– Да.
– Значит, десны у него были чувствительны и легко кровили. Это так?
– Наверное, да.
Я видел, к чему он ведет. Он хотел показать, что самое легкое нажатие, даже рукой женщины, способно было вызвать травму десны. В этом пункте Виола Росс ему поддалась; к тому времени она выглядела уже такой измученной, что смягчился бы кто угодно, только не жестокосердый Хокс.
– Перейдем теперь к вопросу о будильнике, миссис Росс. Вам, конечно, известно, где, в конце концов, он нашелся?
– В шляпной картонке, в комнате моего мужа.
– У вас имеется объяснение, как он там оказался?
– Если бы оно у меня имелось, я бы давно сообщила его моему адвокату. Или следователю. Они не раз этим интересовались.
– Вы думаете, что это ваш муж сунул его туда?
– Не представляю, кто мог это сделать, кроме него. Больше никого в комнате не было.
– Никого? Неужели вы забыли про подушку, миссис Росс?
– Я не согласна с тем, что следы на подушке доказывают, что в комнате был кто-то еще. Я думаю, кровавым пятнам есть абсолютно рациональное объяснение, просто я его еще не нашла.
– Надо полагать, вы считаете, что и часам в картонке есть абсолютно рациональное объяснение?
– Должно быть. Возможно, он положил их туда, чтобы не зазвенели. Когда будильник нашли, он лежал между шляпами, завернутый в шарф.
– Но вы сказали, ваш муж понимал, как работают эти часы?
– Да.
– Отчего же он просто не выключил будильник, когда тот зазвенел?
– Ну, может, там что-то испортилось.
– Часы проверил часовой мастер, они в полном порядке.
– Тогда не знаю, в чем дело.
– Предположим, ваш муж в самом деле сделал это, убрал часы в картонку. Как вы объясните суду тот факт, что, спрятав будильник, он улегся в постель и там, судя по всему, умер?
– Могу лишь предположить, что это было какое-то чудачество.
– А были у него в обычае такие, как вы выразились, чудачества?
– В последнее время он вел себя довольно странно, я уже об этом упоминала. Он бродил, разговаривал сам с собой. Он запустил работу. Поведение его изменилось. Посторонние тоже это замечали, меня спрашивали, в чем дело.
– Разве не очевидно, в чем дело? Его мучило беспокойство.
– Хуже того. Он стал прятать вещи во всякие странные места, деньги и книги, и однажды засунул запонки в свои парадные туфли. Доктор Френшем не исключал, что возможно нервное расстройство.
– А не заходила речь о том, чтобы взять отпуск?
– Речь заходила, но он отвечал, что у него слишком много работы. Этот его учебник отнимал массу сил.
– Понятно. Итак, он сам вжимался лицом в подушку, пока не пошла кровь, не сделал попытку смыть ее, на простынях, наволочке или носовом платке нет пятен крови, спрятал будильник в шляпную картонку, не выключив завода, а потом улегся в постель, и тут его настигла сердечная боль. Вам не кажется странным, что он не попытался встать, позвонить прислуге, закричать?
– Если бы он попытался, никто бы его не услышал. Марта крепко спит этажом выше.
– По заключению врачей, он умер, не оказывая сопротивления.
– Разве это так необычно при болезни сердца?
– Ну, не очень обычно. А теперь, миссис Росс, попрошу вас взглянуть на это. – Он протянул ей пластиковую коробочку, помеченную номером 5. – Посмотрите на то, что внутри, и скажите, что это такое, по-вашему?
– Похоже на камешек, выпавший из кольца.
– Так и есть, это очень маленький бриллиант, так называемая алмазная крошка. Насколько я понимаю, у вас есть кольцо с опалом, оправленным в мелкие бриллианты, вы носите его постоянно.
– Да, конечно. Это самая обычная оправа.
– Такое сейчас как раз у вас на руке.
– Да.
– И, полагаю, в вашей оправе как раз отсутствует один бриллиант.
– Да.
– Можете сказать, как давно вы его потеряли?
– Нет, не могу.
– Но заметили бы, конечно, если бы потеряли давно.
– Нет, могла бы и не заметить. Он такой маленький.
– И все-таки разумно предположить, что этот факт не мог не броситься вам в глаза. Тогда как на самом деле этого не произошло. Верно?
– Да.
– Миссис Росс, тот камень, что вы сейчас держите, полностью соответствует тому, которого недостает в вашем кольце. И нашли его, миссис Росс, в постели вашего мужа.
– Ну, вероятно, он держался непрочно и выпал, когда я, склонившись над мужем, пыталась его разбудить в то злосчастное утро.
– Вы признаете, что не слишком много сил вкладывали в эту попытку, что почти сразу поняли: мужу уже не помочь?
– Когда камень слабо закреплен, довольно малейшего движения, чтобы он вылетел из оправы.
Да, она отбивалась, удар за ударом, но мало-помалу он ее измотал. Будильник, подушка, бриллиант… К тому же пришлось признать, что в день перед несчастьем, когда она вернулась из Лондона, они с мужем поссорились.
– Вы ездили, чтобы повидать своего пасынка?
– Да.
– Отвезти ему денег?
– Совсем немного. В основном я поехала, чтобы сказать, что впредь помогать не смогу, и предупредить, что отец намерен лишить его наследства.
– Вот как? Вы ему это сказали?
– Я подумала, это только честно: предупредить его.
– И какой в этом был толк?
– Я полагала, что, может, это подвигнет его приехать и повидаться с отцом.
– И он приехал?
– Насколько я знаю, нет.
– Вы разговаривали с пасынком после смерти вашего мужа?
– Утром пятого числа я ему позвонила, но его не было дома. Я оставила сообщение, и он мне перезвонил. В тот же день он приехал.
– Пролить свет на тайну, разумеется, не в его силах?
– Разумеется, нет. Он не видел отца несколько месяцев.
– А ваш муж знал, что в тот день вы встречались с Гарри Россом?
– Да.
– И он выразил свое недовольство?
– Да.
– Указывал ли он, что у вас могли быть свои мотивы для посещения пасынка?
– Свои мотивы я вам уже изложила.
– Это не ответ на мой вопрос, миссис Росс. Я вынужден просить вас рассказать суду, не считал ли ваш муж, что у вас имелись и другие причины, чтобы видеться с Гарри Россом.
– У него не было никаких оснований для этого.
Тут вмешался судья:
