– Мы делаем все возможное, – процедил Артемий. – Но даже если удастся остановить движение потолка, нам недостанет воздуха! Посмотрите на факел! Пламя начинает слабеть.
– Все кончено! Господи, прости мои прегрешения! – прошептал Олег.
Олег прикрепил меч к поясу и теперь ощупывал плиты с помощью кинжала, однако мысленно он был далеко. От ужаса черты его лица исказились.
– Надо что-нибудь более тонкое, чем острие вашего оружия, – вмешалась Каллистрата. – Погодите, возможно, у меня есть то, что необходимо…
Каллистрата распустила волосы и извлекла из пышной шевелюры две длинные шпильки, одну из которых протянула дознавателю. Мужчины принялись терпеливо ощупывать каждый вершок плиты, углубляя шпильки в мельчайшие щели. Теперь они оба ползали на коленях – менее трех локтей отделяли потолок от пола. В это время Митько, поняв, что все его усилия замедлить спуск огромной железной плиты, ни к чему не приводят, на четвереньках добрался до заблокированного выхода и с отчаянием безумца принялся рубить дверь. Но боевой топор богатыря был бессилен перед массивной дверью. Олег же перестал бороться. Уронив кинжал, он ничком лежал на полу, обхватив голову руками, и тихо стонал. Вдруг лицо Каллистраты просветлело:
– Есть! Мне кажется, я нашла потаенную пружину!
Ее шпилька наполовину вошла в крошечную дыру в середине одной из сторон плиты.
– Позволь мне, – сказал Артемий.
Он принялся осторожно поворачивать шпильку под всеми углами. Невидимая пружина поддалась с легким скрежетом, и плита тихо опустилась под землю. Из зияющей черной пропасти до них долетел легкий запах сырости и гнили. Поднеся факел, Артемий смог различить верхнюю ступеньку деревянной лестницы.
– Сначала Каллистрата, – распорядился старший дружинник. – Олег, держи факел. Ты передашь его Каллистрате, когда она сможет освещать ступеньки.
Поддерживаемая дознавателем, молодая женщина начала спуск. Олег передал ей факел, и через мгновение, показавшееся вечностью, мужчины с тревогой следили за ее продвижением. Наконец из глубины до них долетел голос знахарки:
– Похоже, лестница прочная. Она сможет выдержать ваш вес. Под ногами я вижу утоптанную землю. Мне осталось преодолеть около пятнадцати ступенек. Держите, я сейчас передам вам факел, а сама продолжу путь в темноте.
– Митько, поторапливайся! – крикнул Артемий, когда Олег ступил на лестницу.
Приняв факел из рук Олега, старший дружинник начал спускаться. Он остановился, когда только его голова торчала из-под земли, и вытянул руку с факелом, освещая окружавшее пространство. Теперь в комнате можно было передвигаться только ползком, поскольку пол от потолка разделял один лишь локоть. Артемий больше не слышал яростных ударов по железной двери, поэтому ждал, когда из темноты появится Митько.
Вдруг раздался оглушительный металлический скрежет, и потолок остановился. дознаватель инстинктивно втянул голову в плечи и опустил руку с факелом. В комнате раздался душераздирающий крик, и гигантская железная плита рухнула на землю с оглушительным треском. Все было кончено. Артемий коснулся толстого слоя железа, закрывавшего проход над головой. Инстинктивное движение спасло дознавателю жизнь, но Митько, его верный друг, остался там, раздавленный массивной плитой. Дружинник, покачиваясь, спустился по ступеням и присоединился к Олегу и Каллистрате, которые ждали внизу.
– Митько?.. – спросила знахарка вполголоса.
– Вы же все слышали, – глухо ответил Артемий.
– Мне очень жаль твоего спутника, – прошептал Олег. – Он был отчаянным молодцом. Но я повел себя, как трус, как тряпка! Если бы я действовал…
Артемию пришлось сделать невероятное усилие, чтобы взять себя в руки. Он все же сумел выговорить:
– Не кори себя напрасно, боярин. Ни ты, ни я, мы не могли его спасти. Он был слишком далеко от люка. Но не будем задерживаться. Кто знает, какие еще ловушки нас подстерегают!
