— Молчать! — рявкнул она, потрясая в воздухе трубкой.
— Здрасьте!
Накрашенные синими тенями глаза сфокусировались на моем лице.
— Меня пытались убить! — завладев вниманием блюстительницы порядка, выпалила я.
— Когда?
— Только что. Вернее… — Для точности я проверила наручные часы. — Полчаса назад.
Последовавшая пауза тянулась так долго, что выглядела просто неприличной. Взгляд женщины остановился на моих перепачканных руках, исследовал окровавленную повязку.
— Имя, — наконец спросила женщина.
— Я, знаете ли, забыла спросить, когда он в меня стрелял, — отчего-то злясь, процедила в ответ.
— Ваше имя.
— Истомина Веда Владимировна.
Не спуская с меня пристального взгляда, женщина набрала на зеркале коммуникатора какой-то номер. Видимо, абонент не торопился ответить, и, теряя терпение, она закатила к потолку глаза.
— У меня тут случай номер девять, — наконец заявила дежурная, потом снова бросила на меня изучающий взгляд. — Стоит нормально, не шатается. Даже своими ногами пришла…
Закончив разговор, женщина кивнула в сторону лавки и предложила:
— Присядьте.
— С ним? — для чего-то спросила я, воззрившись на гостеприимно осклабившегося гоблина, хотя было очевидно, что других лавочек, стульев или простых табуреток в приемной нет.
— Тогда постойте, — тут же согласилась собеседница и немедленно спряталась за высокой стойкой. Мол, помогла, чем могла, не обессудьте, милая барышня.
Чувствуя себя сиротой, я подпирала стенку и ждала, когда обо мне вспомнят. Радовало только одно — в Ратуше мне точно ничего не грозило.
Через некоторое время, когда от долгого стояния у меня заныла спина, кто-то выкрикнул:
— Номер девять!
Меня проводили к усатому стражу, унаследовавшему отцовский рабочий стол. Я плюхнулась на стул, пристроила на коленях ридикюль и уставилась на усача большими несчастными глазами. Последовала долгая пауза. Собеседник с тоской поглядывал на пепельницу с окурками и мечтал закурить, видимо, желая подкрепить нервную систему, чьей безопасности угрожала встреча со мной.
— Итак? — вопросил он, намекая, что пора бы переходить к сути проблемы.
— А что значит «номер девять»? — капитулируя перед любопытством, выпалила я, хотя подозревала правильный ответ.
— Дамочка, утверждающая, что на нее охотятся с самострелом.
— Угу, — кивнула в ответ. — Значит, к моему огромному сожалению, я случай под каким-то другим номером, потому что меня действительно пытались убить.
— Я вам верю, — согласился страж. — Это все?
— Нет, не все.
На мое заявление ответили печальным вздохом. Я отвернулась к окну. Через сомкнутые полоски тканевых жалюзи пробивались солнечные лучи.
— Вы ведь знаете о вчерашнем инциденте на станции «Отрадное» в подземке? Там служитель Исторического музея Ерш Цветков упал под поезд. — Я внимательно посмотрела на замершего стража. — Или его убили.
— И теперь вам кажется, что вас тоже хотят убить? — с понимающей улыбкой уточнил мужчина.
— Так и есть, — кивнула я, прекрасно осознавая, что он принимает меня за чокнутую, у которой из-за чужой гибели, в красках описанной во вчерашних новостных колонках, громко щелкнуло в голове. — Просто, прежде чем попасть под поезд, он подложил мне в карман украшение, за которым, кажется, гоняется целый город.
Я вытащила браслет из сумки.
— Вчера ко мне в дом забрался наемник, а сегодня меня пытались подстрелить. Все еще считаете меня номером девять?
У стража медленно вытянулось лицо.
— Заберете? — Я протянула украшение, но, к моему изумлению, взрослый, мощный телом мужчина вдруг отпрянул от побрякушки, как если бы она била смертельным магическим разрядом.
— Госпожа Истомина, оставайтесь на месте! — приказал он и вскочил со стула.
Если этот страж не вел себя странно, тогда я просто не знаю, что значит слово «странности».
Мужчина принялся куда-то звонить с персонального коммуникатора, потом что-то страстно говорил в трубку и не спускал с меня недоброго взгляда, точно боялся потерять из поля зрения. У меня в голове затрезвонил тревожный звоночек.
Из Ратуши надо было уходить!
Едва блюститель порядка повернулся ко мне спиной, я тут же поднялась и, внешне сохраняя совершенное спокойствие, направилась во внутренний коридор.
— Дамочка, стойте! — послышался возглас стража.
— Мне надо в туалет! — повернувшись, с улыбкой абсолютной идиотки заявила я.
Он двинулся в мою сторону, но я уже выскочила из зала. Хлопали двери, переговаривались люди. Я позволила себе оглянуться, боясь обнаружить погоню, и тут же со всего маху врезалась в высокую девушку в форме. Браслет выпал из рук.
Мы одновременно нагнулись за украшением, но я оказалась быстрее. Сцапав безделушку, с нервной улыбкой пояснила:
— Все время с руки спадает.
Уже на ходу, от греха подальше, я надела браслет на руку. Кисть легко прошла через широковатую спираль, болтавшуюся на моем тонком запястье. И тут украшение завертелось, стремительно сузилось и неожиданно плотно обхватило руку.
— Твою ж бижутерию! — вырвалось у меня.
Серебряные кромки продолжили стягиваться. Остановившись, я в ужасе попыталась сдернуть странный браслет, но не тут-то было! На коже выступила кровь, а спираль продолжала вгрызаться в плоть. Руку свело от резкой боли.
— Госпожа Истомина! — позвали меня по имени.
Ко мне приближался усатый страж. Без колебаний я бросилась наутек. Выскочила во двор, заменявший стоянку, и нырнула за первый попавшийся автокар. От боли реальность подернулась дымкой. Точно во сне я проследила, как преследователь выскочил из здания и бросился к запруженной людьми площади. Пространство сотрясалось от громовых раскатов, и налитое свинцовой тяжестью небо через миг обрушилось стеной дождя.
— Богдан, привет! — Запершись в маленькой будке городского коммуникатора, я стучала зубами от холода.
Ливень не прекращался, барабанил по крыше, стекал по стеклянным стенкам будки. Промокшая одежда неприятно льнула к телу, никак не получалось согреться. Левая рука с браслетом горела, кожа возле вросших в запястье кромок покраснела и воспалилась. От одного взгляда на украшение к горлу подступал тошнотворный комок.
— Слушай, — нашептывала я брату последнее послание, — через двадцать минут буду у тебя. В родительском коттедже меня точно легко найдут, твоего адреса даже отец не знает. В общем, я у тебя переночую, а утром уеду к тетке в Бериславль и спрячусь на пару седмиц. Отпуск по телефону оформлю. Думаю, стражи смогут обнаружить меня через магическую связь, поэтому коммуникатор выбрасываю. Давай, Истомин, счастливо оставаться. Не теряй меня.
