– Твои действия вызволили нас с Олегом из неприятнейшей передряги. И ты не виновен в смерти Митька, поскольку старец проник во дворец по подземному ходу, а не через вход, за которым ты наблюдал… Хотя ты и покинул свой пост! – добавил Артемий. – А ты мог это сделать только в одном-единственном случае: если кто-нибудь попытался бы проникнуть во дворец после нас. Более того, ты должен был последовать за этим человеком!
Опустив голову, Василий ничего не ответил. Через несколько мгновений дознаватель прервал молчание:
– Ну, полно! Теперь нам надо отыскать лошадей и как можно скорее отвезти Олега в город. Я помогу тебе устроить князя на твоей лошади, но вы поедете без меня. Я должен позаботиться о теле Каллистраты. Пока мы оставим его здесь.
Через несколько минут Артемий разглядел грациозный светлый силуэт своей лошади, выделявшийся на темном фоне леса, свистнул, и животное в ответ заржало. С огромными предосторожностями дружинники устроили Олега на траве.
– Иди за лошадьми, – велел Василию Артемий, вставший рядом с князем на колени, чтобы осмотреть повязку.
Василий, кивнув, хотел уже идти, как вдруг легкий шум заставил их вздрогнуть. Дознаватель мгновенно вскочил на ноги. Дружинники обнажили мечи. Но каково было их изумление, когда они увидели Митька, который, выйдя из-за деревьев, бросился им навстречу!
– Боярин! Боже всемогущий, я уже не надеялся увидеть тебя живым! Василий, старый дружище, где ты пропадал?
Отроки обнялись, потом помогли Артемию устроить Олега на спине лошади Василия.
– Я тоже считал тебя мертвым, – сказал старший дружинник, подходя к Митьку.
Тяжелая ночь, которую им пришлось пережить, казалось, не оставила никакого следа на круглом лице богатыря. Он лучился счастьем, глядя то на товарищей.
– Каким чудом тебе удалось не погибнуть под этим ужасным потолком? – спросил Артемий.
– Мне повезло! В последний момент смог выбить дверь, – ответил Митько. – Все-таки это всего лишь ржавая железяка. В конце концов нижняя пластина отвалилась. Я сломал топор и чуть не вывихнул плечо, но за исключением этого у меня ни одной царапины! Напротив, я обезумел от ярости и горя. Я думал, что стал свидетелем вашей гибели, вас на моих глазах раздавило. Я даже не знал, кто убийца! Я сразу же побежал к Василию, но он тоже исчез. Осмотрев развалины, я направился к лошадям. Но, боярин Артемий, как тебе удалось избежать этой проклятой ловушки? Вижу, тебе не всех удалось спасти… Но мы поймали нечестивого преступника, виновного во всех убийствах?
– Его тело в подземелье, около сокровищ, которых он так домогался. Душа его улетела во тьму, которой она принадлежит, – усталым голосом ответил боярин. – Князь всего лишь потерял сознание, он выздоровеет. Но Каллистрата погибла. Это был старец, Митько.
Увидев, что его товарищ онемел от изумления, Василий сказал:
– Нам надо торопиться. Мы должны отвезти раненого в город. Я все расскажу по дороге. Что касается боярина Артемия, то он отвезет тело Каллистраты Филиппосу.
Глава Х
На следующий день, к полудню, в доме покойного Прокопа царила неописуемая суматоха, которую не мог омрачить даже траур. Соседи и слуги, все до последнего мальчишки при конюшне, знали об удивительной новости: Олег отыскал сокровища берендеев и собирается подарить их своему сводному брату, князю Смоленскому, прося о единственной награде – разрешении взять в жены Подлипу. В тот день состоялись похороны боярина. К четырем часам пополудни все знатные жители Рши были приглашены на поминальную тризну, которую возглавил Олег, будущий супруг юной боярышни. В разгар подготовки к поминальной трапезе, которой руководили старый Михей и управляющий поместьем, Олег и Подлипа принимали в большом зале Артемия и отроков. Сидя за столом, на котором вокруг большого блюда с пирожками с мясом и капустой стояли кубки с медовухой, они слушали Артемия. Он подробно рассказывал историю сокровищ и недавних преступлений, совершенных из-за безумной алчности старца.
– И все же, боярин, как тебе пришла в голову мысль подозревать меня?! – воскликнул Олег, прерывая молчание, установившееся после рассказа дознавателя.
Князь был еще очень бледен и с трудом мог двигать правой рукой, но лучезарное лицо свидетельствовало о состоянии его здоровья лучше, чем перевязанное плечо.
– Я не имел права пренебрегать какой-либо версией, князь. Кража золота и, главное, княжеской печати наводила на мысль о преступлении с целью наживы, а также на гнусные интриги вокруг княжеского престола, к которому могли быть причастны те или иные придворные, в том числе высокопоставленные сановники Смоленска.
– Мой возлюбленный жених, сколько же страданий тебе пришлось пережить! – воскликнула Подлипа, бросая нежный взор на Олега. – Этот злобный старец нарочно украл княжескую печать, чтобы подозрение пало на тебя!
– Главное – он стремился скрыть мотив преступления, – поправил Подлипу дознаватель. – В этом мы ничуть не сомневаемся. Сегодня утром Митько, которого я отправил в пустынь, обыскал келью старца. В сундуке, где лежат личные вещи отца-настоятеля, он обнаружил княжескую печать, равно как и золотые монеты… С момента нашей первой встречи монах старался запутать меня вопросами и лукавыми размышлениями, настаивая, что мотивом преступления служили украденные предметы. Но я отбросил это предположение, когда действительно поверил в существование сокровищ берендеев. Этот мотив, намного более серьезный, заставил взглянуть на события под иным углом и поменять представление, которое у меня сложилось о преступнике. В это же время, причем совершенно случайно, старец выдал себя в моем присутствии, сделав невольный жест, который позволил догадаться, что в прошлом он был наемником. С тех пор именно на нем лежали самые серьезные подозрения. Что касается тебя, Олег, то я недолго подозревал тебя. На этом этапе расследования единственными княжескими сокровищами были престол и имущество твоего брата! Но ты не мог об этом знать. Я не сержусь на тебя за то, что ты ввел меня в заблуждение… А вот твое поведение в подземелье не облегчило мою задачу, вовсе нет!
– Знаю! Я вел себя, как трус, – признал Олег, помрачнев.
– Я говорю не о том, что произошло в комнате с железным потолком, – возразил Артемий. – Я упрекаю тебя за то, что ты встал между старцем и мной в решающий момент. Это было поведение безусого юнца, а не умудренного опытом воина. Это чуть не стоило тебе жизни, не говоря уже о Каллистрате, которая, возможно, не погибла бы от руки злодея, если бы инициатива в этой схватке принадлежала мне! Ты мог бы оказать бесценную помощь, сражаясь рядом со мной с мечом в руках, а не лежа на земле, истекая кровью, вместо того чтобы проливать кровь нашего врага!
Щеки и лоб Олега стали багровыми.
– Я искренне оплакиваю смерть ведь… знахарки. Без ее помощи я никогда не нашел бы сокровища. Но это я должен был биться с негодяем! Он не только покушался на мою жизнь, но и заставил пережить худшее из унижений – страх! В те минуты, когда я думал, что нас раздавит эта железная плита, страх парализовал меня до такой степени, что я забыл о чести боярина и долге воина. Пойми же меня! Я должен был схватиться со старцем, чтобы смыть с себя позор! И прости, поскольку я думал только о своей чести и ни о чем другом.
