и села на песок.
– О-ой! – сказала она. – Класиво! Класиво! Класиво, да?
Энн снова подняла ее. Взявшись за руки, они подошли к своим. Там зияла все расширяющаяся яма в песке, а рядом высился холм, увенчанный несколькими замками. Ниргал и Бао разговаривали у воды. Над ними парили чайки. Чуть дальше старая азиатка занималась серфовой ловлей. Море окрасилось в темно-синий, а бледно-лиловое небо прояснялось – облака уносило на восток. Дул ветер. Несколько пеликанов скользили в ряд над наступающей волной, и Тати остановила Энн, чтобы указать на них.
– Класиво, да?
Энн попыталась пойти дальше, но Тати отказалась сдвинуться с места и настойчиво подергала ее за руку.
– Класиво, да? Класиво, да? Класиво, да?
– Да.
Тати отпустила ее и потопала по песку, стараясь не упасть. Ее подгузник закачался из стороны в сторону, как утиный хвостик, а на уровне колен сзади замелькали ямочки.
«И все-таки она вертится!» – подумала Энн. И двинулась вслед за ребенком, смеясь над своей шуткой. Галилей мог отказаться от покаяния, лечь костьми за правду, но это было бы глупо. Лучше сказать, что требуется, и делать свое дело. Приступ напомнил ей о важном. О да, очень красиво! Она признала это, и ей позволили жить. Стучи дальше, сердце. А почему бы этого не признать? В этом мире люди не убивали друг друга, не страдали без крова и пищи, не боялись за своих детей. Вот каким стал мир. Песок скрипел под ногами. Она всмотрелась в него внимательнее: темные крупинки базальта вперемешку с мелкими частицами ракушек и разноцветной гальки – некоторые из них, несомненно, были брекчированными кусочками самого Элладского метеорита. Она подняла взгляд на холмы, чернеющие под солнцем к западу от моря. Во всем просматривалось происхождение тех или иных вещей. Волны быстро накатывали на берег и разбивались. Она шагнула по песку навстречу своим друзьям, против ветра, на Марсе, на Марсе, на Марсе, на Марсе, на Марсе…
Благодарности
В этот раз хочу сказать спасибо: Лу Аронике, Стюарту Эткинсону, Терри Байеру, Кеннету Бейли, Полу Бирчу, Майклу Карру, Бобу Эскерту, Питеру Фиттингу, Карен Фоулер, Патрику Мишелю Франсуа, Дженнифер Херши, Пэтси Иноуэ, Келвину Джонсону, Джейн Джонсон, Гвинет Джонс, Дэвиду Кейну и Риджу, Кристоферу МакКею, Бэт Мичем, Памеле Меллон, Лизе Ноуэлл, Лоури Пай, Биллу Парди, Джоэлу Расселлу, Полу Саттельмейеру, Марку Татару, Ральфу Вицинанце, Бронуэн Уанг и Вик Уэбб.
Особая благодарность Мартину Фоггу и, в очередной раз, Чарлзу Шеффилду.
От переводчика
Трилогия Кима Стэнли Робинсона долго шла к русскоязычному читателю и добралась до него в нужный момент – когда интерес к теме колонизации Марса вышел на очередной пик и информационный фон создает ощущение, что человечество вот-вот построит реальный «Арес» и некоторые из нас попытаются стать марсианами.
Но пока этого не случилось, и мы не знаем о Четвертой планете всего, чего хотелось бы. Переводчику пришлось столкнуться с трудностями, которые, вероятно, исчезнут лишь со временем. Например, с отсутствием фиксации многих марсианских топонимов на русском языке. А поскольку события романа охватывают географию Марса достаточно плотно, в книге упоминается немало таких объектов, которые встречаются в русскоязычных источниках редко или не встречаются вовсе. В таких случаях при переводе приходилось ориентироваться на заслуживающие доверия специализированные издания и на нормы орфографии иноязычных имен.
