– Что за малый?
– Не знаю. Никогда его раньше не видел. Да и сейчас едва обратил внимание. Ничего удивительного, если подумать.
– Подумать о чем?
– О том, кто бы это мог быть. Что ему понадобилось вчера в церкви? Служба его явно не интересовала. Это показалось странным, ну вот и я сказал полицейским: как это так, неизвестный впервые появляется в церкви и в тот же день в ризнице находят покойника, которого тоже никто не знает?
– Смотрю, ваша церковь завоевывает популярность, – ледяным тоном вымолвила миссис Хилл. – Двое неизвестных в одно утро.
– Вот и я об этом. Наверняка они как-то связаны.
– Кто это сказал? Полиция?
– Пока нет. Пока это только мое предположение.
– Надеюсь, ты поделился им с полицией, – саркастически бросила миссис Хилл. – Нельзя же лишать их такого ценного свидетельства.
Миссис Хоуп пропустила сарказм мимо ушей.
– Ты что же, Стэн, хочешь сказать, что этот тип совершил убийство, а потом перестал молиться?
– Не знаю, может, он решил немного задержаться в церкви на тот случай, если столкнется с кем-нибудь у входа. А выйти посреди службы – это совсем другое дело.
– Но чем ему, ради всего святого, помешал Феррис, зачем ему понадобилось его убивать?
– Не знаю. – Стэнли неожиданно сник, пронзительный взгляд миссис Хилл явно раздражал его.
В тот вечер все газеты вышли с шапками на первой полосе:
ЗАГАДКА СМЕРТИ В ЦЕРКВИ
Показания мальчика-хориста.
Стэнли онемел от ярости.
– Мальчик-хорист! – выдохнул он. – Мальчик-хорист. То есть я. Да я, если хотите знать, в суд могу подать на газету. Будь у меня деньги, я бы адвоката нанял.
– Да не принимай ты это близко к сердцу, Стэн, – утешала его мать. – Ты ведь кто – служка, верно? А это то же самое.
– Это тебе так кажется, – надулся ее строптивый сын. – То же самое? Неужели эти газетчики совсем не думают о чьей-либо репутации?
В тот вечер Стэнли, выйдя из дома, сразу оказался под градом насмешек.
– А, это вы, мистер Хоуп? Не замолвите ли за меня словечко? У меня хороший голос. Бывало, регулярно зарабатывал шиллинг в неделю, отгоняя кошек.
– Слушай, Стэнли, не покажешь ли нам свою медаль за участие в хоре? – крикнул юный Блэкни.
Стэнли метким ударом поставил ему синяк под глазом, таким образом частично рассчитавшись за обиду, нанесенную ему журналистами.
– Есть еще желающие?
Желающих не нашлось, наоборот, все начали поносить своего поверженного брата:
– Слушай, Перси, старина, а почему бы тебе не вступить в хор? Там тебя, может, научили бы давать сдачи.
– Имей совесть. В церковь ходят всего пять или шесть старых дам. И мне совершенно не хочется развозить их по домам.
Блэкни поднялся на ноги, и, отойдя на безопасное расстояние, угрюмо произнес:
– Наверное, эту историю сейчас гонят по Би-би-си. Мальчик из церковного хора на Эрлс-Корт – это сила.
– Эрлс-Корт – ерунда. Другое дело – церковный хор в Вест-энде.
Забавляясь подобным образом, они совершенно забыли о покойнике. Забыли они и о миссис Феррис, как и о том, что вся эта история случилась едва ли не на пороге ее дома.
Внезапно дверь распахнулась, и они увидели ее стоящей на ступеньках, с изможденным лицом, прижимающей ладонь к сердцу.
– Неужели надо поднимать шум именно здесь? – устало спросила она. – Берти не может заснуть, а ведь мне и без того нелегко.
Они смущенно забормотали что-то и разошлись. В тот момент Мэй, конечно, не догадывалась, насколько благодарна будет Стэнли со временем.
II
Быть может, это и неправда, что среди английских парламентариев был некогда человек, отца которого звали Галахедом, но многие считали, что у мистера Крука второе имя, по отцу, должно было бы быть Паркер. Правда, самого мистера Крука подобного рода пренебрежение нисколько не смущало. Когда из публикации в газете, на которую он подписывался, ему стало известно, что полиция откладывает начало расследования на двадцать четыре часа, дабы, по возможности, установить личность убитого, а также местонахождение исчезнувшего звонаря, он без малейших колебаний постучал в дверь цокольного этажа дома номер 19 по Филсон-стрит, выбрав для визита этот ранний час в надежде, что на улице будет немного народа. Выходит, прикинул он, полиция пока еще ничего не установила. В нескольких газетах были напечатаны фотографии жертвы – мужчины среднего роста, тщедушного, чтобы не сказать хлипкого, телосложения, судя по полицейскому отчету, бедно одетого (за вычетом хороших туфель), неустановленной профессии – словом, одного из тех бездельников, что всегда болтаются на улицах больших городов, не имея друзей, работы и денег, если не считать двух полукрон, завалявшихся в кармане потрепанного пальто. В общем, если бы не странная смерть, никто бы не обратил на этого человека особого внимания. Люди привыкли к виду нищеты, и проще всего было сказать, что этот малый сам во всем виноват: может, на выпивку налегал, а может, отсидел в свое время и до конца за это расплачивался, но, так или иначе, этот человек уже ни на что не был способен, и что толку изводить себя, слезами горю не поможешь. По-настоящему его история началась с его смертью. Обнаружить в церкви мертвеца, из спины которого торчал нож с ручкой в роговой оправе, какие часто пускают в ход в определенных слоях общества, – в этом, несомненно, было что-то из ряда вон выходящее.
«Ничто так не соответствует его жизни, как ее конец», – подумал мистер Крук, всегда испытывавший презрение к любителям клише, и бодро постучал в дверь.
Никто, однако же, на стук не отозвался, и мистер Крук, привыкший во всем полагаться на самого себя и потому выработавший шестое чувство, которое можно было сравнить с глазами на затылке, уловил, что его исподтишка (и скорее всего без всякого удовольствия) разглядывают из-за прикрывающих окно плотных кружевных занавесок. Наверняка это была миссис Феррис. Увиденное ни в чем ее не убедило, поэтому повторный стук также остался без ответа. Крук обернулся и встретился с ней взглядом. Она яростно замотала головой. Крук терпеливо постучал в третий раз. Миссис Феррис резко задернула занавески, и в коридоре послышался звук шагов. Мгновение спустя дверь приоткрылась – на самую малость.
– Чуть шире, – попросил мистер Крук. – Я пришел сюда не скелеты в шкафу искать.
– Внутрь вы не войдете, – решительно заявила миссис Феррис.
– Почему?
– Потому что я уже устала от таких, как вы. Всю округу заполонили. Вот что, мне нечего вам сказать, а даже если бы и было, не сказала бы. Все, что мне известно, я уже сообщила полиции.
– Послушайте, – удивился мистер Крук, – вы что ж, приняли за репортера меня?
