– Ну, я военный. Бывший военный.
– А почему теперь к нам? – обернувшись, спросил лейтенант. – В резерв обычно закидывают всякий неликвид, а вы не такой.
– Ну, просто там, где я раньше работал, у меня закончились задачи.
– Или противники! – с готовностью подхватил гоберли, и все трое рассмеялись.
– Я, между прочим, лейтенант Григор! А этот парень – капрал Боршинг, мы напарники, – сказал лейтенант.
– А я – сержант Брейн. Томас Брейн.
– Очень приятно, Томас Брейн, – отозвался гоберли. – А вон и поворот к Кибянки.
– Кибянки?
– Это квартал, где находится ваше служебное жилье. Не то чтобы очень хороший район, но и не особо плохой.
– Да, у нас здесь многие из отделения проживают, – добавил лейтенант.
Они свернули с запутанных развязок в сторону многоэтажного массива, который выглядел не слишком приветливо из-за того, что в окнах здесь мало где горел свет. Куда заметнее были габаритные огни безопасности на крышах зданий.
Все это выглядело не так привлекательно, как показалось Брейну из иллюминатора шаттла.
– Это ничего, днем будет намного веселее, – угадав его мысли, заверил гоберли.
– Охотно верю.
Скоро они заехали внутрь квартала и стали петлять по каким-то, как показалось Брейну, коридорам. Впрочем, вскоре он понял, что это были проездные магистрали под домами. Практически они ехали по подвалам, а точнее, по дорогам, проложенным в подвальной части домов.
«Наверно, тут так принято», – подумал Брейн, и вскоре они выехали в слабо освещенный двор. Это уже было похоже на привычную Брейну архитектуру.
– На самом деле все не так скверно, Томас, – сказал лейтенант, останавливая машину. – Просто я сократил путь, и мы проехали через помоечные дороги, но нормальная объездная тоже имеется – только подъезжать оттуда неудобно, да и далеко.
– А еще там везде кустики с наркоманами, – некстати добавил гоберли. И смущенно улыбнулся.
– А почему помоечные? – спросил Брейн.
– Потому что по ним мусоросборники проезжают и всякие прочие обслуживающие машины. Ну что, выходим?
– Выходим, – согласился Брейн, выбираясь из машины и осматриваясь.
Воздух был сырым и студеным. Пахло какой-то болотной сыростью, однако, судя по грязноватому виду высотных зданий, здесь могло пахнуть и похуже.
– Не забудь джамбер и набор карточек, – напомнил напарнику Боршинг.
– Да, точно! – кивнул тот и, обойдя машину, достал из багажника какой-то предмет – что-то вроде универсального солдатского котелка, который в походе мог работать на любом топливе.
В доме, где предстояло жить Брейну, оказался лифт – просторный, вполне годившийся и в качестве грузового. Правда, двигался он очень медленно и скрипел. Однако до нужного этажа они добрались без проблем и вышли на площадку, мощенную пластинами из синтетического камня.
На площадке оказалось четыре двери со смазанными, нанесенными краской номерами. У двух отсутствовали ручки – остались только следы от креплений, которые были вырваны.
Дверь в жилье Брейна оказалась с массивной пластиковой ручкой. Остановившись напротив нее, лейтенант Григор передал неведомый прибор-котелок напарнику, достал из кармана целую пачку карточек и начал поочередно прикладывать их к грязноватому пятну на двери.
– Ты что, не мог сразу взять нужную карточку?
– Не смог. Они у меня в ящике врассыпную валялись.
– Ты не мог их разобрать, что ли?
– Я их несколько раз разбирал, классифицировал и даже нумеровал, но потом они опять рассыпались, – пробурчал лейтенант.
– Эй, у тебя, кажется, дырка в ботинке, – заметил Брейн при свете тусклого светильника.
– Да ну? – сыграл удивление лейтенант. – А я думаю, чего это мне поддувает. Ты слышал, Боршинг?
– Давай подбирай скорее, а то мы тут заночуем из-за тебя, – сменил тему напарник. И вскоре одна из карточек сработала.
– Во! Это она, держи, Томас! – обрадовался лейтенант, вручая Брейну ключ от квартиры.
Забрав у гоберли прибор, лейтенант первым прошел через прихожую и оказался в большой комнате, такой большой, что там вполне можно было поставить теннисный стол.
11
Кроме единственной огромной комнаты в квартире были большая кладовка, кухня и совмещенный санузел.
– Обычный? – спросил Брейн, кивая на слишком большой, по его мнению, унитаз.
– А какой еще бывает? – не понял Григор.
– Ну, может быть, какой-нибудь, вакуумный?
– Нет, это точно не вакуумный. Эй, Боршинг, ты слышишь? – навострил уши лейтенант.
– Да, вроде они уже появляются, – утвердительно кивнул гоберли.
– Кто появляется? – уточнил Брейн, поглядывая то на одного, то на другого полицейского и даже оставаясь готовым к каким-то шуткам или розыгрышам. Но шуток не было.
– Это штифт. Штифт привлекает свет от включенного освещения, – пояснил гоберли.
– Ага, – ответил Брейн, так ничего и не поняв.
Между тем лейтенант вышел из санузла и медленно двинулся через крохотную прихожую в большую комнату. За ним последовал напарник гоберли и последним – совершенно заинтригованный Брейн.
То, что там происходило, было для лейтенанта и его напарника делом обычным, но на Брейна произвело почти что шоковое воздействие.
По стенам, потолку и казенной потертой мебели из старого вспененного пластика бегали громадные, похожие на тараканов жуки и сороконожки длиной в полметра.
Время от времени они сталкивались, и между ними завязывались жестокие схватки. Огромные насекомые сваливались на пол и продолжали схватки там, пока кто-то не оказывался победителем. И все происходило совершенно бесшумно.
– Давно обработку не проводили, – сказал лейтенант, выходя на середину комнаты и ставя прибор-котелок на пол.
– Просто давно никто не жил, – сказал гоберли. – А ты провода взял?
– Какие провода? Это полностью автономный джамбер.
– Пороховой, что ли?
– Обижаешь… – сказал лейтенант, подкручивая какие-то механические колесики. – Обижаешь, – распрямляясь, повторил лейтенант. – Литиевая затравка. Все как в лучших домах.
– На сколько ты выставил?
– На десять секунд.
– Ну и какого хрена мы стоим?!
– А точно! Бежим! – крикнул лейтенант, и Брейн первым бросился из квартиры.
Когда все трое оказались на лестничной площадке, этаж крепко встряхнуло, так что мигнули осветительные панели и где-то послышались вопли потревоженных жильцов.
