Вдруг Иви с удивлением увидела закрытый магазин – в витринах темно, тяжелая стеклянная дверь плотно закрыта. Странно… Ведь все другие магазины и лавки работают. Иви поднялась по трем черным ступеням к входной двери, оглянулась, убедилась, что на нее никто не смотрит, и достала монетку.
На лицевой стороне был изображен некто в капюшоне и маске с бивнями. Скорее всего, это был мужчина: подбородок у него был квадратным и массивным. Иви несколько раз подбросила монетку, но в тени навеса не смогла разглядеть другие лица. Она чуть отступила, чтобы на монетку падал свет.
Внезапно она потеряла равновесие, оступилась и толкнула дверь головой. Та заскрипела и открылась. Иви, запутавшись в выпавшей из-под мышки куртке Вэлиана, неловко перевалилась через порог прямо в магазинчик. Монетка выпала у нее из руки и, позвякивая, покатилась по полу.
Глава 11
Иви поморщилась от боли и поднялась на ноги. Она не успела придержать дверь и испуганно зажмурилась, когда та с грохотом захлопнулась. Потом стало тихо, и через несколько секунд Иви открыла глаза.
В магазине было пусто. Точнее, безлюдно. Маленькое помещение было плотно заставлено и завешено бесконечными рядами колоколов. Каких тут только не было: блестящие бронзовые, деревянные в форме желудя, каменные с какими-то странными надписями… Иви никогда еще не видела такой потрясающей коллекции всевозможных колоколов и колокольчиков.
Она поискала монетку взглядом. В глубине комнаты возвышался прилавок, а за ним виднелась еще одна дверь. Иви заметила, как на полу что-то поблескивает. Вот она! Может, ей удастся потихоньку нырнуть под прилавок, подобрать монетку и уйти не замеченной?
Иви на цыпочках пробиралась вперед, дивясь разнообразию коллекции. Рядом с каждым колоколом стояла деревянная табличка. Тут были маленькие серебряные бубенцы и здоровенные медные рынды, крошечные колокольчики с собачьих ошейников и музыкальные инструменты. Новые и очень старые. На одной табличке Иви прочла: «Пожарный колокол, 1901 г.» На других были менее понятные подписи: «Колокол-доброжелатель, 1642 г.» и «Колокол правды, 405 г. до Р.Х.»
Когда Иви проходила мимо, колокольчики покачивались на крючках и перешептывались:
– Кто это?
– Почему она так странно одета?
Иви подняла глаза на связку золотых колокольчиков, и они вздрогнули. На табличке было написано: «Поющие колокольчики».
– Чего изволите? – спросили они хором.
Иви смущенно пожала плечами и прошмыгнула дальше. Наконец она добралась до прилавка. На нем тоже стоял колокол – больше всех остальных, он был начищен до блеска, и Иви увидела в нем свое отражение. Выглядела она ужасно: волосы всклокочены, лицо в грязи, на щеке царапины. Иви остановилась и прочитала написанную от руки табличку.
Дом колоколов Этель Дред
Звоните только по делу, или уходите.
Иви удивилась: похоже, хозяйка не слишком любезна. Может, поэтому в магазине нет покупателей? Она потихоньку нырнула под прилавок и потянулась за монеткой.
Колокол у нее над головой дрогнул и громко загудел:
– Этель! Этель, выходи!
И прежде чем Иви успела кинуться к выходу, дверь за прилавком распахнулась, раздался скрип стула, а потом ворчанье и чьи-то шаги.
– Уже иду! Иду! Вломились посреди обеда… Надеюсь, вы беспокоите меня по серьезном делу… – На пороге показалась женщина. Глаза у нее были темные, нос крючком, вьющиеся черные волосы выбивались из-под яркого платка. Руки в кожаных байкерских перчатках, на ногах – пыльные армейские ботинки, на плечах – просторная моряцкая роба. На лице – крайняя степень недовольства.
Иви сразу ее узнала.
Нет, этого не может быть…
Она медленно поднялась с пола. Этель подошла поближе.
– Ну, и кто это к нам пожаловал?
Иви не верила своим глазам: это была женщина с фотографии из бабушкиной сумочки. Правда, теперь она выглядела намного старше, но это точно была она – тот же подбородок, те же острые скулы и пронзительный взгляд. Иви видела ее сотни раз.
Иви промолчала, и Этель прищурилась.
– Что ты тут делаешь? – Она протянула руку и сдернула капюшон с головы Иви. Непослушные кудряшки рассыпались по плечам.
Иви метнула взгляд на лежащую на полу монетку. Она так и не успела ее подобрать.
– Я… мне…
– Ты там что-то забыла, да? – с расстановкой спросила Этель. – Может, тебе помочь?
Наклонившись, Этель схватила монетку тонкими пальцами. Она выпрямилась и раскрыла ладонь, чтобы ее рассмотреть… И вдруг прижала руку к груди и отшатнулась от Иви, а колокола встревоженно зашептались.
– Где ты это взяла? – прошипела женщина. – Да ты хоть знаешь, что это такое? Понимаешь, что со мной будет, если ее вдруг увидят у меня в магазине?
Иви хотела ответить, но не могла произнести ни звука. Она чувствовала, как что-то холодное и колючее стиснуло ей горло.
– Я не знаю, – наконец пискнула она. – Извините, пожалуйста. Я не хотела доставить вам неприятности… Но теперь просто не могу уйти! Дело в том, что я видела вас раньше, с моей бабушкой. – Иви порылась в бабушкиной сумке и достала фотографию из кармашка.
– Вот… – И она дрожащей рукой протянула снимок Этель.
Щеки Этель вспыхнули. Иви вспомнила, как она разглядывала фотографию утром: молодая бабушка Сильвия стоит, обхватив рукой подругу, обе они в маскарадных костюмах…
Иви моргнула, поднесла снимок к глазам и пристально посмотрела на изображение.
– Постойте… А почему это бабушка Сильвия тоже одета как необычная?
Этель посмотрела на Иви и нахмурилась. Подумав, она решительно махнула рукой в сторону окон и распорядилась:
– Опустить жалюзи! Закрываемся! – Колокольчики над окном качнулись, и венецианские жалюзи, подняв облачко пыли, упали вниз. Этель ткнула пальцем в большой серебряный колокол на прилавке.
– А ты изволь мне сообщить, – рявкнула она, – если кому-нибудь взбредет в голову сюда вломиться!
Глядя с тревогой на Иви, она протянула ей монетку.
– Забери-ка ты ее себе, – сказала она. – И пойдем поговорим.
Дверь в задней стене вела в темное складское помещение. Этель зажгла свет, и Иви увидела по одну сторону стеллажи, уставленные колоколами, завернутыми в поролон или вату, по другую – полки, забитые всяким хламом. Здесь были тромбон, старая скакалка, кегли, побитый молью плюшевый мишка… Иви показалось, что тут пахнет как в крольчатнике, под ногами шуршало, и, опустив глаза, она поняла, в чем дело: пол был устлан слоем золотистой соломы.
