Я был в расположении национальной сборной, когда оформлялся трансфер, поэтому смог присоединиться к команде только в конце предсезонных сборов. Забавно, что они проходили в Бретани, недалеко от Генгама. Мне сразу же помогли обжиться на новом месте. Я делил комнату с капитаном команды швейцарцем Фабио Селестини, который снабдил меня полезными сведениями о тренере Алене Перрене и его методах, а также о том, что он представлял собой как личность. Кроме того, он посоветовал мне, как себя вести: просто делать свое дело и оставаться самим собой. Это помогло мне немного расслабиться. Было непривычно повсюду встречать болельщиков «Марселя». Их поддержка показала мне, что популярность этого клуба несравнима с тем, что мне доводилось видеть раньше.
К счастью, внимание не было сосредоточено только на мне. Мидо только что перешел из «Аякса» за 12 миллионов евро, это была рекордная сумма для футболиста из Египта, по этой причине все обратили взоры на него, а не на какого-то парня, только что взятого из «Генгама», чье имя многие до сих пор не могут правильно произнести. Такая ситуация меня вполне устраивала. Я не испытывал внешнего давления, хотя внутренне ощущал. Смогу ли я качественно заиграть в такой команде? Я теперь был частью чего-то большого, и это было для меня в новинку. Я старался не выдавать своего смятения, делал вид, что приспособился к новой обстановке, но все равно чувствовал себя не совсем в своей тарелке – словно лебедь, который выглядит так, будто бы легко, без малейших усилий скользит по поверхности, а на самом деле бешено перебирает под водой лапами. Именно так я себя вначале и чувствовал – бешено греб незаметно для других, чтобы не отставать от остальных.
Однако я не мог в чем-либо упрекнуть своих партнеров. Они проявили просто удивительное дружелюбие. Я ожидал увидеть команду, состоящую из законченных индивидуалистов, учитывая, кто в ней играл, и предполагал, что многие будут просто делать свое дело, не обращая внимания на то, что чувствуют и думают на этот счет окружающие. Однако реальность опровергла все мои ожидания. На самом деле атмосфера в коллективе для них значила много.
Подтверждение тому имело место на одной из моих первых тренировок с «Марселем». Был август, стояла настоящая жара, и так как я не проходил полностью предсезонку вместе с остальными, то не был как следует готов к нагрузкам. Мы начали беговое упражнение, и я понял, что не справляюсь с общим темпом. Я изнывал под палящим солнцем, пульс у меня зашкаливал, я все больше отставал. Один из защитников, Джонни Экер, заметил это, но вместо того, чтобы оставить меня и продолжать бежать, он попробовал слегка меня приободрить: «Давай, Дидье, давай!» И когда стало ясно, что это не помогает, заставил всех притормозить.
– Ничего страшного, – сказал он. – Мы подождем. Будем бежать за тобой. Ты первый, а мы за тобой.
Вот так все сложилось. Теперь уже я задавал темп. Такое отношение просто поразило меня. В любой другой команде, особенно в низших дивизионах, подобное было невозможно даже представить. Там ты либо плывешь, либо тонешь. И если ты сзади, то ты остаешься сзади, и точка. Никто не будет ждать тебя.
Таким образом, я с самого начала почувствовал, что меня приняли, и это было действительно замечательное ощущение. Мы поладили с Аленом Перреном. Хотя он был требовательным, наряду с этим он был хорошим человеком и хорошим тренером. Безусловно, нужно было внимательно слушать то, что он говорил. Он пояснял, чего он от тебя хотел, а затем передавал тебе ответственность за все, что ты делал. Отныне ты сам отвечал за то, что происходило на поле. «Вы выступаете не для меня, а для себя», – обычно повторял он. Такой стиль я бы сравнил с манерой Гуса Хиддинка. Для Франции в то время это было нетипично, поэтому с некоторыми игроками у него возникали проблемы. Это касалось, прежде всего, тех игроков, которые привыкли больше полагаться на тренера, которые привыкли, что на поле нужно делать только то, что он прикажет. С моей точки зрения, когда ты достигаешь определенного уровня, ты уже обязан сам знать, что тебе следует делать. Тренер задаст для тебя направление работы, но на поле выходишь именно ты, и за происходящее там тебе нужно брать ответственность на себя. Ты уже должен обладать достаточным опытом, чтобы тебя не приходилось водить за руку.
