Снять кожаный стаканчик с шейки приклада, защелкнуть в паз на рукояти. Магазин долой, барабан... до чего все-таки здорово сделано! Ухватить большим и указательным пальцами шарнир, потянуть... затвор масляно клацает, переламываясь вверх - уникальная, неповторимая система Георга Люгера, - готово!
Эссен успел догнать «тридцать вторую». Теперь аппараты летели на одной высоте. Неужели нас до сих пор не заметили, удивился Сергей, дистанция всего ничего, метров сто. Ну конечно, для Фибиха и его спутника они на темной стороне горизонта. Доктор ни разу не летал ночью и сейчас думает только о том, как бы не перепутать небо с водой и удержаться на курсе. Англичанина вообще можно не брать в расчет - он впервые в жизни поднялся в воздух и ничего не понимает. Так что их с Эссеном не видят, а вот «тридцать вторая» ясно рисуется на фоне заката. Пока. Минут пять это продлится а там потеряемся в темноте. А может и бес с ними? Фибих, к гадалке не ходи, разобьет аппарат при посадке - он уже сейчас наверняка в панике, понял, во что ввязался. Хотя, может и повезти; удача любит храбрецов, а доктор Фибих, хоть и скотина неимоверная, но далеко не трус...
Эссен крикнул - «Гном» перекрывал все звуки. Ткнул в часы на приборной доске, потом вперед, по курсу; растопырил пять пальцев, сжал в кулак, еще четыре. Ясно, еще девять минут, и Евпатория. Все, время вышло.
Лейтенант положил аппарат на левое крыло, дистанция между гидропланами стала уменьшаться. Велесов вскинул люгер к плечу, поймал, поверх эссеновского шлема, силуэт «тридцать второй» - лейтенант торопливо пригнулся, - и нажал на спуск.
Бах! Бах! Бах! И, с небольшой паузой - еще четыре выстрела.
Грохот выстрелов потонул в треске мотора. Ничего не произошло - самолеты летели, как и раньше, теперь их разделяло всего метров тридцать. Эссен снова заорал, тыча рукой в сторону фибиховской машины.
Упреждение? Как там в фильмах про войну: «по танкам, бронебойным, упреждение полфигуры!» Или нужна поправка на ветер? Скорость-то одинаковая... а черт его знает, некогда!
Выстрел. Выстрел. Выстрел. Люгер дергался в руках, коленчатый затвор ходил, выбрасывая гильзу за гильзой. Сергей выпустил четыре пули, взяв прицел на полкорпуса вперед, потом сократил упреждение вдвое и еще пять раз нажал на спуск. Чужой аппарат внезапно качнулся и резко вильнул вправо. Эссен, избегая столкновения, бросил машину в сторону, а когда выровнялся - увидел Фибиха в полусотне метров слева, заметно выше. Сергей снова поднял «лангепистоле», и тут с борта «тридцать второй» навстречу ему забилась злобная огненная бабочка.
Пули с тупым треском пробивали фанеру. Эссен резко бросил гидроплан в вираж; Сергей ударился о борт, чуть не вылетел из кабины. Пистолет полетел под ноги, в лицо брызнули щепки и стеклянное крошево - очередь разворотила приборную доску и, как бритвой, срезала целлулоидный козырек. Аппарат снова мотнуло, Сергей обеими руками вцепился в борт, и тут же этот в плечо ему ткнулся тупой железный палец.
Эссен страшно ругался, и Велесов вдруг осознал, что «Гном больше не тарахтит: набегающий поток свистит в растяжках, да где-то впереди и вверху рассерженным шмелем жужжит удаляющийся аппарат.
- Держитесь крепче, Сергей Борисыч, скоро плюхнемся!
«Плюхнемся? До «Адаманта» километров тридцать пять. Много, черт...»
- Рейм... Реймонд Федорыч, тяните, сколько сможете! Спустимся - связь пропадет, далеко...
