Она подошла к доктору Джеклерсу. Тот явно почувствовал себя неловко, хотя ему хватило самообладания, чтобы поклониться.
— Доброе утро, доктор Джеклерс, — мягко произнесла Фейт. — Как дела у мисс Хантер?
Достаточно хорошо, чтобы не прислушиваться к советам своего доктора. — Он нахмурил лоб.
Явно это было его больное место. Но Фейт испытала облегчение. Если мисс Хантер снова начала донимать доктора Джеклерса, значит, есть надежда, что она выздоравливает. Ламбент расхаживал по ущелью туда-сюда с веничком в руке. Присутствовали оба Клэя — отец и сын, Пол перетаскивал треножник и футляр. Землекопов на этот раз было больше, чем прежде, и все они были заняты тем, что сгружали мешки с гравием и песком возле входа в туннель, складывая из них низкую стену в форме подковы. Бедуинскую палатку, видимо, перенесли подальше от туннеля, но, бросив взгляд в сторону хребта, Фейт заметила ее раздувающуюся крышу. По всей видимости, ее поставили рядом с той шахтой, в которую спускали корзину-клетку.
Фейт примостилась в стороне на камне и открыла альбом. Вскоре к ней приблизился Пол Клэй и начал устанавливать треножник на неровной земле. Они даже не взглянули друг на друга. Ни один посторонний не заподозрил бы, что невозмутимый сын викария и застенчивая дочь священника находятся в сговоре.
— Она здесь? — прошептала Фейт, не двигая губами.
— Да, — пробормотал Пол, не отводя взгляда от основания треножника. — Палатку поставили повыше, чтобы ее не задело взрывом и она могла наблюдать, когда люди начнут опускаться в корзине. Ты уверена, что прием с призраком сработает?
Если Фейт права, убийц было двое, и они обладали разными темпераментами. Один отвлек ее отца, второй нанес смертельный удар. Один дрожал при мысли о призраке, второй отважился бродить там, где, по слухам, призрак являлся, и его самого приняли за привидение. Значит, лидер и ведомый. Слабое звено и сильное.
— Готова поспорить, что да. — Фейт вспомнила о памятных вещах в гостиной миссис Ламбент. — Она думает, что находится на грани смерти, поэтому проводит большую часть жизни, всматриваясь во мрак. Она вся обложилась молитвенниками и памятными венками.
— Скоро мы все узнаем. Когда закрутим гайки. — Пол перешел от слов к делу и быстро затянул винты на треножнике. — А насчет него ты уверена?
Фейт еле сдержалась, чтобы не посмотреть на Энтони Ламбента.
— Агата — преданная жена, — тихо сказала Фейт.
«Жена не всегда может сдержать порывы мужа, — сказала Агата Ламбент, — но она всегда должна стремиться защищать его от последствий».
— У нее есть причина, чтобы ненавидеть моего отца, но нет причин завладеть деревом, — продолжила она. — А у него есть. Он коллекционер, естествоиспытатель… и будет баллотироваться в парламент. Ни у кого нет таких возможностей распространять ложь, как у политика.
— Значит, нужно убрать его с дороги.
План Фейт заключался в том, чтобы давить на «слабое звено», пока оно не сломается. Но план не сработает в присутствии «сильного звена».
— Когда они откроют вход в новую пещеру, все джентльмены захотят спуститься туда первыми. — Фейт прищурилась. — Надо убедиться, что у мистера Ламбента это получится.
Наконец баррикада из мешков с песком стала достаточно надежной. В туннель осторожно вкатили бочонок с порохом, а потом все вышли оттуда, кроме Крока. Джентльмены и землекопы присели в канаве за баррикадой, сосредоточив внимание на входе в туннель. Фейт усадили на безопасном расстоянии за большим камнем, а Пола, хранителя драгоценной камеры, попросили встать за другим камнем. Но они там не задержались надолго. Через некоторое время они встретились за скоплением палаток. Фейт быстро вытащила большую сумку из тайника между двумя камнями и протянула ее сообщнику. Пол без единого слова взял ее и начал карабкаться вверх, к дороге.
Осторожно выглянув из-за ближайшей палатки, Фейт увидела, как Крок выбегает из туннеля. На ее глазах он перепрыгнул баррикаду из мешков с песком и бросился ничком на землю.
— Горит! — крикнул он. — Пригнитесь!
Фейт нырнула обратно. Послышался сильный грохот, испугавший ее, хотя она была к нему готова. По крыше палатки что-то забарабанило. Она почувствовала во рту песок. Рискнув снова выглянуть, она увидела, что вход в туннель закрыло облаком дыма и пыли. Те, кто лежал за баррикадой, прижимали ко ртам носовые платки и сильно кашляли. Все были настолько заняты взрывом, что не заметили, как Фейт просочилась обратно на свое «безопасное место» и затем появилась оттуда как ни в чем не бывало.
Землекопы вошли в туннель, чтобы расчистить его от камней. После того как они вывезли несколько тачек с булыжниками, Крок доложил, что образовавшаяся дыра действительно ведет в еще одну пещеру.
— Думаю, отверстие достаточно большое, чтобы в него прошла корзина, сэр, — сказал он Ламбенту. — Мы можем опустить ее на лебедке вниз, в шахту, и дальше прямо в пещеру.
— Отличные новости! — Ламбент потер руки. — Крок, готовь корзину. Мы с тобой нырнем в глубины и увидим, какие сокровища явил нам этот взрыв!
— Э-э… — Клэй прокашлялся и неуверенно поднял руку, чтобы привлечь внимание собеседников. — Разве Кроку не следует остаться наверху, чтобы присматривать за лебедкой? Я бы с удовольствием присоединился к вам, мистер Ламбент.
— Или я! — вставил дядюшка Майлз.
— Сэр… — Крок прикрыл глаза ладонью, взгляд его был прикован к дороге.
По склону, постукивая копытами, медленно спускалась одинокая лошадь. Поводья волочились по земле.
— Это мой гнедой жеребец? — Ламбент уставился на коня. — Как он смог отвязаться?
Конь встряхнул светлой гривой и неторопливо продолжил брести по горе в сторону бедуинской палатки. Фейт не видела миссис Ламбент и не могла догадаться, как та к этому отнесется. Крок поднялся и побежал к лошади, при его приближении та нервно зафыркала, но в итоге позволила схватил себя за поводья.
— В стременах застряли ботинки! — крикнул бригадир. — Задом наперед!
Крок вынул один ботинок, внимательно рассмотрел его и замер. Бросил взгляд на Фейт, но с тревогой, а не подозрением. Потом Крок спустился в ущелье и продемонстрировал ботинок Ламбенту, что-то прошептав ему на ухо. Фейт знала, что они, должно быть, рассматривают монограмму. «Э. Дж. С.».
— Лошадь без всадника с ботинками задом наперед в стременах? — тихо произнес Клэй. — Я слышал, так делают на военных похоронах.
Ламбент несколько секунд не двигаясь смотрел на ботинок. Потом размашистым шагом подошел к дядюшке Майлзу и сунул ботинок прямо ему в лицо.
— Ваших рук дело, Каттисток? — резко спросил он.
— Прошу прощения? — От замешательства лицо дядюшки Майлза стало казаться еще более круглым.
— Зачем вы играете с нами? — Ламбент навис над собеседником и словно стал выше и крупнее. Едва сдерживая чувства, он потряс ботинком. — Это ботинок, сэр. Вещь из кожи и гвоздей. Она не исчезает в моей руке, как дым. Это не привидение и не эфир. Это такой же твердый предмет, как вы или я, и полагаю, если бы я дал вам затрещину, остались бы следы.
