– В общем, за дело.
Остальные мужчины принялись доставать подводное снаряжение: водолазные костюмы, баллоны, маски, несколько скафандров.
– Мы подумали, размер Эрика тебе подойдет, – сказал Блай. – Он был тем еще здоровяком. – Он достал из забитого ящика длинный черный костюм, без ступней и кистей и только с капюшоном и маской, а не полным скафандром. – Вот и его обувь.
– Давайте примерю.
И вместе с двумя мужчинами он снял одежду и надел гидрокостюм. Потея и пыхтя, он все-таки сумел растянуть его и застегнуть молнию на узком воротнике. На костюме Ниргала был треугольный прорыв поперек левого бока, что оказалось весьма кстати, поскольку иначе он мог на него не налезть: костюм очень сдавливал грудь, хотя в ногах был довольно свободен. Один из ныряльщиков, его звали Кев, замотал V-образную прорезь клейкой лентой.
– Ничего, выдержит, один спуск уж точно. Но видишь, что случилось с Эриком? – Он похлопал Ниргала по боку. – Так что смотри не запутайся в проводах.
– Постараюсь.
Ниргал почувствовал на коже изоленту, и разорванный участок костюма внезапно показался ему неимоверно большим. Сцепиться с движущимся проводом, удариться о бетон или металл – ка, это же какая мука! Трагический удар – сколько он еще был в сознании после этого? Минуту, две? Бился в агонии, в темноте…
Он вырвал себя из этой яркой картины гибели Эрика и почувствовал дрожь. К плечу и маске прикрепили приспособление для дыхания, и он вдруг задышал холодным сухим воздухом – как ему сказали, это чистый кислород. Блай, видя, что Ниргал слегка дрожит, снова спросил его насчет погружения.
– Нет-нет, – ответил он. – Я хорошо переношу холод, а здесь вода не такая уж холодная. Тем более я уже весь пропотел в этом костюме.
Остальные ныряльщики кивнули, тоже вспотевшие. Готовиться к спуску в самом деле тяжело. Даже плавать легче: спустился по лестнице и – о да, прощай, давящая g! Попав во что-то наподобие марсианской g, а то и легче, Ниргал ощутил такое облегчение! Он с удовольствием дышал прохладным кислородом, чуть не плача от счастья во внезапной свободе движений, заплывая на глубину сквозь приятную замутненность. О да, его мир на Земле находился под водой.
Там, на глубине, все было таким же темным и неясным, как на экране, – не считая двух ярких конусов света, исходящих от налобных фонарей мужчин. Ниргал следовал за ними, плывя чуть выше и имея таким образом лучший обзор. Вода была довольно прохладной, по его ощущениям около 285 градусов по Кельвину, но чуть-чуть ее просочилось в районе запястий и под капюшон, и вода, что оказалась внутри костюма, вскоре так нагрелась от его усилий, что холодные руки, лицо и левый бок на самом деле не давали ему перегреться.
Два конуса света устремлялись то в одну, то в другую сторону: ныряльщики осматривались вокруг. Они плыли вдоль узкой улицы. Виднелись здания и бордюры, тротуары и дороги, а темная мутная вода выглядела так же зловеще, как туман на поверхности.
Они оказались перед трехэтажным кирпичным зданием, занимавшим узкое треугольное пространство на пересечении двух улиц. Кев дал Ниргалу знак оставаться на месте, и тот с радостью повиновался. Другой водолаз, державший провод, настолько тонкий, что тот был едва виден, заплыл вместе с ним в дверной проем. Затем прикрепил к проему небольшой блок и просунул в него провод. Время шло; Ниргал медленно плавал вокруг треугольного строения, заглядывая через окна второго этажа в офисы, пустые комнаты, квартиры. В некоторых из них к потолку повсплывала мебель. Уловив в одном из окон движение, Ниргал отпрянул. Он боялся наткнуться на провод, но тот находился на другой стороне здания. В загубник попало немного воды, и ему пришлось ее проглотить, чтобы можно было снова дышать. При этом он ощутил вкус соли, грязи, растительности и чего-то неприятного. Он поплыл дальше.
Кев вместе со вторым водолазом пытались протащить небольшой металлический сейф сквозь проем. Когда тот пролез, они направились вверх и подождали, пока провод не оказался почти прямо над их головами. Затем проплыли вокруг перекрестка, будто неуклюжая балетная труппа, и сейф, поднявшись на поверхность воды, исчез. Кев вернулся в здание и через некоторое время выплыл с двумя небольшими сумками. Ниргал подобрался к нему, взял одну, и, с силой оттолкнувшись ногами, они поплыли к лодке. Он вынырнул в яркий свет посреди тумана. Он бы с удовольствием вернулся обратно вниз, но Блай больше не хотел их ждать, так что Ниргал сбросил свои ласты в лодку и забрался в нее по лестнице. Сидя на скамье, он исходил потом и, сняв капюшон, почувствовал облегчение, несмотря на то что при этом дернул себя за волосы. А когда ему помогли избавиться от гидрокостюма, вязкий воздух приятно стал обволакивать кожу.
– Гляньте на его грудь – прямо как у гончей.
– Вот что значит всю жизнь дышать паром.
Мгла почти прояснилась, расступившись и открыв белое небо и солнце, сиявшее еще более яркой белизной. Ниргал вновь ощутил свой вес и несколько раз глубоко вдохнул воздух, прежде чем тело перешло на нормальный рабочий ритм. В желудке чувствовалось недомогание, легкие слегка побаливали на исходе каждого вдоха. Перед глазами у него все качалось несколько сильнее, чем можно было списать на плескание морской воды. Небо стало цинковым, солнце слепило резким светом. Ниргал сидел на месте, дыша все быстрее и мельче.
– Понравилось?
– Да! – проговорил он. – Вот бы везде здесь так себя чувствовать.
Все рассмеялись.
– На вот, выпей.
Пожалуй, нырять под воду было ошибкой. После этого ощущение g никак не могло снова нормализоваться. Ему было трудно дышать. Воздух на складе был настолько влажный, что он чувствовал, будто может сжать кулак и выпить скопившуюся в нем воду. У него болели горло и легкие. Он пил чай чашку за чашкой, но никак не мог напиться. Стены блестели от влаги, и он не понимал ничего из слов окружающих: только «эй», «эх», «о», «да» и ничего, что было бы похоже на марсианский английский. Словно они говорили на другом языке. Шекспировские пьесы его к этому не готовили.
Ночевал он опять в маленькой кровати в лодке Блая. А на следующий день охрана дала добро, и они отправились в Ширнесс и на север поперек устья Темзы, сквозь розовый туман, который стал еще гуще, чем накануне.
Вокруг не было видно ничего, кроме тумана и воды. Ниргалу случалось бывать среди облаков и раньше, особенно на западном склоне Фарсиды, где атмосферные фронты поднимались вдоль купола, но, разумеется, он никогда не видел такого, находясь в окружении воды. А каждый раз перед тем, как температура опускалась много ниже точки замерзания, облака снега, очень сухого и мелкого, кружились над землей и покрывали ее слоем белой пыли. Его вообще ни с чем нельзя было сравнить, этот жидкий мир, где рябящаяся вода сливалась с ползущим по ней туманом, где жидкость и пар бесконечно перемешивались между собой. Лодка качалась в бурном и нестройном ритме. В тумане проявились какие-то темные объекты, но Блай не удостоил их вниманием, продолжив напряженно вглядываться в окно, покрытое каплями воды и оттого еле прозрачное, и рассматривая многочисленные экранчики, что находились под окном.
