– Конечно хорошо, когда тебя приходят ебать, но всё-таки хочется внимания к себе как к человеку. Хоть бы кто-то хотя бы цветы принёс… – мечтательно произнесла Ким.
Шон намотал это себе на ус. В следующий раз по пути к Ким он заехал в магазин и купил букет цветов – ему нравилось доставлять любые наслаждение женщинам, если это не было связано с чрезмерными затратами денег и времени.
Когда Шон переступил порог вечно захламленной квартиры Ким и как бы невзначай, но вместе с тем торжественно, вручил ей букет, она без воодушевления поблагодарила, ткнула на мгновенье нос в лепестки и отнесла букет на кухню. Шон думал, что Ким вытащит вазу, нальёт туда воды и любовно поставит в неё цветы. Но как бы не так, – Ким положила их на край кухонного прилавка, заставленного грязной посудой и поспешила забраться в постель. Шон не стал отказываться, но через некоторое время всё-таки поинтересовался, почему она не поставила цветы в воду?
– У них такие длинные стебли, а у меня нет высокой вазы.
– Но ты можешь их подрезать, – предложил Шон.
– Ничего, пусть лежат, – отрезала Ким и встала на четвереньки, предлагая тем самым Шону заняться делом, а не разговорами.
Шон в какой уж раз сказал себе, что нельзя женские жалобы воспринимать буквально – ведь, говоря о цветах, Ким имела в виду вовсе не цветы, а постоянного любовника, который бы проводил с ней много времени, предлагал бы выйти замуж, да и мало ли ещё что. Но Шон был вполне удовлетворён тем, что уже имел. Он знал, что любое «развитие отношений», то есть увеличение совместно проводимого времени, происходит за счет уменьшения похоти, а ею он никогда не хотел жертвовать.
Ким жаловалась Шону, что мужчины кончают и сразу уходят. Он осторожно предложил ей убрать квартиру от мусора и тогда, быть может, мужчине будет приятно остаться с ней подольше. Но этот совет на Ким не произвёл впечатления. Видно, и здесь Ким имела в виду не долгое пребывание любовника в её квартире, а долгое пребывание хуя любовника в её пизде.
Когда Ким смотрела порнофильмы, её всегда удивляло, что они заканчиваются на семяизвержении мужчин. Фильм длится только благодаря тому, что мужчины задерживают свой оргазм, но когда он наступает, всё прекращается, тогда как женщина в фильме да и в жизни всегда остаётся недоёбанная, как бы она ни стонала от наслаждения на экране или наяву.
Множественность мужских оргазмов – вот что было нужно Ким. Вскоре Шон исполнил главную фантазию Ким – она получала от него череду любовников, о которых она мечтала. Четверо мужчин были пока максимумом. Ким же хотела круглую десятку, но в силу организационных трудностей такая цифра была не под силу Шону. Ким вставала на четвереньки и сосала, подготавливая одного, пока другой её ебал сзади. Когда «задний» мужчина кончал, тот, кого она подготавливала, замещал излившегося, и перед её ртом появлялся следующий. Последним был Шон, так как от его хуя с огромной головкой Ким заходилась больше всего. Как правило, к концу четвёртого первый оказывался снова готовым и все шли по второму кругу.
Когда Ким уставала стоять на коленях, она ложилась животом на журнальный столик, на который клалась подушка, и ноги её отдыхали. Журналов она у себя всё равно не держала.
Такие группы удавалось собрать далеко не каждый раз, но ради этих разов Ким никогда не отказывала Шону во встрече – с его хуем ей тоже было хорошо, но она всегда ждала, что через него ей перепадёт несколько мужчин подряд.
Не надеясь на заведение постоянного любовника в течение её кратковременных пребываний в каждом городе, Ким для компании возила с собой двух собак. К счастью, они не лаяли и были дружелюбны: радостно бежали к двери обнюхать очередного мужчину и выбегали из спальни, но не сразу, а когда Ким вопила на них. Если голоса не хватало, она бросала в собак, что попадётся под руку. Шон был свидетелем, когда под руку попал мобильник и точно ударил собаку в лоб. Только тогда, буквально поджав хвосты, они выбежали из спальни. Но иногда какая-нибудь из них залезала под кровать и оставалась незамеченной. И когда на кровати начиналось действо, собака тихонько вылезала и смотрела на движущиеся тела и даже поскуливала в унисон с хозяйкой.
* * *
Во время одного из соитий Шона и Ким в дверь настойчиво постучали. Собаки бросились к двери с лаем, чего раньше не наблюдалось. Любовникам пришлось разомкнуться. Ким пошла к двери.
– Кто здесь? – недовольным голосом произнесла Ким.
– Это я, Диана, – услышал Шон женский голос, приглушённый закрытой дверью.
– Я уже сказала тебе, что не хочу с тобой встречаться, если ты сейчас же не уйдёшь, я позову полицию.
– Я знаю, у тебя мужчина.
– Не твоё дело – убирайся! – выкрикнула Ким, так и не открыв дверь.
Ким вернулась в спальню и с недовольным лицом взгромоздилась на Шона.
– Кто это? – спросил он.
– Лесбиянка одна влюбилась в меня, всё хочет со мной в постель, а мне женщины противны – я мужчин люблю, – сказала Ким, в качестве доказательства взяв в руку хуй Шона. – Я хочу ещё разок кончить и мне будет пора собираться на работу – меня вызвали сегодня в ночную смену.
Просьба Ким была добросовестно выполнена.
Шон наблюдал, как Ким одевается: трусики, лифчик – первый слой. Потом колготки – второй слой. Юбка, блузка, кофточка – третий. Косметика – четвёртый. Так выстраивалась приступная крепость приличий.
Они вышли вместе из квартиры и сели в лифт.
– А как эта лесбиянка узнала где ты живёшь?
– Она написала мне, будто она парень. Мы договорились встретиться в ресторане. Вдруг она подсаживается ко мне за столик и начинает плести, как я ей нравлюсь, извиняется, что мужиком представилась. А я разозлилась, встала и ушла. Так она, оказывается, за мной ехала, выследила, где я живу. Шлёт мне по дюжине писем в день.
Шон и Ким вышли из дома, и он хлопнул Ким по заду на прощанье. Её джип стоял у входа, а Шон пошёл к своей машине, которую он запарковал в дальнем углу стоянки – все близкие ко входу места были заняты машинами жильцов. Ким проехала мимо него, показав ему средний палец на прощанье. Он ответил ей тем же страстным жестом.
Подходя к своей машине, Шон заметил плотную женщину, идущую ему навстречу.
– Хэлло, – поприветствовал он её, поравнявшись.
– Приветствую, мужчина, – сказала она с омерзением, делая акцент на слове «мужчина».
Шон хотел спросить эту миловидную женщину лет тридцати с ультракороткой причёской, имеет ли она что-либо против мужчин, и в тот же момент получил однозначный ответ – сильнейший удар ногой по промежности. Боль была такой беспощадной, что он упал без сознания. Когда Шон очнулся, как ему показалось, от боли, его везли с большой скоростью на каталке по больничному коридору в операционную.
* * *
Джил вошла в операционную с маской на лице и вымытыми руками, держа их вверх перед собой, Ким подошла к Джил с резиновыми перчатками и натянула их ей на руки. Шон уже находился под наркозом, и всё его тело было накрыто простынёй, вырез в которой открывал для хирурга его окровавленные бёдра. Голова Шона была отделена вертикальной простынёй от поля битвы за жизнь тела и его сперматозоидов.
