Вэлиан пожал плечами.
– Те, что у тебя дома, обычные. А соковыжималка и дуршлаг в Лундиноре другие… необычные.
Необычные. Это слово напомнило Иви о стражнике, задержавшем Себа. Он утверждал, что у него необычная скрепка…
Она опустила глаза.
– Понятно… – пробормотала Иви, пытаясь усвоить новую информацию. – Значит, если предмет необычный, то он может делать что-то удивительное. Но каким образом? Это что, волшебство?
– Волшебство? – Вэлиан лукаво усмехнулся. – Детка, не хочу тебя разочаровывать, но волшебство бывает только в сказках.
Иви вспыхнула. После всего, что ей довелось увидеть сегодня, магия – не такое уж глупое предположение!
– Ладно, тогда скажи, что делает необычные предметы особенными? Чем отличается соковыжималка на стене от той, что у меня дома? – Она подняла голову и посмотрела на желтый свет. – Ну, кроме того, что эта соковыжималка светится.
– Для большинства из нас только этим и отличается, – сказал Вэлиан. – Есть люди, которые могут… Впрочем, это неважно. А особенные они потому… – Он помолчал. – Ответь мне на один вопрос: Какая сила на земле самая мощная, самая невероятная и необыкновенная?
Иви нахмурилась. Загадки она не любила, а сейчас на это и вовсе не хватало терпения.
– Не знаю.
Темные глаза Вэлиана блеснули.
– Это мы. Понимаешь? Люди. Как правило, большинство из нас, умирая, отправляется на тот свет, так? Это понятно. Но иногда бывает, что мы как бы застреваем. Вернее, какая-то наша часть – душа, дух, вечная сущность, называй как хочешь, застревает… в каком-то предмете.
У Иви по спине побежал холодок.
– Что?!
– Ш-ш-ш! – шепнул Вэлиан. – Говори тише.
Он нервно озирался по сторонам, вглядываясь поочередно в каждый из трех тоннелей. А потом порылся во внутреннем кармане кожаной куртки, вытащил мятый свиток и развернул. – На вот, прочти-ка лучше.
Сердце у Иви забилось быстрее. Она опустила глаза, и в висках у нее застучало от напряжения.
УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ ОТКРЫТИИ НЕГОЦИАЦИИ В ЛУНДИНОРЕ
Вступает в силу с 12 часов пополудни в день объявления начала негоциации четырьмя квартирмейстерами Подземелья:
Доводим до сведения всех необычных граждан, живых или мертвых, что на Рождество и в последующие двенадцать дней в Большой пещере Блэкхита, под Оулд-Сити в Лондоне, а также в смежных тоннелях, переходах и гротах, открывается негоциация, во время которой всем торговцам разрешается покупать и продавать товары согласно Правам и Привилегиям Большой Необычной Торговли (БНТ).
Внизу красовалась замысловатая подпись:
Мистер Панч,
Квартирмейстер Большой пещеры,
Хранитель Лундинора.
Иви подняла глаза. Голова разболелась еще больше.
– Что за абракадабра? Да я половины слов тут не понимаю. Что такое негоциация?
Вэлиан свернул свиток и спрятал в куртку.
– Это ярмарка, где продают только необычные вещи. Тут, в пещерах, есть одна, называется Лундинор. Когда она открывается, нам присылают такие уведомления.
– Ярмарка? – удивилась Иви. Она не знала, что именно хотела услышать, но явно не это.
– Типичная реакция «грязнушки», – хмыкнул Вэлиан.
– Почему ты снова назвал меня грязнушкой? – возмутилась Иви. – Я что, такая грязная?
– Да не в этом дело. Просто те, кто имеет право участвовать в негоциации, называются необычными, – устало пояснял Вэлиан. – А всех остальных называют обычными, или «грязнушками». Ну, вас ведь много, а знаешь, как говорят, много как…
– Грязи? – догадалась Иви. – Очень мило.
Вэлиан нахмурился.
– Да уж, необычные чужаков не жалуют. Так что на ярмарку так просто не попадешь. Право участия переходит по наследству. Если твои родители были необычными, то и ты тоже необычный. По-другому не бывает, и необычным это нравится.
Иви удивилась, что Вэлиан говорит о необычных так, будто сам к ним не относится. Но если это право наследуется, то получается, что его родители тоже были необычными. На чужака он не похож.
– «Грязнушкам» запрещено участвовать в ярмарке, – продолжал Вэлиан. – А если необычный проболтается «грязнушке» о Большой Необычной Торговле, – тут он резко провел ладонью по горлу, – стражники зададут ему перца.
Иви посмотрела на него: выходит, объясняя все это, он рискует жизнью, только ради того, чтобы она ему что-то достала. Интересно, что же это такое, раз это так важно?
Внезапно в тоннеле впереди мелькнуло что-то ярко-желтое и раздался оглушительный женский визг.
– С дороги! Еду! – Навстречу им неслась женщина в светоотражающей рабочей безрукавке и бриджах на… Иви присмотрелась: неужели на дверном коврике? Коврик летел, не касаясь пола, так, словно это был обычный скейт, только без колес.
Вэлиан ловко увернулся, Иви едва успела распластаться вдоль стены.
– Извините! – крикнула женщина, со свистом проносясь мимо. – Вчера купила! Не пойму, как тормози-ить! – донесся из тоннеля ее голос, и она скрылась из виду.
Иви поморщилась и отлепилась от стены. Вэлиан поднял воротник и сказал:
– Нам пора, идем!
Через несколько минут дорогу им преградила гора всевозможной поклажи, наваленной друг на друга, словно камни после оползня в горах.
– Вот черт! – Вэлиан наклонился, поднял рюкзак и швырнул за спину, где тот приземлился с глухим стуком.
– Что стоим? – обратился он к Иви. – Помогать собираешься? Нам надо продвигаться дальше.
Она осторожно дотронулась до ремня ближайшего рюкзака и, как только сжала его в ладони, сразу ощутила, как по телу пронесся теплый ветерок. Она сосредоточилась на своих ощущениях, стараясь, чтобы Вэлиан не заметил ее реакции. Не надо быть гением, чтобы понять, что происходит. Каждый раз, прикасаясь к чему-либо необычному, – будь то монетка, чемоданчик Вэлиана или какой-нибудь рюкзак из этого завала, – она чувствует, что они другие.
Чем больше Иви об этом размышляла, тем тревожнее становилось у нее на душе. Похоже, остальные этого не чувствуют. Когда Себ вылез из чемоданчика, он ничего не сказал, и Вэлиан совершенно спокойно хватает рюкзак за рюкзаком.
Так что же с ней не так?
– Ты не смотри, что здесь внизу такая куча вещей, – сказал через пару минут Вэлиан, перебрасывая очередной вещевой мешок. – Необычные предметы встречаются реже, чем лунный камень. Обычный человек может прожить всю жизнь, но ни разу не увидеть необычной вещи. Поэтому ярмарка в Лундиноре бывает только три раза в год, а в остальное время все стараются раздобыть что-нибудь ценное на продажу. Сейчас самый разгар зимнего торгового сезона. И ярмарки в Лундиноре работают с Рождества до Двенадцатой ночи.
