В. По-видимому, для наших денежных властей надо организовать курс лекций для старшекурсников…
О. Пока они будут учиться у МВФ, вряд ли смогут перейти на старший курс. Для Вашингтонского консенсуса характерен рыночный фундаментализм, который много лет отрабатывался в качестве условия предоставления кредитов слаборазвитым африканским странам. Им давали деньги под условие ничего не делать, кроме защиты прав собственности иностранного капитала и обеспечения ему свободы входа, выхода и обращения на национальном рынке. И вместо них планированием их экономического развития занимались иностранные корпорации, выстраивая структуру их экономик под свои нужды и извлекая сверхприбыли на эксплуатации природных ресурсов и дешевого труда. А денежные власти регулировали ключевую ставку, наивно полагая, что тем самым они на что-то влияют.
В. Так все же Банк России правильно сделал, что понизил ключевую ставку?
О. Не в этом дело. Ключевая ставка – это ориентир для краткосрочного кредита на пополнение ликвидности. Наряду с этим механизмом текущей балансировки финансового рынка должна действовать система целевого кредитования развития и расширения производственных предприятий с дифференцированными ставками и условиями предоставления кредитных ресурсов в зависимости от особенностей видов деятельности. Скажем, кредиты предприятиям ВПК под оборонный заказ должны рефинансироваться под нулевую ставку, так как они полностью обеспечены бюджетом. Кредиты строительным организациям под ипотеку – рефинансироваться под ставку 1 %, так как они обеспечены сбережениями и доходами граждан. Ставки по кредитам агропромышленным предприятиям и предприятиям обрабатывающей промышленности не должны превышать среднюю рентабельность выпускаемой продукции, так как в противном случае они либо не вернутся, либо повлекут повышение цен. И так далее, но во всех случаях коммерческие банки должны контролировать своих заемщиков относительно целевого использования предоставляемых по таким схемам рефинансирования кредитов. А спекулянты пусть берут кредиты по ключевой ставке – рентабельность их операций с учетом рисков это позволяет делать. В такой системе ключевая ставка будет определять не нижнюю, а верхнюю величину процента за кредит.
В. Что мешает запустить этот механизм финансирования экономического роста?
О. Прежде всего, наивная вера денежных властей в рекомендации МВФ. Она порождена не только недостатком знаний и компетенций, но и нежеланием брать на себя ответственность, в том числе за целевое использование эмитируемых денег. Главным уязвимым местом предлагаемого механизма целевого многоканального финансирования является коррупция. Если ее не искоренить, то целевые кредиты материализуются не в росте производства, а в валютных спекуляциях и вывозе капитала. Именно это, кстати, сейчас и происходит с основным потоком кредитов, выделяемых ЦБ по существующей схеме рефинансирования коммерческих банков по ключевой ставке. Так что все не так просто. Но другого варианта финансового обеспечения экономического роста у нас просто сегодня нет. Ждать, пока деньги накопит население не приходится, так как оно сегодня задолжало банкам больше, чем может расплатиться. Западные банки кредитов больше не дают из-за санкций. Конечно, можно отдать развитие нашей экономики восточным банкам – например, китайским. Но тогда они и будут планировать за нас развитие нашей экономики, пока ЦБ будет играться с ключевой ставкой, наивно полагая, что он таргетирует инфляцию.
«Главная проблема – отсутствие кредитов»
[179]– Здравствуйте, уважаемые зрители канала «Нейромир-ТВ»! Сегодня программу «Политэкономика для всех» мы проводим не в нашей студии, а в одной из московских школ. Наш сегодняшний гость – академик РАН, советник Президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Юрьевич Глазьев. Хочу спросить, Сергей Юрьевич, что привело Вас в школу?
– Министр образования Москвы Исаак Иосифович Калина пригласил меня встретиться с директорским корпусом. Это, мне кажется, очень важная работа, которую ведет Министерство образования, давая возможность руководителям школ общаться с учеными, писателями, другими авторитетами в тех или иных областях общественной мысли, поскольку в центре нашего будущего стоит учитель. В зависимости от того, чему учителя научат детей, Россия либо пойдет вперед, либо будет топтаться на месте, либо деградирует. Вопрос о будущем нашей страны решается в школах.
– Вы считаете общение с педагогами настолько важным, что тратите на это свой выходной день?
– Думаю, что это самое важное сегодня. Работу с преподавательским корпусом я приравниваю к созданию стратегических вооруженных сил, поскольку война, которая сегодня идет – прежде всего война смыслов, информационная война, война знаний.
– Но не слишком ли много времени потеряно? Ведь сколько лет этому не уделяли внимания, сможем ли наверстать?
– Лучше поздно, чем никогда. Очень важно, что каждую неделю здесь проходят эти форумы, собираются руководители школ.
– А другие чиновники приходят на них?
– Наверное. Это надо спросить у министра образования Москвы.
– Хорошо, но наша программа не об этом, хотя, в общем-то, это достаточно интересный момент и для меня несколько неожиданный. Все-таки наша программа «Политэкономика для всех» о политике и экономике. Сергей Юрьевич, мы снимаем Вас довольно давно. В прошлом году на Президиуме Академии наук вы докладывали некоторые пункты, которые затем вошли в вашу программу о технологических укладах, о необходимости смены курса и так далее, а потом были ваши выступления в Совете безопасности, в Общественной палате и опять же на научном совете Академии наук, обсуждение доклада состоялось на секции Московского экономического форума, то есть в принципе академик Глазьев постоянно рассматривал эту тему. И вот буквально на днях становится известно, что президент, правительство начинают воплощать в жизнь некоторые положения этой программы – Ваши предложения по деофшоризации, изменению там некоторых фондов и так далее. Как Вы считаете, Вас услышали, или же президент услышал, дал команду правительству, и правительство решило: ну, хорошо, сделаем по Глазьеву вот это и вот это, а вот это мы делать не будем и скажем, что ничего не получилось, что у Глазьева была плохая программа? Вы не находите, что может быть такой вариант?
– Вы знаете, с одной стороны, я по должности обязан давать советы, но, с другой стороны, никто не обязан их выполнять. Если правительство что-то делает, значит, президент это позволяет. Правительство работает в тех рамках и в тех направлениях, которые задает президент, решает те задачи, которые он ставит. О деофшоризации президент говорил давно, и если рассматривать эту проблему в целом…
– Но практические шаги…
– Три года назад в президентском послании уже была сформулирована задача деофшоризации, был разработан ее план. Эта линия последовательно проводится главой государства – сначала предлагалось провести деофшоризацию в добровольном порядке, помните, Путин объяснял бизнесу, мол, замучаетесь по судам пыль глотать?