Дружинник поднял факел, пламя которого теперь горело ярко и сильно, и осмотрел окружавшее их пространство. Это была большая прямоугольная комната с земляными стенами и полом, выходившая в довольно широкий, но низкий коридор. На полу валялся мусор: обломки трухлявого дерева, осколки разбитых глиняных кувшинов, кусочки почти сгнивших тканей. Недалеко от выхода в коридор в темноте можно было различить нечто, походившее на брошенную одежду. Артемий подошел ближе. За ним последовали Каллистрата и Олег. Пламя факела высветило два мужских скелета в плесневелых шубах. Около останков мужчин лежало старинное оружие: две пики и два больших топора.
– Это последние берендеи, – сказал дознаватель. – Их, несомненно, унесла эпидемия, уничтожившая все племя. Смерть застигла их на посту – они охраняли потаенный ход.
– Но ведь не духи же этих бедных малых спустили на нас потолок! – заметил Олег. – Нас пыталось уничтожить существо из плоти и крови, которое прекрасно знает это место и все его тайны!
– Безусловно. Вы видели лестницу? Она новая. Кто-то недавно ее поставил. Это, несомненно, убийца. Он пользовался ею, чтобы спуститься в подземелье. Разумеется, он не ожидал, ни что мы обнаружим люк, ни что нам удастся открыть его. Сейчас он, должно быть, думает, что мы мертвы. Значит, у нас есть шанс выйти отсюда. Однако он может убедиться, что его ужасный план удался лишь частично. За минутную невнимательность Митько поплатился жизнью. Будьте очень осторожно! Идите за мной. Попытаемся понять, куда ведет ход.
С мечом в руке дознаватель подошел к входу в коридор и перешагнул через обломки прогнивших досок, валявшихся на полу. Это были остатки двери, которая некогда отделяла комнату от всего подземелья. Артемий, освещая путь, начал осторожно продвигаться вперед. Все его чувства были обострены до предела. Олег, с обнаженным мечом, следовал за ним. Каллистрата двигалась рядом с князем. Некоторое время они молча шли по подземной галерее. Неожиданно Артемий остановился – коридор упирался в другую комнату, намного больше первой.
– Ждите здесь, – отрывисто приказал он Каллистрате и Олегу.
Дойдя до середины комнаты, дознаватель высоко поднял факел. Первое, что бросилось ему глаза, это чудесно сохранившаяся высокая статуя полированного дуба. Артемий подошел к идолу, чтобы лучше его рассмотреть. Языческий бог достигал не менее шести локтей в высоту. Его голова, на которой сохранились следы позолоты, почти упиралась в потолок. Руки, прижатые к телу, скрещивались на животе. На шее висело ожерелье из широких позолоченных железных колец, бедра были перехвачены кожаным поясом. Лицо идола поразило Артемия. Глаза и выступающие скулы наводили на мысль о степняках, а губы, искривленные в страхе, странным образом напоминали древние греческие маски.
Оторвавшись от созерцания идола, дознаватель огляделся. Колеблющееся пламя осветило несколько скелетов, прислоненных к стенам. К костям прилипли лоскуты ткани. Около скелетов валялось ржавое оружие: сабли с двойной рукояткой, топоры и пики. Комната была заставлена сосудами и деревянными сундуками разных размеров. Скелет, лежавший на спине между двумя большими сундуками, стоявшими у стены отдельно от других, привлек внимание Артемия. Это были останки удивительно широкоплечего мужчины. По его волосам, почти полностью превратившимся в прах, можно было догадаться, что длинные пряди были перехвачены диадемой, венчавшей голову. Скелет был завернут в то, что некогда было роскошной шубой. Сквозь дыры в свете факела тускло блестела массивная золотая цепь. У правой руки мужчины, сжатые пальцы которой еще были украшены кольцами, лежала великолепная сабля.