Со мной стиль работы Перрена сработал – он сдержал слово и поставил меня вперед, в пару к другому нападающему. Он предоставил мне возможность проявить себя. Я тут же начал забивать, еще в предсезонных товарищеских матчах, и сразу вошел в нужный ритм.
Жизнь полна странных совпадений. В первой игре чемпионата нам предстоял выездной поединок против «Генгама», моего прежнего клуба, на стадионе «Стад дю Рудуру». Еще чернила не успели высохнуть на моем контракте, а я уже вернулся в Генгам – и думал о том, как обыграть свою прежнюю команду. Забить мне в этот раз не удалось, но было нелегко видеть своих бывших партнеров и многочисленных болельщиков, тепло поприветствовавших меня, когда я сделал первый шаг на поле. Я старался держать при себе свои эмоции, по крайней мере, до окончания матча, в противном случае я просто не смог бы сконцентрироваться на игре и как следует выступить. Однако мне следует быть честным: хотя покидать «Генгам» и было грустно, меня вдохновлял тот факт, что теперь я игрок «Марселя».
Мне дали мой любимый 11-й номер. В прошлом под ним играл легендарный Эрик Кантона, поэтому право носить его (вместе с моим именем на спине футболки) вызывало у меня теплые чувства. В первый раз я буквально вылетел на поле «Велодрома», обуреваемый счастьем и стремлением проявить себя. Я с трудом сдерживался. Помню, как я увидел огромный баннер на одной из трибун с моим изображением и подписью снизу: «Дрогба, забивай для нас».
Скандирование моего имени фанатами на каждом матче, прекрасный огромный стадион, славная история клуба и чувство причастности к ней – все это никогда не переставало вдохновлять и мотивировать меня. Иностранцы, подписывая контракт с «Марселем», очевидно, понимают, что приходят в большой клуб с историей, но если ты вырос во Франции, то для тебя «l’OM» имеет особое значение. Ожидая в туннеле перед началом очередного матча выхода на заполненный фанатами 60-тысячный стадион, я всякий раз испытывал какие-то совершенно удивительные чувства. Мне вообще все казалось почти нереальным: что я ношу эту светло-синюю футболку, что выбегаю на эту потрясающую арену. Это ощущение нереальности происходящего не покидало меня, по существу, весь тот сезон, который я провел в этом клубе. Каждую игру я проводил так, стовно она была первой. Каждую игру я воспринимал как нечто особенное.
Свой первый гол я забил в августе на выезде против «Ланса», а в следующем туре я забил первый гол уже на нашем стадионе – тогда мы обыграли «Сошо». Вскоре я начал праздновать забитые мячи специальным танцем, который называется «купе-декале». Он популярен в Кот-д’Ивуаре, а также в ивуарийской общине во Франции. Исполняется он в сопровождении национальной поп-музыки. Этот танец стал моим фирменным знаком, и мои фанаты в течение сезона полюбили его.
Вскоре после победы над «Сошо» настал черед еще одной важной вехи в моей карьере – речь идет о групповом этапе Лиги чемпионов УЕФА. Мы попали туда в августе, победив в отборочном матче «Аустрию» из Вены. Мы выиграли не очень убедительно, но прошли дальше, а это главное. К нам в группу попались «Партизан» из Белграда, «Порту» и могучий мадридский «Реал». Стартовать предстояло в сентябре с матча на «Сантьяго Бернабеу». В испанской команде была собрана целая плеяда звезд мирового футбола (это было даже курьезно), начиная с капитана команды Рауля, потом шли Зидан, Роналдо, Фигу, Касильяс и, наконец, Дэвид Бекхэм, который только что перешел туда из «Манчестер Юнайтед» за весьма внушительную сумму.
