Милый Джонас.
Я солгала. Слово «прощай» я ненавижу даже больше, чем слова «сопли» или, скажем, «опухоль». Не могу это произнести, глядя на твою славную мордашку; не могу и все тут. Расцелуй за меня всех своих, ладно? Я с каждым днем вас, всех семерых, все больше люблю. Но главным образом я люблю тебя, Джонас. Главным, безумным, чудесным образом. Только не говори Исааку. Его такое признание уничтожит.
Может, в следующей жизни я стану волной, а ты – утесом, и наши годы будут протекать в противостоянии. Ты будешь до ужаса упрямый и неподатливый, а я буду то набрасываться на тебя всей мощью, то подкрадываться медленно-медленно, облизывать тебе бока. Похоже на нас, правда?
А может, не придется ждать следующих жизней. Может, меня возьмут работать костюмером на киностудию, а фильм как раз будет сниматься в том городе, где ты откроешь ресторан. Может, наши глаза встретятся посреди оживленной улицы и я прошепчу: «Это ты». Может, я проберусь к тебе в бунгало ночью, когда твоя невеста как раз уедет по делам, и мы будем любить друг друга, как любили во всех прошлых жизнях и в этой жизни. Впрочем, ты вряд ли невесте изменишь. Но что ж, мне и помечтать нельзя?
В любом случае, Джонас, я жажду увидеть, кем ты станешь.
До встречи когда-нибудь, Виви.
P. S. Я для тебя кое-что оставила в патио. Всю ночь над этим трудилась. Называется «Так мы говорим „Прощай“».
Моргаю, глядя на острые клинышки двойной «V» в ее имени, на отпечаток красных губ рядом с подписью. Виви поцеловала меня на прощание. Умудрилась эффектно уйти, даже не придя. Что нам вместе не быть, я знаю. Но я хотел ее напоследок увидеть. Хотел сказать спасибо; хотел попытаться запомнить ее всю.
С запиской в руке почти бегу к ресторану. Что Виви мне оставила? Над чем она всю ночь трудилась?
В сам ресторан я не заглядываю. Проскакиваю сразу в боковую аллею, ведущую к патио, и застываю как вкопанный. Я ожидал увидеть сверток на столе для пикников. Но увидел нечто совсем другое.
Виви оставила мне не вещь, а фреску на стене магазина.
Сердце скачет, ноги подкашиваются. Пытаюсь вообразить Виви, на стремянке, с загипсованной рукой. Удерживая равновесие, она при свете фонарей – которые я никогда не оставляю гореть ночь напролет, – расписывает стену. Для меня. «Так мы говорим „Прощай“».
На переднем плане – наш маяк. За ним, в бухте, корабли. Семь штук, каждый – с белыми парусами. Не представляю, как Виви это удалось, да только плоская стена вибрирует, колышется, будто океанская гладь, и каждый парус подрагивает. Я почти слышу биение ветра в белые холсты. В отдалении изображен еще один парусник, крупнее остальных. Он держит путь к верхнему левому углу. Горизонт весь сине-золотой, приветливый, открытый в бесконечность. И этот, отдельный парусник, следует к горизонту гордо, как первопроходец. Семь меньших парусников в бухте словно машут ему на прощание, желают доброго пути. Виви все вложила в эту единственную фреску, вдохнула жизнь в паруса и флаги на одиночном корабле.
Еще ребенком я выучил буквы, которые соответствуют морским флагам по международной системе сигналов. На фреске первый корабль имеет сине-желтый флаг – то есть это буква «D». На втором корабле бело-синий флаг – буква «A». Стоп. Пробегаю глазами по остальным мачтам. Получается «D-A-N-I-E-L-S». Выдохнем. Всего в бухте семь кораблей. По одному на каждого из живых членов моей семьи.
Это не про наше с Виви расставание, нет.
Большой корабль, что уплыл в дальние края, – это мой отец. Боже. Виви нарисовала семейный портрет. Изобразила нас всех в виде парусников. Как я сразу не понял?
Глазам горячо от слез. Потому что я плачу, в этом сомневаться не приходится. В груди больно от тоски по папе.
Касаюсь линии горизонта, глажу непросохшую краску. Золото тает, переходит в оттенки синего там, где океан сливается с бесконечностью. «А в рай ты веришь, Джонас?» Так однажды спросила Виви, и я ответил правдиво: «Мне бы хотелось верить в рай». Вместе с фреской Виви подарила мне то, в чем я нуждался долгие месяцы, – ощущение полноты жизни, даже несмотря на неопределенность. Что ждет за линией горизонта? Скольким из нас светит «когда-нибудь»? Я не в курсе.
Но это не значит, что хорошего и ждать не сто́ит.
В нижнем уголке крохотными буковками – надпись. Ничего неожиданного – я и не сомневался, что она там есть. И вот еще в чем я не сомневаюсь: эти слова когда-нибудь появятся во многих уголках мира.
Здесь была Виви.
От автора
Если честно, я сомневалась, писать или не писать авторское примечание, ведь «Миг столкновения» – это просто история любви, которая случилась в мире, очень похожем на мой собственный. Одни ходят на сеансы терапии, другие принимают лекарства, третьи, чтобы избегать срывов, строго соблюдают режим. Плохие дни – они просто бывают. Но бывают и хорошие, даже отличные, в которых есть место дружеским вечеринкам, отпуску, солнцу, еле сдерживаемому смеху – иными словами, счастью. Эти дни вполне могут сосуществовать. И делают это. Для меня такое положение вещей – норма.
Только знаете что? Я не всегда воспринимаю это как норму. Боюсь, мы недостаточно обсуждаем психическое здоровье. Следовательно, не можем пролить достаточно света на закоулки, которые представляются очень темными и очень пустынными. И я хочу поговорить об этом прямо сейчас.
Вот что я вам скажу. События в данной книге, конечно, вымышленные, но депрессия – клиническая, вызванная травмой или утратой, или биполярным расстройством, – депрессия вполне себе настоящая. Если вы, подобно Виви, пытаетесь вырулить на путь психического здоровья, или, подобно Джонасу, пережили утрату, или печетесь о ком-то, кто скорбит, очень вам советую обсудить это с надежным человеком. Например, с вашим отцом или матерью, с учителем, с адвокатом или врачом. Вас обязательно поддержат. Но сначала ведь нужно сообщить, где вы, иначе как вам подставят плечо? Понимаю, озвучивать свои чувства и/или нужды – тяжко, особенно если раньше вы этим не занимались. Но вы сами увидите – в голосе заключена сила. Хоть я и не могу навскидку сказать, что именно вам поможет, и не гарантирую, что вас не постигнет регресс, но я считаю, что важно заботиться о своем здоровье, и такой заботы слишком много не бывает, и вы ее заслуживаете.
И еще хочу сказать: вы вовсе не одиноки. Статистические данные о количестве страдающих биполярным расстройством поистине шокируют – но отнеситесь к ним, как к простым цифрам. Я, например, могу поименно перечислить людей, с которыми лично знакома, которыми восхищаюсь – и которые страдают тем или иным психическим заболеванием. Эти люди боролись с демонами, выжили, и сейчас у них все хорошо. Конечно, это нелегко далось, но их поддерживали друзья и родные. О них я всегда помню. Если выпадает тяжелый день, я думаю о них, прокручиваю в голове их истории, как молитвы, как заклинания. Потому что диагноз – это не пункт назначения, к которому врач вас привязал раз и навсегда. Диагноз – это дорога, по которой вы следуете; порой – с проводником, порой – с попутчиками. Путешествие может и сблизить вас, и увести так далеко, как вы пожелаете. Это я знаю наверняка.
