— Да уж, — хмыкнула я, чувствуя, как горят щеки. — Серьезнее некуда.
— Вот как? — Госпожа Громова все смотрела на меня, словно видела впервые. — Разумеется, это не мое дело, но…
— Ваше, — перебила я. — Мне ведь все равно придется просить еще несколько выходных. Ну, на свадьбу, и все такое.
— Вот как? — повторила она и взглянула мне за спину. — Что случилось, Стэнли?
Я с трудом переборола желание обернуться. Значит, он все слышал?! Сердце отчаянно колотилось.
— Сообщение, — ровно ответил Стэн. — Клиент по тому наследственному делу просил перенести встречу на час раньше.
— Устраивает, — кивнула она, поразмыслив мгновение. — Будьте добры, передайте ему мое согласие.
— Да, госпожа Громова.
И я не выдержала — обернулась.
На меня он не смотрел. Спокойное лицо, уложенные волосок к волоску волосы, белая пена воротничка.
Кажется, Стэну было все равно.
Ну и ладно!
Двухлетняя муштра госпожи Громовой не прошла даром. Я работала на автопилоте, но, кажется, с делами справлялась успешно.
Стэн меня игнорировал. Игнорировал так старательно, что даже госпожа Громова обратила на это внимание.
— Хм, — проговорила она, подпирая изящным пальчиком подбородок. — Стэнли, у вас какие-то претензии к Алевтине?
— Нет, — не дрогнув, ответил он, глядя куда-то мимо. — Разрешите идти?
— Конечно, идите, — кивнула она.
А я долго еще ощущала на себе ее изучающий взгляд. И от злости сильнее необходимого колотила по клавишам печатной машинки.
Что он себе позволяет?! Можно подумать, я ему бессовестно изменила!
Собака на сене, вот!
В общем, я вечером вышла из офиса в полном раздрае. В придачу ко всему, засмотрелась на стайку фей, кружащихся у фонаря, и споткнулась…
От позорного падения меня спасла чья-то крепкая рука, ухватившая за локоть.
— Аля, осторожно! — в низком голосе Поля звучала легкая укоризна, и у меня вдруг отчаянно заколотилось сердце. От смущения? От его близости? От неловкости? Я не знала.
— Привет, Поль! — сказала я, чтобы хоть что-то сказать. Поднять глаза было немыслимо. Только стоять, вдыхать исходящий от него аромат бергамота… и дрожать от предвосхищения того, что должно сейчас произойти.
— Привет, Аля! — откликнулся он мне в тон. — Разрешишь тебя проводить?
Я молча кивнула, не доверяя голосу, перехваченному от волнения.
Мы медленно шли по улице, говорили о какой-то ерунде (убей, не вспомню, о чем именно)…
Вот и мой дом.
Я замедлила шаги, решаясь, и выпалила:
— Поль, я согласна! Ну, выйти за тебя.
— Я рад, — просто ответил он, улыбнувшись уголками губ. Привлек к себе, заглянул в глаза. — Спасибо.
— Пожалуйста, — растерянно брякнула я.
Он усмехнулся и поцеловал меня…
Следующие две недели я не находила себе места.
Назавтра после эпохального объяснения Поль уехал, чтобы решить кое-какие дела, и обещал вернуться только через месяц.
А я металась между: «А не делаю ли я глупость?!» и «Скорее бы он вернулся!».
На работе все было по-прежнему. Стэн все так же меня не замечал, а госпожа Громова наблюдала искоса и загружала просто неимоверным количеством заданий, из-за чего мне приходилось засиживаться допоздна.
За последнее я была ей благодарна. С каждым днем возвращаться домой было все мучительнее. Мои квартирные хозяева так и не простили мне отказа их обожаемому сыночку. И если господин Раргош меня просто избегал, то госпожа Гадрка всячески демонстрировала свое неудовольствие: поджимала губы и говорила колкости.
Так что вскоре атмосфера в квартире накалилась до предела.
А тут еще Васисуалий, почувствовав, куда ветер дует, принялся меня изводить. При хозяевах он вел себя смирно, но стоило мне остаться одной, как он начинал изгаляться…
В общем, к концу второй недели я не выдержала. Отправила сообщение Блади с просьбой выбраться ко мне пораньше. Как моей свидетельнице, ей все равно пришлось бы приехать на свадьбу, а так… Я отчаянно нуждалась в моральной поддержке.
И однажды утром, когда госпожа Гадрка и господин Раргош уже ушли на работу, затрезвонил дверной звонок.
Я открыла и увидела зловещую фигуру в черном…
— Это я! — сообщила Блади, плюхнув сумку посреди прихожей, и раскрыла объятия. — Дорогая, я так скучала! Ну, поздравляю!
— И я скучала! — призналась я и позорно шмыгнула носом.
— Так, что это еще за слезоразлив? — осведомилась она и, отстранив меня от себя, принялась разглядывать с преувеличенным вниманием. — Обычные нервы, как у всех невест?
— Наверное. — Я хлюпнула носом и невольно улыбнулась.
Блади действовала на меня как лошадиная доза транквилизатора. Рядом с ней было как-то непривычно спокойно, почти как с Полем…
Подумав о рыцаре, я призналась шепотом:
— Блади, я боюсь! И вообще, все как-то… ну, не так!
— И все не то, и все не так, и все не так, как надо? — спросила она странно низким и хриплым голосом. И пояснила в ответ на мой удивленный взгляд: — Это цитата.
— А! — Я отвернулась. — Ну, наверное.
Как объяснить то смятение, которое я испытывала?
— Может, мы зайдем? — как-то очень мягко напомнила баньши. — Выпьем чая, поболтаем. У меня там пирожные где-то были…
— Ой, прости! — смутилась я и засуетилась: — Проходи, конечно!
Она кивнула и, подхватив сумку, прошлепала за мной.
Чтобы заварить чай, пришлось идти на кухню. И, конечно, Васисуалий не упустил такого случая. Сначала он гнусаво распевал какую-то похабную песенку, потом начал со смаком описывать, что меня ждет в первую брачную ночь…
Ну, к этому моменту у меня уже имелся кое-какой опыт, и Поль мне нравился, но… Рассказы червяка как будто все опошляли.
— Это кто тут завывает? — поинтересовалась вошедшая баньши, эффектно опираясь на косяк.
Выглядела она ослепительно: грива темных волос, бледное лицо, черный балахон. Да что она все черное носит? Хоть бы немного разбавляла цветным. Надо будет сказать…
Какие же глупости лезут в голову!
— Ну, я, и что? — нагло заявил Васисуалий. — А ты кто? Алькина подружка?
Последнее слово он умудрился произнести так, что пошлый намек читался просто большими буквами.
Я пролила чай и покраснела до корней волос, а Блади склонила голову к плечу, рассматривая червяка с каким-то плотоядным интересом.
