Поближе к зданию по склону больничного газона поднимался пожилой мужчина в куртке из красной шотландки, толкая перед собой тачку, где брякали садовые инструменты. Он остановился возле одной из цветочных клумб, наклонился вперед, потом опустился на колени и ковырнул землю указательным пальцем в поисках признаков пробивающейся к свету жизни. Нашел – и лицо расплылось в выражении довольства. Поднялся на ноги, снова взялся за тачку и, толкая ее, зашагал куда-то, пока не скрылся из виду.
Краем глаза Джадд Уайлдер уловил какое-то движение: по дорожке подъезжала машина, «Кадиллак» со скошенными задниками. Мистер Крауч? Нет, быть не может. Не в субботу же с утра пораньше, он всегда у себя в кабинете сидел до… А ведь и вправду мистер Крауч!
Разве ошибешься в этом мужчине, вырвавшемся на волю, как из растворенной клетки, как не узнать коротышку, который, круто развернувшись, обратился к кому-то в машине. Ветровое стекло отсвечивало на свету, но за ним видна была женщина – несомненно, Эмили Крауч.
Невесть с чего на Джадда Уайлдера напал внезапный страх, безотчетная тревога быстро увязалась с тем, о чем он говорил Кэй, делясь с ней своими планами. Хоть и был он вполне искренен, заявляя, что прижучит Старка, стоит ему только поговорить с мистером Краучем, перспектива такая рисовалась не близкой. Только, имея дело с мистером Краучем, его надо хватать, лишь только увидишь…
Звук в дверях заставил резко обернуться. Пришла Мэри со стопой простыней в руках, скрывавших ее лицо, зато, как только она положила их, так сразу спросила:
– Что случилось?
– Там, внизу, мистер Крауч. Я видел, как он подъехал.
– Вот наказанье-то! – воскликнула медсестра и мигом подлетела к кровати, принялась взбивать подушки, разглаживать простыни. Джадд попробовал было остановить ее, уверяя, что постель не имеет никакого значения, но с тем же успехом мог обращаться к урагану, к смерчу, неистовая деятельность которого не прекращалась, пока в считаные секунды постель не оказалась перестеленной, а снятые простыни не убраны с глаз долой. Потом, запыхавшись, Мэри произнесла: – Вот, теперь пусть приходит.
Однако телефон не звонил. Они ждали. Хватка возбужденного ожидания ослабла, открывая сознанию путь к здравомыслию, отделаться от этого ему нелегко. Мистер Крауч, наверное, и говорить-то с ним про это вообще не станет. Нет, не здесь и не пока он все еще в больнице лежит.
– Он, должно быть, зашел поговорить с доктором Карром.
– Появится через минуту-другую, – сказал Джадд, убеждая себя, что на этот раз мистер Крауч не поступит так же, как в тот первый день, когда он даже не зашел взглянуть на него.
– Он президент вашей компании, правда? – спросила Мэри в сочувственной попытке унять напряжение ожидания.
– Он и есть сама компания! – воскликнул Джадд, и еще не успели умолкнуть его слова, как в коридоре послышались шаги, в которых безошибочно узнавалась походка Крауча, за которой должно последовать непременное «Так!», как только он входил в помещение.
– Сваливайте! – приказал Джадд Мэри, сопроводив приказание торопливым мановением руки, и тут же сгладил вспыхнувшую у той обиду широкой улыбкой и подмигиванием.
– Не больше десяти минут, – строго предупредила медсестра, а потом прибавила: – Я тут рядом буду, на террасе.
Но, по крайней мере, она вышла, не теряя времени, выскользнула за дверь за секунду до того, как раздалось оглушительное «Так!» мистера Крауча, продрожало в воздухе миг-другой и сменилось не менее громоподобным:
– Ну, черти меня убей! Так они тебя уже из постели вытащили, а? Говоришь, на поправку идешь, не так ли, мой мальчик?
