Внешние громкоговорители с парящего корабля резонирующим приказным тоном вещали на весь лес:
– Мы просим всех лиц, находящихся внутри комплекса, выйти наружу. Повторяю, всем лицам внутри комплекса выйти наружу.
Ходячий танк приблизился к зданию, устремив лучи света и все вооружение на вход. Падающие россыпи дождя звонко отскакивали от железной брони.
Прибывшая ударная группа, вероятнее всего, ожидала самого худшего. Все внимание было сосредоточено вокруг спасения отделения связи.
Вслед за Робертом Джексоном на помост спустились Ральф Моррис и прихрамывающая Элизабет Уорд. Келли МакКинзи осталась лежать на кушетке – она были еще слишком слаба.
Как только в дверном проеме появилась красная броская физиономия Арла Эрака, напряжение «на сцене» подскочило, словно в банку с химическим реактивом опустили медный катализатор.
Бронетанк сделал шаг вперед. Направив дула в Зэрлэга, наводчик шагохода уже собрался превратить его в решето, надавливая пальцем на гашетку.
– Стойте! – Элизабет растопырила руки в стороны, запрыгнув вверх на пару ступенек.
Как они могли пропустить этот момент? Очень непредусмотрительно.
Девушка продолжила кричать так громко, как могла:
– Этот абориген с нами, все нормально! Он никому ничего не сделал.
Вращение стволов прекратилось, и дуло минигана опустилось вниз.
С разных сторон к транспортному кораблю слетелись несколько разведывательных аэродронов, видимо, запущенных чуть ранее. Из громкоговорителя донесся слегка отстраненный голос пилота, говорящего словно самому себе:
– Периметр чист. Садимся.
Сзади из-за навеса комплекса выплыли еще два летательных аппарата с включенными прожекторами – десантный самолет-конвертоплан и грузовой реактивный самолет-кран Hercules-1, несущий, словно пчела, грязный гусеничный тягач. Тот самый, на котором старший по связи лейтенант Пол Райли укатил с товарищами запускать аварийный зонд.
Конвертоплан опустился на посадочную площадку и, выплюнув десяток пехотинцев, улетел прочь. Его место почти сразу занял уставший от тяжелой ноши массивный десантный корабль, тут же выключивший все двигатели.
Самолет-кран плавно опустил тягач рядом с комплексом. В какой-то момент его накренило так, что казалось, он вот-вот снесет антенную мачту. К счастью, квалификации пилота хватило, чтобы выровнять перекосившуюся машину.
Несколько пехотинцев помогли отцепить лебедочные крюки от наружных петель на корпусе тягача, после чего самолет-кран поспешил удалиться.
Десантники разбрелись по периметру всей базы. Среди поднимающихся бледно-голубоватых болотных огоньков, бойцов выдавали только узкие полоски света из подствольных фонарей, а также зеленые индикаторы на боковых утолщениях шлемов.
Реактивный двигатель ходячего танка захрипел и замолк совсем. Руки-манипуляторы с подвешенными миниганом, ракетной установкой и струйным низкорассеивающим огнеметом безжизненно опустились вниз.
На пустыре снова стало тихо. Ничего кроме пения ночных цикад и крика напуганного шумом Ара-Папига. Только он напоминал собравшимся, что вокруг в темноте продолжалась невидимая глазу жизнь.
Кабина шагохода съехала вверх, обнажая кресло механика-водителя в сером термозащитном костюме. Сняв операторский шлем, мужчина выбросил выдвижную ручную лестницу и спустился по ней на помост.
Сверху сбоку из крышного люка вылез наводчик и, словно скалолаз, цепляясь по пазам и поручням, слез вслед за командиром.
Члены экипажа подошли к собравшимся, и первым заговорил, конечно же старший:
– Сержант Мэллоун. А это ефрейтор Литтлмун.
– Старший по связи Джексон. Там, наверху – лейтенант Кросс, – Боб собрался было представить остальных, как увидел знакомое лицо, поспевающее с взлетной площадки. – Райли, чувак!
Не скупясь на эмоции, Джексон от души схватил в объятия подбежавшего тощего очкарика в толстенных диоптриях:
– Чувак! Живой! У вас получилось?!
– Это была стремная поездка, разрази меня паралич. Не ели, не спали, мочились на ходу. Все ждали, что нас догонят и зарежут.
Кросс спустился с крыши, и все спокойно перезнакомились и обсудили ситуацию с диверсионным отрядом.
Эрак поначалу немного напрягся в присутствии столь большого количества военных и особенно шагохода. Все-таки, в свежих воспоминаниях его народа подобные машины ни с чем хорошим не ассоциировались.
Зато Райли спокойно отнесся к Зэрлэгу и даже потрепал его пыльную влажную ладонь. У него не было привычки срезать все под один корешок и судил он каждого по отдельности по конкретным поступкам.
Тягач припарковали на положенное стояночное место и размещенную в нем аппаратуру подключили к антеннам.
Элизабет первой залезла в кузовной отсек связи и начала передачу на ЮКЛ:
– Внимание Южному Лагерю. Говорит Элизабет Уорд. Личный номер E-23331. На связи второй ретрансляционный узел. У нас чрезвычайная ситуация. Узел атакован вооруженным отрядом, направляющимся из Пирос-Эрдей в Ма-Лай-Кун. Их конечная цель – оружейный завод в ИВК. Прием. Меня кто-нибудь слышит?
– Странно, да? – Райли снял наушники.
– Как будто блокируют сигнал. Они там вообще живы?
– Не могу знать. С Полигона уже отправили сообщение об инциденте на Северную Станцию. Они его однозначно получили.
– Генералу Файервуду доложили?
– Насколько я понял, он отсутствует. Его сейчас замещает Алисия Берк.
– Дремучий бардак! Сержант, как быстро мы долетим до Ма-Лай-Кун?!
– Примерно за четыре часа.
– Мэллоун, умоляю вас, как мать. Мы обязаны успеть туда быстрее боевиков.
Война и мир
05:44 UGT
Гибридное поселение Ма-Лай-Кун
10-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутниковой связи
Убираться после окончания культурно-развлекательных массовых мероприятий сложнее, чем к ним подготавливаться. Горы мусора, пьяные тела, потерявшиеся плачущие дети, сломанная мебель и десятки мелких неприятных происшествий и оказий – и все это лишь в самом оптимистичном раскладе.
Воздушное пространство над деревней было перегружено хаотично маневрировавшей полусотней Авионов.
Всем им очень сильно повезло, что ночью не было шторма. В противном случае – парковочных зон и лебедок на всех бы не хватило, и к утру без крушений в итоге не обошлось.
Почти все гости специально встали пораньше, чтобы убыть еще до начала «пробок». Но, разумеется, как часто такое бывает, «умников» по факту оказалось больше, чем тех, кто позволил себе спокойно отоспаться. Отсюда и нервотрепка.
