— Должно быть… уфф… они думали, что мы пойдем… уфф… по верхней дороге, — задыхаясь, сказала Миртл.
— Теперь они знают, где мы, — пробормотала Фейт. — Кто-нибудь из них вернется и перекроет нам дорогу назад.
Еще один, более крупный, камень рухнул совсем рядом с беглецами. Осколок отскочил и задел Говарда, который заплакал от боли и смятения. Этот плач пронзил Фейт в самое сердце, вызвав у нее приступ ярости. Чуть дальше впереди дорога резко шла под уклон и потом снова выравнивалась. И там единственной защитой от яростного капризного моря был волнорез. Шум воды оглушал. Каждая волна поднималась сверкающей шапкой белой пены над краем волнореза и с плеском обрушивалась на дорогу, окатывая утес. Один бурлящий всплеск промочил их всех до нитки. Дорога размокла от соленых луж. С дрожью Фейт вспомнила, что в день их приезда эта дорога была затоплена. Она не помнила время приливов и вполне допускала мысль, что волны поднимутся еще выше. Хуже всего было то, что, когда Фейт оглянулась, сквозь искрившиеся на солнце брызги воды в отдалении она заметила силуэты людей.
— Они идут! — крикнула она.
— Где карета? — воскликнула Миртл.
— Послушайте! — завопила миссис Веллет.
Донесся стук копыт, настолько слабый, что его почти не было слышно. Потом он усилился, и наконец из-за поворота вдалеке показалась двуколка, запряженная низкорослой лошадкой. Копыта цокали, колокольчик звенел. Двуколкой на большой скорости управлял наездник в красно-коричневом жакете для верховой езды и шляпе. Когда экипаж приблизился, Фейт рассмотрела черные волосы и широкую повязку на лбу. Это была мисс Хантер.
Мисс Хантер увидела, как к ней бегут несколько человек, и выражение ее лица сменилось с радостного на удивленное.
— Джейн! — окликнула она. — Ты привела с собой семью?
— Трудные времена, Леда, — крикнула миссис Веллет, заспешив к ней с Говардом на руках. — На них напали, пришлось помочь им бежать. — Ее глаза ярко сверкали, и она казалась моложе, чем обычно.
— Ясно. — В улыбке Леды Хантер угадывалась легкая печаль, которая нередко сопутствует искренней привязанности.
— Вы сможете развернуть двуколку на этой дороге? — Когда Фейт произносила эти слова, сверху опять упал камень, осыпав карету гравием.
Ширины дороги вполне хватало, и мисс Хантер начала разворачивать двуколку. Из ее аккуратных кос выбилось несколько прядей, и от этого она казалась шаловливой и безрассудной.
— Не стоило тебе никуда ехать с такой раной, — с упреком прошептала мисс Веллет, усаживая Говарда в карету.
Женщины обменялись едва заметными торопливыми улыбками. Но этого было достаточно, чтобы Фейт поняла, что миссис Веллет вовсе не была чересчур сдержанной, а мисс Хантер такой уж холодной. Девочка на миг ощутила некую высшую гармонию, как будто какая-то мелодия наконец сложилась.
— Быстрее! — крикнула Миртл.
Мужчины приближались. Они уже добрались до покатого отрезка дороги и бежали так быстро, как только могли по скользкой дороге. Один из них нес бочонок размером с большую шляпную коробку.
Мисс Хантер закончила маневр. Миртл помогли сесть в двуколку рядом с Говардом. Миссис Веллет тоже втиснулась в карету, протестующе заскрипевшую от непривычной ноши.
— Фейт! Поднимайся!
Фейт в последний раз оглянулась и остановилась. Мужчины прекратили преследование. Они что-то делали у подножия скалы. Бочонок поставили рядом с волнорезом, сверху навалили кучу камней. А потом изо всех сил рванули прочь… Бочонок находился в двадцати футах от Фейт. Она бросилась к нему, несмотря на ноющее колено и отяжелевшие мокрые юбки. Она неслась что есть сил к зловещей каменной горке, зная, что, если она права, эта штука может взорваться в любую секунду.
Скорее всего, это была затея Крока, жестокая и вполне разумная. Нет смысла гнаться за беглецами в карете, если можно просто проделать дырку в волнорезе и позволить морю сделать всю грязную работу. Она добежала до кучи камней с колотящимся сердцем, в любую секунду ожидая, что разлетится на части. Сквозь камни едва виднелись деревянные доски и железные обручи погребенного под ними бочонка с порохом. До ее слуха донеслось слабое шипение. Из камней торчала толстая промасленная веревка длиной в фут, которую пожирали оранжевые языки пламени. Фейт схватила веревку чуть выше места горения и дернула. Веревка легко отошла, и Фейт швырнула ее на дорогу прямо в лужу, где та с шипением и искрами погасла. Фейт раскидывала камни, пока не добралась до бочонка. Он был довольно увесистым, но девочка подняла его и швырнула за волнорез.
— Фейт! — завопила Миртл.
По склону дороги стучали шаги, неумолимо приближаясь к Фейт. Она повернулась было, чтобы броситься к двуколке, но знала, что уже слишком поздно. Она знала это уже тогда, когда бросилась к бочонку. Кто-то вцепился в ее воротник, потом перехватил ее за талию, причинив ей боль, и оторвал от земли. Миртл продолжала выкрикивать ее имя, когда второй мужчина пронесся мимо Фейт к двуколке. Послышались еще возгласы, снова начали падать камни, а потом раздалось ржание испуганной лошади. Когда лошадь понесла, двуколка дернулась, дико раскачиваясь, но быстро набрала скорость и скрылась за поворотом.
— Идите назад! — послышался знакомый голос.
Бежавшие за тележкой землекопы остановились и медленно стали возвращаться.
— Мы схватили ее, — сказал Бен Крок, поставив Фейт на землю.
Глава 35
Выжившая
Под сияющим голубым небом Фейт шла по тропинке на пляж, позади похрустывала галька под сапогами ее врагов. Затылок горел от предчувствия опасности. «Последний раз я иду по этой тропинке», — со странной невозмутимостью подумала Фейт. Она уже прикинула свои шансы на выживание. Агата Ламбент и Бен Крок не могут оставить ее в живых. Они убьют ее, как только получат желаемое. А кроме Фейт, вряд ли кто-то сможет доказать преступления Агаты и ее сообщника. Доктор Джеклерс мог бы свидетельствовать против них, но вряд ли он выжил. Улизнувшие от погони знали только то, что успела сказать им Фейт. Они мало что видели — группу мужчин, неразличимых на расстоянии, и падающие камни. Пол владел кое-какими сведениями из того, что удалось выяснить Фейт, но Агата и Бен были не в курсе этого, а Фейт не спешила уведомлять их.
Она почти ощущала присутствие других Фейт. Фейт, виновато идущей на пляж, чтобы спрятать перчатки среди камней. Фейт, крадущейся во мраке вместе с отцом. Фейт, обнаружившей человека на дереве. Фейт, одетой в траурные лохмотья и пробирающейся к лодке, обезумевшей от горя и жажды мести. Может быть, даже совсем маленькой Фейт на другом пляже, нашедшей первую в своей жизни окаменелость и жаждавшей заслужить одобрение отца. Все эти Фейт были далеко-далеко от нее. Фейт даже не знала, что она сейчас сказала бы им.
— Это лодка впереди? — глубоким контральто спросила шагавшая за ней Агата Ламбент.
— Да, — ответила Фейт. Откинув голову, она наблюдала за танцем крошечных белых чаек высоко в потоках сильного ветра.