Джадд сдержался, ограничившись суховатым:
– Приветствую, мистер Крауч. – Опыт приучил его не доверять мажорным приветствиям президента и не считать их выражением его истинного настроения.
– Так Кэй, значит, вернулась, а? – выговорил мистер Крауч, обходя край кровати.
Кольнула тревога, заставила напружиниться:
– Вы с ней виделись?
– Нет, доктор Карр сказал. Минуточку постояли с ним, пока сюда шел. Случайно столкнулись. Уверяет, что у тебя все чудесно проходит. Оно и по виду заметно. Черт, парень, не знай я всего, так и сказал бы, что ничегошеньки плохого с тобой не стряслось.
– А ничего и не стряслось, – через силу улыбнулся Джадд. – Вы ж меня знаете: вечно дурака валяю.
– Ну, понятное дело, – буркнул мистер Крауч, делая вид, что шутка его очень веселит. Опускаясь на краешек постели, выговорил: – Так, значит, ухаживают тут за тобой хорошо, а?
– Отлично.
– Что ж, хорошо, – сказал мистер Крауч, хлопнув себя ладонью по колену. – Да, сэр, выглядите вы просто прелесть, и черт меня побери, если это не так. Джадд в ответ только улыбнулся: говорить не спешил, чувствовал, что у мистера Крауча что-то на уме.
– Отличный денек, – заговорил президент, попытка затеять пустой разговорчик выглядела хило, и он отбросил ее, снова потянулся к колену, сжал его. – Слушай, я тут услышал, что ты как бы расстроился из-за этой чепухи с круизом?
– Кто это вам сказал? – спросил Джадд, торопливо скрывая за вопросом тревогу неожиданной перепалки. – Доктор Карр?
– Не бери в голову, кто мне что сказал. Главное – нет, это не Карр. Черт, мой мальчик, ты все не так понял. Я знаю, ты прочел ту заметку в газете, где это назвали конференцией. Черт, никакая это не конференция. Так, прогулочка развлекательная, только и делов. Ну, полагаю, проведут там какие-то встречи, предпримут что-нибудь для проформы, но, черт побери, никакая это не конференция.
– Меня это как-то не трогает, – выговорил Джадд, как выпад парировал, выжидая момента поудобнее.
– Не трогает, говоришь? – выдохнул мистер Крауч, удивив его выражением явного облегчения. – Хорошо! Я и не думал, что трогает. Просто убедиться хотел. Черт побери, мой мальчик, я на тебя никогда собак не вешал, ты это знаешь. И сейчас не собираюсь. И не хочу, чтоб ты волновался, когда, чего уж там, ты и об этом в газете прочтешь, наверное. Это все равно вылезет, им вынюхивать не запретишь. Я потому и дал крюк, чтоб сюда заехать. Уж лучше тебе все от меня самого услышать, чем в чертовой газете читать, где все переврут и с ног на голову поставят.
Джадд попытался было спросить, о чем, собственно, босс говорит, но вопрос так и застрял в горле, которое вдруг сжалось и стягивалось все сильнее по мере того, как доходил до него смысл слов мистера Крауча:
– Сказать правду, я вообще-то не думал продавать. Пока, по крайней мере. Но Эмили меня подзуживала, убеждала, что я должен немного утихомириться. И, черт побери, мне уж почти шестьдесят пять. Поверить трудно, что уже двадцать лет, как я взялся за «Крауч карпет». Но что есть, то есть. Близко к этому, по крайней мере. Так что, когда предложение такое поступило, мой мальчик, мне ничего другого не оставалось.
У Джадда Уайлдера шевельнулись губы, но никаких звуков с них не сорвалось, все они увязли в месиве речи Крауча, наваливавшейся на него теперь наподобие волн, бьющих в уже потонувший корабль. Но вот снова сквозь рев накатывающихся валов стали слышны и разборчивы слова:
