— Отдаю тебе должное, мой ученик, ты умен. Но я тоже изучал работы да Винчи и знаю, как этим управлять. — Омбрик догадался, что Николас многое позаимствовал из чертежей знаменитого Леонардо да Винчи, которые хранились в библиотеке Корневища. — Мы с Леонардо были хорошими друзьями, правда, должен признать, что его изобретения никогда толком не работали.
Ник пожал плечами:
— Я кое-что улучшил. — Разбойник толкнул рычаг, нажал на кнопку, повернул ключ. Пропеллеры начали вращаться, и не прошло и секунды, как летательный аппарат взмыл вверх.
Уже к вечеру они находились за тысячи километров от Сантофф Клауссена. Омбрик все время сверялся с карманным глобусом, определяя маршрут.
Путешествие на джинне гораздо удобнее, чем можно представить
— На двадцать градусов западнее, — стараясь перекричать ветер, командовал старый маг, а джинн тут же следовал приказу и забирал в сторону. Омбрик до сих пор не рассказал Николасу, куда они направлялись, но у того были свои догадки. Как бы то ни было, ошибиться невозможно. Разбойник и сам прекрасно знал, куда они летят — прямо перед ними возвышались величайшие в мире горы — Гималаи! Самая высокая в мире вершина, покрытая снегом, сверкающая и недоступная. Ник никогда не видел их — горы не входили в круг его интересов — украсть их было невозможно. Впрочем, об этом он сейчас не думал. Разбойник не спускал восхищенного взгляда с горной цепи. Интересно, что все-таки задумал маг? Тут будет битва? Ник не дрался уже много месяцев, со времени нападения Буки на Корневище, пожалуй, даже кое-что подзабыл. Правда, разбойник был уверен, что теперь, когда в его арсенале прибавились всякие волшебные штуки, он будет просто непобедим. Великий воин всех времен и народов! Его джинна, обладающего силой, равной силе ста людей, и послушанием, достойным лучших гончих, ничто, даже лавина, не остановит!
Пока Ник тешил свое самолюбие, Кэтрин маялась от безделья. День тянулся, как последняя черепаха! Девочка прочесала Сантофф Клауссен уже раз десять, надеясь хоть на малюсенькое приключение — напрасно. Петрович был неутомим — конь всюду сопровождал Кэтрин, либо гарцуя рядом, либо везя ее на себе. Девочка вынуждена была признать, что лошадью гораздо легче управлять, чем оленем, да к тому же она смогла удобно устроиться в седле. Кэтрин обожала скакать галопом, ей нравилась острота ощущений и свистящий ветер в ушах. Медведь несколько раз докладывал девочке, что в лесу все спокойно, жизнь зверей протекает как обычно.
Медведь
Мех на подбородке медведя постепенно приобретал естественный черный цвет, казалось, будто у мишки отросла эспаньолка
[4]. Это живо напоминало Кэтрин Ника.
Единственным неприятным происшествием за весь день было то, что левое копыто коня попало в расщелину, оставшуюся на том самом месте, где исчез Бука несколько недель назад. Все в городке старались обходить его стороной, но только не Кэтрин и Петрович. Последний получал странное удовольствие, галопируя вокруг опасного места. Каждый раз он ставил свои копыта все ближе и ближе к расщелине.
К счастью, конь не сломал ногу, но вывиха оказалось вполне достаточно, чтобы девочка отвела Петровича в его стойло в Корневище. Несколько дней им обоим придется воздержаться от совместных прогулок в лесу.
Тем вечером, когда Кэтрин уже готовилась ложиться спать, она внезапно почувствовала тревогу. Может быть, причиной был несчастный случай с конем, а может быть, такое пустое без старого волшебника и Ника Корневище. Она не знала. Перед тем как уснуть, ей необходимо было накормить филинов, поэтому, отбросив в сторону все дурные предчувствия, Кэтрин направилась в мастерскую. Одетая в ночную сорочку, держа в одной руке свечу, а в другой любимые лакомства птиц, девочка шла по темному коридору по направлению к лаборатории. Открыв дверь, Кэтрин замерла в удивлении. Библиотека старого мага была перевернута вверх дном. Конечно, Омбрик и Николас собирались в спешке, и разбойник отнюдь не так методичен и аккуратен, как волшебник, но все же! Решив, что негоже оставлять комнату в таком виде, девочка решила привести библиотеку в порядок. Покормив филинов, Кэтрин вернулась к уборке.
Кругом валялись книги на латинском, французском и других языках, которых она не знала. Кэтрин окружали знакомые и в то же время странные предметы. Перелистывая толстенный фолиант, девочка обратила внимание на вмятины на страницах. Это было совсем не похоже на Омбрика! Порой маг даже надевал перчатки, чтобы прикоснуться к наиболее древним и ценным книгам, а тут такое! Пролистав с десяток страниц, Кэтрин внимательнее присмотрелась к вмятинам. Не может быть! Это оказались вовсе не вмятины, а… отпечатки пальцев! Девочка схватила одно из нескольких увеличительных стекол, которые во множестве были разбросаны по столу. Каждый отпечаток состоял из узоров — завитков, похожих на обычный рисунок на подушечках пальцев, только более… необычных. Кэтрин вспомнила, что она уже видела нечто подобное. Только вот где? Пытаясь вспомнить, девочка забеспокоилась — знакомое чувство тревоги подступило вновь. Вдруг Кэтрин сообразила. Ну конечно же! Робот-джинн! Отпечатки принадлежали ему! Она знала — Омбрик ни за что на свете не доверит заклинания какой-то машине. Пока маг спал, робот тайком прокрался в библиотеку! Кэтрин быстро закрыла книгу. Ее взгляд упал на обложку — девочка никак не могла перевести заглавие. Заклинания чего-то там… Но чего? Чего? Она никогда не видела этого слова прежде, и ей пришлось перерыть несколько словарей, чтобы найти его. Наконец Кэтрин сумела прочитать. Заглавие гласило: «Заклинания порабощения»…
Глава восемнадцатая
Зло путешествует незамеченным
Не прошло и часа, как Омбрик догадался, что джинном теперь управляет Король кошмаров. На подозрения его навела одна пустячная на первый взгляд вещь, несущественная деталь, на которую бы обратил внимание только очень старый маг. Волшебник понимал, что в этом деле надеяться на Ника просто бесполезно — разбойник не сводил восторженного взгляда с Гималаев, и остального мира для него не существовало.
Омбрик заподозрил неладное, когда увидел, что джинн, словно не желая, чтобы его заметили, украдкой любуется горами. Уж чего-чего, а такого машина не станет делать по своей воле! Робот не может проявлять любопытство, заинтересованность или восторг. Он делает только то, что ему приказано, но ни маг, ни Ник не приказывали ему ничего другого, как лететь в заданном направлении.
Омбрик закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Даже находясь на расстоянии тысячи километров от Сантофф Клауссена, он мог мысленно общаться со своими филинами. Не прошло и секунды, как он услышал птиц.