Велесов сделал попытку дотянуться до «Кенвуда». Боль в простреленном плече взорвалась вспышкой; чтобы не потерять сознание, пришлось до крови прикусить губу.
« Все, на этот раз - никаких кодов...»
- Я - сто третий, я - сто третий, вызываю «Адамант»!
Бесконечная пауза длиной в три секунды...
- Я «Адамант», сто третий слышу вас хорошо, прием!
- Доложите майору Митину: преследуем угнанный самолет, подбиты, нуждаемся... отставить! Цель -гидроплан, идет к Евпатории, уничтожить любым способом! Как поняли, повторяю - любым!
- Понял, любым, передать майору Митину.
И, наконец - голос Дрона:
- Серёг, что стряслось? Видим вас на локаторе, прием!
- Дрон, хорошо, что ты... Фибих тварь, угнал эмку. Нас подстрелили, достаньте его!
- Как же мы... ладно, решим! Сам-то как...
Голос прервался. Велесов затряс рацию, заорал, но аппарат уже несся над самыми волнами, срывая хлопья пены. Ударился о воду, подскочил и часто захлопал днищем по зыби. На ботинки весело брызнули фонтанчики воды.
- Реймонд Федорыч, у нас днище, как решето!
- Бог не выдаст... - невнятно отозвался Эссен и полез под приборную доску. - Сергей Сергей Борисыч, найдите тряпку какую-нибудь, и давайте мне куски! Тут полно дырок, если не заткнуть - потопнем как кутята...
Сергей, шипя от боли, задрал куртку, отодрал от футболки полосу ткани. Зубами оторвал клок, другой, передал Эссену.
Вода под ногами прибывала; левое плечо наливалось болью, и любое движение давалось все мучительнее. Наконец Эссен выбрался наружу. Мокрый, как мышь, без шлема, на щеке алеет длинная, от уха, царапина.
- Зацепило, Реймонд Федорыч?
Пилот потрогал щеку.
_- Черт его знает, батенька. Обожгло, я и внимания не обратил ... Но англичанин-то каков, молодец - как курей нас! Спасибо, хоть диск расстрелял... Ну, князинька, ну подгадил! Вернемся - самолично рожу набью, не посмотрю, что такой здоровенный. Пусть потом хоть на дуэль вызывает!
Велесову только и оставалось, что клясть себя за дурацкую самоуверенность. Значит, ничего не поймет англичанин? Как же, отлично все понял: первый раз в жизни видел «люську», и вот так, с ходу расстрелял преследователей. И Эссен не зря поносит лихого прапора: не пришлось бы менять машину Корниловича - не достался бы злодеям единственный в авиаотряде пулемет…
"...если бы да кабы..."
Сергей кое-как повернулся на сиденье. Искалеченный аппарат покачивался на мелкой волне, вода в кабине уже плескалась выше лодыжек. Хреново, подумал он, как бы нам не искупаться. Какой я пловец - с простреленным-то плечом?
- Вас, никак, ранило? - озабоченно спросил Эссен. - Надо бы перевязать. Погодите, рукав оторву...
И принялся стаскивать кожанку. Велесов считал удары сердца - с каждым боль толчком отдавалась в плечо. Под рубашкой растекалось горячее и липкое.
- Ничего, лейтенант, потерплю. Вот, держите, рацию а то, не дай бог, уроню. И пошарьте там, внизу, найдите парабеллум - а то «Заветный» в темноте мимо проскочит, потопнем...
- Не проскочит, Сергей Борисыч, у меня три ракеты - ваши, из аварийного ящика, помните? И фальшфейеры, две штуки. Как услышим Энгельмейера - запалим. Найдут, никуда не денутся. Вы мне вот что скажите...
Эссен замолчал. Велесов здоровой рукой извлек у него из пальцев оторванный рукав, запихнул под рубашку, прижал к ране. Лейтенант дернулся - помочь.
