Она быстро ухватила ртом воздух, долю секунды помолчала, а потом выпалила:
– Ральф приезжает! Он только что позвонил, потому-то я и опоздала. Он взял отгул, одолжил машину.
Мэри смолкла, вновь переводя дыхание, что позволило Джадду высказать предположение:
– И вы возвращаетесь вместе с ним?
– Нет! – возразила она неожиданно бурно. – Он хочет этого, но я сказала, что не поеду… не смогу. Неужели вы думаете, что я вас брошу?
– Предположим, я сегодня домой отправляюсь.
– Так не отправляетесь же. – Она сощурилась, словно пыталась что-то получше разглядеть. – Или вы и по правде собрались?
– Ясное дело, собрался. Часам к десяти за мной жена приедет.
Последняя тень сомнения улетучилась с ее лица, вызвав вскрик приглушенного восторга. Показалось даже, что она бросится его обнимать, увы, ожидание не сбылось: весело крутанувшись, Мэри оказалась в стороне и тут же прижала ладони к запылавшим щекам.
– Ой, надо сразу же Ральфу позвонить. Я ведь сказала ему, что толку нет приезжать сюда. Очень вас прошу, я всего на минуточку. Я знаю, что и так опоздала, но…
– Ясное дело, звоните, – сказал он, показывая на телефон.
– Ой, вас я беспокоить не буду! – воскликнула, отгораживаясь от него, Мэри и выбежала из палаты, оставив его одного и, очевидно, вовсе о нем забывая. Когда она вернулась, было почти восемь часов. Зато она принесла ему завтрак.
Поев, он решил одеться, и тут поблекший было образ миссис Коуп, будто в укор ему, явился во всем блеске, когда он увидел, что она без его ведома отправила в чистку костюм, который был на нем, когда он в больницу попал. Пиджак с брюками дожидались его в шкафчике, все еще укрытые в пленочный мешок химчистки. А когда он раскрыл чемодан, надеясь отыскать в нем чистую сорочку, то обнаружил, что вся его грязная одежда выстирана.
Джадд принялся опасливо одеваться, отправившись в ванную, чтобы снять пижаму и натянуть трусы, вернулась стыдливая стеснительность, в которой до этого и нужды не было. Как и всему прочему, приходил конец и его отношениям больного и медсестры Мэри. Если что и оставалось у них теперь общего, так это потаенное нетерпение двух незнакомцев в зале ожидания: юная девушка ожидала своего возлюбленного, который приедет и увезет ее к узаконенному счастью, а пожилой мужчина ждал свою жену, которая должна забрать его. «Как доехала, дорогая?» – «О, неплохо».
2
Джадд Уайлдер, полностью одетый, сидел у окна и ожидающе поглядывал на автостоянку. Стараясь заставить время идти быстрее, он включил телевизор, забыв, что день был воскресным, а потому, не найдя ничего, кроме церковной программы да мультфильмов, щелкнул выключателем. Стал листать «Тайм», задерживаясь время от времени на статьях, привлекших внимание, но ничего не дочитывая. Он никак не мог сосредоточиться из-за непонятной смутной неловкости, которая ни к чему конкретному не относилась.
Мэри все утро порхала туда-сюда из палаты в коридор, причем там находилась дольше, чем здесь, и как-то раз, вернувшись, сообщила, что на шоссе ужасная авария и это из-за нее доктор Карр до сих пор не появился. Заодно пропала надежда, что Рагги забежит попрощаться до приезда Кэй. Не считая Мэри, ни единая душа этим утром не входила к нему в палату, никто даже не забрал поднос с посудой от завтрака, не приходила сестричка из лаборатории брать кровь, тот старик со шваброй, и то не появился, хотя еще вчера трещал про телефонный звонок из Парижа, из самой Франции.
Вернулась Мэри, на сей раз толкая через порог кресло на колесах.
– Это еще для кого? – строго спросил он.
– Для вас, – ответила она. – Чтоб вас до выхода отвезти.
– Так зачем? Я же уже целыми днями по коридору взад-вперед ходил.
– На посту сказали, что вам положено пользоваться этим, – с несвойственной ей важностью сообщила Мэри. – Это вроде правила такого. Его в большинстве больниц соблюдают. Я так понимаю, никто не хочет, чтобы вы, ну, знаете, отправлялись домой выбившимся из сил.
Джадд криво усмехнулся:
– Хотят быть уверенными, что я, по крайней мере, до выхода доберусь, только и делов.
Медсестра ответила легкой улыбкой, быстрой и неопределенной, никак не связанной с волновавшей ее открытой дверью платяного шкафа.
– Я так понимаю, что надевать пальто вы не станете: на улице такая теплынь, – я просто донесу его до машины.
– Похоже, вы здорово спешите избавиться от меня, – заметил он с притворно серьезным видом.
На этот раз его слова Мэри задели, она принялась было бурно возражать, но буря скоро улеглась, а медсестра опять выскочила из палаты, якобы вспомнив, что позабыла на дежурном посту нечто важное. Джадд снова обратился к окну, устремив взгляд на дорогу вдалеке, и только мгновение спустя, потрясенный, увидел он, как машина Кэй, незамеченная им, въехала на стоянку. Вот она выходит из машины, продолжая говорить с кем-то внутри. Жест ее вполне понятен: просит Чака Ингалза (если именно его она и привезла с собой) подождать ее, но пока она идет к больнице, уже вне поля его зрения, дверца машины открылась и из нее вылез мужчина, расправил руки, размял ноги. Это не Чак, это стало сразу же понятно, но понадобилось некоторое время, чтобы отрешиться от неверия собственным глазам и узнать мужчину. Фрэнк Уиттейкер. Вот уж к кому могла бы обратиться Кэй, но только не… Фрэнк Уиттейкер?
Озадаченный, он растерялся, в очередной раз не в силах одолеть напрасной попытки понять свою жену: промашка, унесшая с собой большую часть предчувствий, с какими он ожидал ее приезда. Незаметно живое желание выбраться из больницы сменилось мрачным предчувствием, причина которого не имела значения, поскольку сознание было целиком занято наглядным свидетельством того, что Кэй не прислушалась к его словам, к его просьбе, сделала все по-своему. И все же почему Фрэнк Уиттейкер?
Мэри влетела в палату, восторженно возвещая:
– Миссис Уайлдер уже здесь! Я только что видела, как она пошла в канцелярию, по поводу вашего счета, я так полагаю.
– Я знаю, видел, как она приехала, – рассеянно пробормотал он.
Фрэнк Уиттейкер теперь стоял напротив главного входа, уставившись в лежавший перед ним на капоте лист бумаги и держа в руке карандаш: весь его облик настолько напоминал выискивающего ошибку корректора, что мгновенно проник за ширму в подсознании, которой Джадд отгородил все мысли о «Крауч карпет Ко».
– Идет, идет! – возвестила Мэри от двери, бросилась к платяному шкафу, чтобы взять пальто, и загремела вешалками, готовясь к выходу.
Джадд стал подниматься с кресла, но вдруг передумал, бросив невольный взгляд в окно и увидев, что Фрэнк Уиттейкер все так же погружен в созерцание написанного на листе бумаги. Вновь устроившись в кресле, он отвел взгляд от двери, готовясь изобразить удивление, но вся подготовка пошла прахом: Мэри взяла на себя его роль, с бьющей через край восторженностью она приветствовала Кэй и радостно объявила, что он уже полностью готов к отъезду.
