А посмотреть, к слову, было на что.
Законный наследник трона, Джаггора Бесстрашный, был на голову выше и на порядок сильнее и мускулистее любого из присутствующих Намгуми. Плоский лоб, нос с горбинкой, умный тяжелый взгляд. Его лицо и торс украшал характерный боевой раскрас из белых узоров, а вплетенные в волосы перья напоминали визитерам, что это был все-таки праздник, а не запланированная казнь. На груди покачивалось ценное ожерелье из морских раковин и трофейных артефактов из кости Драка Нага. Набедренная повязка и кожаные наколенники – вот и вся одежда.
В качестве оружия, которое, к слову, во время самого ритуала инициации на арене было строжайше запрещено, Джаггора, по обыкновению своему, всегда носил при себе увесистый каменный молот Нетр-Дара-Ясад – Крошитель. Больше походивший на ослоп, он применялся как на охоте, так и на сложных переговорах в качестве аргумента.
Бордовые неотмывающиеся пятна на каменном обухе и насечки на деревянной рукояти как бы невзначай напоминали собеседникам о количестве побежденных противников и их раскрошенных в щепки черепах. Против удара Крошителя не спасали ни усиленные доспехи, ни панцирные щиты Зэрлэгов.
Даже если удар приходился по телу, причиняемые им повреждения были несовместимы с жизнью.
Примечателен тот факт, что ни один из современников Бадглида, даже самый сильный, не мог поднять этот молот одной рукой. Только двумя. А у самого Джаггоры это выходило просто и непринужденно. Грозное оружие вошло в новые песни и мифы коренного населения Гелиоса, вознеся славу Бесстрашному по всему восточному краю Элигер-Сильварума.
Суть цели схватки заключалась в следующем. Так как объективно убить такого крупного хищника, как Матара-Торон, голыми руками было проблематично, достаточно было продержаться на «огненном манеже» несколько атак до того момента, как рептилия поймет, что противник ловчее и хитрее, и потеряет к потенциальной жертве интерес. Победой также считалась контрзащита с удержанием перевернутого аллигатора на спине любое количество времени.
В естественных диких условиях, подобные встречи в водах Иав-Фадама заканчивались смертельным исходом. Особенно это касалось случаев, когда аборигены или колонисты случайно забредали в места гнездования Матара-Торона в брачный период. Охраняя яйца, зрелые массивные самки проявляли ярко выраженную агрессию и атаковали первыми. Известен был случай, когда неподалеку от Майлам-Айлака в подобной схватке был уничтожен хорошо подготовленный, вооруженный штурмовой отряд.
Благодаря доверительным отношениям с Масу Аминчи, Сэм и Кирки получили билеты в «премиальном ложе», то есть в первых рядах. Из соображений безопасности, скамья, заканчивающаяся стеной-экраном, возвышалась над землей и уровнем арены и отстояла от пламени костров на несколько метров. Опорная сетчатая конструкция была выполнена из бамбуковых стеблей по чертежам вольноживущих в Ма-Лай-Кун инженеров с Эспайера.
Под покровом безветренной звездной ночи представление приобрело особый живой шарм. Череда лиц собравшихся зевак в желтом пляшущем свете огня смотрелась особенно энигматично.
Кучковавшийся на плоском широком пне оркестр из местных музыкантов играл протяжные красивые мелодии, создавая особо волнующую ауру, полную мистического настроения с нотками таинственности и возбуждения. Шесть Илиокрийцев важно расселись, держа в руках длинные духовые инструменты – Бабата, изготовленные из коры железного дерева и представлявшие собой вытянутые изогнутые трубы неправильной формы. Материал подбирался ремесленником таким образом, чтобы один конец был изъеден термитами, а другой обработан воском жука-прядильщика. Только в таком случае, звук получался по-настоящему глубоким, способным вогнать Намгуми в транс.
Двое музыкантов играли на ударных Тамбурас – склеенных полых плодах, напоминающих тыквы.
Еще один абориген отбивал длинными палочками ритм.
Аллигатор нанес неожиданный удар хвостом, чуть не сбив Джаггору с ног. Толпа взревела от негодования, кто-то даже взметнул вверх копье, а сидящая по соседству женщина прикрыла рукой глаза устроившемуся на коленях ребенку.
– Это нереально круто! – Сэм искренне «болела» за Бесстрашного, не щадя ладони для громких хлопков. – Не то что наши адские соревнования у черта на куличках.
– А я надеюсь, мне разрешат когда-нибудь с вами отправиться в пустыню.
– Я поговорю с отцом.
– Ты еще в прошлый раз обещала.
Сидящий сзади разукрашенный в бордово-зеленые краски абориген сложил ладони «в рупор» и прокричал:
– Бадглид, Табатар Рухох Н’Род!
[32]
* * *
Мимо «спрессованных» гостей кое-как протиснулся Люка и уселся рядом с Сэм на свободный пятачок, припасенный, впрочем, для Масу Аминчи. Девушка не постеснялась его тут же прилюдно отчитать:
– Слово пунктуальность для тебя до сих пор остается пустым местом. Сложно хоть раз прийти вовремя?
Извиняющейся мимикой старый знакомый с неуклюжим акцентом коротко объяснился:
– Прокол. Помощь. Посмотреть. Подшить.
– Когда ты уже научишься рулить по-человечески и не собирать все торчащие ветки в лесу? Может и правда, надо тебя пару раз высечь для ума?
– Плохой ремонт. Плохие руки, – Люка сострил в ответ, погрозив Сэм указательным пальцем. Похоже, за всю жизнь он избирательно выучил в основном человеческие слова на букву «П».
– Ах так! Плохие руки?! За такие шутки я тебе рот заштопаю самыми мохнатыми нитками. Молча полетишь в космос на своем дуршлаге.
В разворачивающуюся мелодраму вмешалась Кирки:
– Может, после праздника свое грязное белье развесите? Не здесь и не сейчас?
– Копаться в грязном белье, Кир. Не развешивать.
– Да кому какая разница. Смотрите вперед.
Словно взрывчатка, начиненная эмоциями, толпа сдетонировала и разразилась восторженным ревом вновь.
Кувырнувшись через голову, Джаггора уклонился от очередного смертельного выпада с громким захлопывающимся укусом и изловчился запрыгнуть на аллигатора сбоку, крепко ухватив его за шею и обвив ногами его туловище.
Градус волнения, кажется, достиг апогея, и кровь у самых впечатлительных зрителей закипела.
Гости повскакивали со своих мест и начали скандировать:
– Бад-глид, Бад-глид!
Используя поступательную энергию прыжка и вес своего тела, Бесстрашному удалось увлечь хищника за собой и выполнить в некотором роде, бросок через себя, повернув соперника вверх пузом на долю секунды.
Довольное неистовствование массовки и поздравительные возгласы как бы подытожили бой – победил храбрый воин!
Джаггора встал, отряхнулся от жалящих горячих песчинок и, подняв руку, поприветствовал ликовавших соплеменников и почетных гостей.
