— Они знали, что говорят, сэр, да и с чего бы им врать.
— Прошу прощения, джентльмены, — извинился Ламбент, выведенный из себя словами Крока. — Кажется, пришла пора осторожно обменяться парой слов со Стоуком.
Ламбент направился к двум местным жителям, загружавшим тележку щебнем, чтобы «осторожно обменяться парой слов». Но ему не удалось поговорить осторожно, и слов оказалась не пара. Их было много, и некоторые эхом разнеслись по ущелью.
— …Преступники… посажу вас в тюрьму, если не уберетесь с раскопок прямо сейчас!
Местные ушли, бросая через плечо тревожные и полные ненависти взгляды. Ламбент вернулся к коллегам.
— Крок, я полагаю, надо нанять еще пару землекопов, — вот и все, что он сказал.
Но этим дело не кончилось — неприятности лишь ждали подходящего момента. Все случилось после полудня. Фейт изучала свои наброски и случайно бросила взгляд на вершину ближайшего хребта.
— Это еще кто? — удивилась она.
На фоне солнца вырисовался силуэт головы и плеч — кто-то наблюдал за долиной. Крок, стоявший в пределах слышимости, взглянул вверх как раз вовремя, перед тем как силуэт исчез из виду. Бригадир ничего не сказал — он бросился бежать вверх по горе, невзирая на извилистый подъем. Потом послышался звук, будто что-то разбилось. Фейт показалось, будто в десяти ярдах от нее камень подпрыгнул и упал, покатившись по земле. Взглянув в ту сторону, она увидела, что камень треснул пополам. Он не подпрыгнул, его бросили сверху.
Фейт вскочила и побежала в туннель. Брезентовые палатки, конечно, послужат препятствием для камней, но в туннеле безопаснее. Сверху доносились сбивчивые крики. Один голос точно принадлежал Кроку. Потом послышались звуки небольшой потасовки, снова крики и тишина. Некоторое время спустя у входа в туннель появился дядюшка Майлз.
— Фейт, боюсь, нам придется уехать. Возникли кое-какие проблемы. Горстка местных подняла шум и говорит, что землекопы отбирают у них работу, и еще они твердят что-то о золоте. Ламбент посоветовал нам покинуть раскопки, на случай если они вернутся.
— Кто-нибудь пострадал? — спросила Фейт.
— С нашей стороны — нет, — ответил дядя. — Да, кстати, в случае чего напомни мне, чтобы я никогда не вступал в схватку с Беном Кроком. Все равно что сражаться с локомотивом.
Этого хватит. Должно хватить. Некоторые жители Вейна настолько поверили в существование сокровища контрабандистов, что пробрались на место раскопок, копались в щебне и бросались камнями. Пришло время вновь навестить дерево лжи и выяснить, не появился ли новый плод.
Когда стемнело, Фейт снова облачилась в платье, в котором была на похоронах, и выскользнула на крышу. На этот раз по совету миссис Веллет она надела накидку. Экономка оказалась права, ей стало гораздо теплее. Грести было проще, чем в первый раз. Мышцы ее спины привыкли к нагрузке, а мозг был слишком занят, чтобы паниковать из-за прилива. Грот всосал ее, и она ступила на берег под аккомпанемент рева и гула воды. Фейт перевела дух, накинула ткань на фонарь и двинулась в пещеру, где обитало дерево лжи.
С первого взгляда она заметила, что темная громада стала еще больше. Горшка уже не было видно, он скрылся под тяжестью черной листвы. Ветки, спускавшиеся на каменный уступ, практически закрыли его и протянулись еще сильнее к полу пещеры. Подходя ближе, она обо что-то споткнулась. Глянув вниз, девочка обнаружила, что по полу расползлись темные лианы, словно лапы гигантского паука. Фейт продолжала двигаться вперед, осторожно ступая между лозами и переживая, что может раздавить фрукт. Она снова слышала вокруг себя какофонию вздохов, невнятных слов, неразборчивого шепота.
— Почему ты так быстро растешь именно из-за моей лжи? — спросила она вслух. — Папа придумывал более масштабные истории, и в них верило больше людей.
«Может, потому что я ему нравлюсь. — Глупая мысль, но Фейт не могла ее отбросить. — Или потому что оно мне нравится». Она обнаружила фрукт с обычной оболочкой из мертвых лепестков в самом сердце огромного скопления листьев. На этот раз плод был больше — почти дюйм в диаметре. На этот раз она принесла с собой одеяло, на которое можно лечь, подушку на то время, пока она будет без сознания, и фляжку с водой. «Я знаю, что это неприятно, — сказала она себе, разрезая фрукт, — но я также знаю, что это не смертельно». Она быстро выдавила мякоть фрукта в рот, проглотила, сморщилась и запила водой. Темнота пришла за ней, она стучала, как барабан, пока свет не погас окончательно.
Стоя на траве, Фейт знала, что спит и видит старые воспоминания. Ей девять лет, ее семья приехала в Лондон, и в качестве особого развлечения они отправились в Хрустальный дворец. Ее ослепил стеклянный блеск, и она немного испугалась огромного лабиринта. А потом, конечно же, они отправились смотреть на динозавров. Фигуры огромных зверей были расставлены на фоне дикой природы. Поэтому они казались живыми, но застывшими. Динозавров застигли в тот момент, когда они отдыхали на маленьких островах, бродили среди деревьев и нежились в озере. Некоторые из них по-лягушачьи припали к земле, их пасти были настолько широкими, что казалось, будто они усмехаются. Из воды тянулись стройные шеи плезиозавров. Ихтиозавры лежали наполовину в песке, подняв конусообразные зубастые морды. Их глаза были поделены на сегменты, как дольки апельсина. Огромный горбатый мегалозавр, казалось, вот-вот развернет свою гигантскую тушу и скроется среди деревьев.
Фейт держалась за руку няни, а Говард спал в зеленой коляске. Мама была очень красивой в тени своего голубого солнечного зонтика. Всезнающий папа рассказывал о том, как сделаны эти модели, и об ученых, которые как-то раз устроили внутри игуанодона обед. Светило яркое солнце, по небу плыли белые пушистые облачка. Вокруг прогуливались, громко разговаривая, улыбчивые люди, и все дамы были хорошенькими. А потом мегалозавр медленно моргнул своим тусклым горестным глазом и начал двигаться.
Внезапно все поменялось, Фейт уже никого не держала за руку. Ей больше не девять лет. Папа, мама и Говард исчезли. Небо посерело, динозавры двинулись в сторону людей. Но поскольку это не укладывалось в мозгу, никто не побежал. Ихтиозавр схватил одну даму за узкую талию и уволок в воду. Два огромных игуанодона равнодушно и беззлобно откусывали людям головы. В траве ловко скользили узкомордые крокодилы, охотясь на детей. На Фейт никто не напал. Они тяжелой шатающейся походкой бродили вокруг нее, калеча других. Она протянула руку и почувствовала, как под пальцами скользят змеиные чешуйки. Перед ней улегся огромный мегалозавр, она забралась на него и присела боком на горбатую спину.
Мегалозавр поднялся, и она оказалась так высоко, что смогла окинуть взглядом весь парк и увидеть еще одного огромного динозавра с шипами на спине и одиноким седоком на голове. Она наблюдала, как тот, другой динозавр покинул парк, проломив ограду с такой легкостью, словно это были крикетные ворота. При виде второго наездника Фейт испытала мучительное чувство узнавания, как будто изображение мелькнуло в старом, испещренном пятнами зеркале. «Вот и ты». Она не могла вспомнить, кем был этот второй всадник, но знала, что это кто-то похожий на нее. Также Фейт понимала, что они враги. Всадник отнял у нее что-то драгоценное, и она здесь, чтобы преследовать его.
