— Жаль. Мне здесь правда нравилось.
Наконец, отвлекшись от собственных переживаний, я заметила, что Ветров прихрамывает. А на руке были сбиты костяшки пальцев. Не удержавшись, кончиками пальцев я легонько прикоснулась к ранкам и тут же заработала холодный недоуменный взгляд.
Ратмир моментально отпустил мою руку. Он точно давал понять, что я без спроса влезла на запретную территорию. Пережитое нападение вовсе не сделало нас друзьями. Временное перемирие закончилось.
Глава 8
ЛАЗУТЧИК В ГЛУБОКОМ АГГЕЛОВСКОМ ТЫЛУ
Остались позади опрятные городки-спутники. Пустынный тракт гладкой лентой вился через реденький лесок, земля за окном скрылась под влажными папоротниками. Стриж, ехавший на «Чайке», отстал еще на выезде из города, и теперь нас, скорее всего, разделяли несколько верст пути.
В салоне стояла взрывоопасная тишина, лишь мурлыкала поминутно сбивавшаяся от помех музыкальная волна. Дворники сгребали с лобового стекла мелкую пудру дождя. Сжавшись в глубоком кожаном кресле, я украдкой поглядывала на Ратмира, в холодном молчании следившего за дорогой.
Взгляд, как проклятый, то и дело возвращался к мужским рукам, уверенно державшим руль. Длинные пальцы со сбитыми костяшками, скрытое широким кожаным браслетом запястье. Под ним, как мне думалось, Ветров-старший прятал тату четырехлистного клевера.
В конце концов, чтобы заполнить неловкую бесконечную паузу, я спросила:
— Поговорим сейчас?
— Нет. — Ратмир не потрудился повернуть голову. — Не сейчас.
— А как насчет светской болтовни? Я умею поддерживать разговор и даже знаю пару анекдотов, — необъяснимо даже для себя вдруг разозлилась я.
— Не сомневаюсь, — прозрачно намекнул он на то, что мы не в тех отношениях, чтобы разговаривать о погоде или эльфийской кухне.
За окном проплыл указатель поселка Огненный. Потянулись поля. Я родилась в городе и прежде не бывала в фермерских селениях. Насыщенно изумрудный пейзаж, омытый дождем, казался сошедшим с картинки на газетном листке. Нам навстречу протарахтел забрызганный грязью до самой крыши грузовой автокар с поднятым ковшом. В будочке трясся шофер, лихо крутивший руль. Цвет кожи усатого водителя отливал темной бронзой, а кончик гладкого хвоста вместе с пальцами барабанил по баранке, выбивая такт неслышной песенки. У меня округлились глаза.
— Это поселение аггелов? — выпалила я, ткнув пальцем в окно.
— А что тебя смущает? — сухо уточнил Ратмир.
Автокар нырнул под очень крутую горку и съехал на засыпанную щебенкой одноколейку.
— Мне совершенно не нравится, что мы оказались в закрытой резервации! Господи, это же аггелы! — воскликнула я. — Если бы мой отец меня сейчас увидел, его бы удар хватил!
— Веда, а позволь тебя спросить, с кем, по-твоему, ты сейчас едешь в автокаре? — Ратмир пригвоздил меня к сиденью острым взглядом.
Не придумав достойного ответа, я поступила очень по-женски — фыркнула и отвернулась. Пораненная ладонь, намазанная чудодейственным средством профессорского изготовления, зачесалась под туго забинтованными полосками ткани, будто тоже укоряла меня за расизм.
Въехав в открытые настежь металлические ворота, мы остановились посреди двора перед двухэтажным ладным домиком с балкончиком. У изгороди рос старый ветвистый дуб. На толстой ветке висела покрышка, заменявшая качели. Из-под мокнущего под дождем автокара с оглушительным лаем выскочил огромный пятнистый дог. Собак я боялась с детства, поэтому быстро спросила:
— Он кусается?
Рявкающий пес скакал у водительской двери, приветствуя гостей.
— Но ты же не станешь его дразнить! — Ратмир выключил мотор.
Хотелось огрызнуться и объяснить, что для безмозглого монстра женская филейная часть — сама по себе дразнилка, но я прикусила язык.
На крыльцо вышла невысокая полнотелая женщина в простом домашнем платье. От движения под козырьком вспыхнул уличный светильник, озаривший мокрые ступеньки. С теплой и удивительно мягкой улыбкой Ратмир выбрался из автокара и двинулся навстречу хозяйке дома.
Внутрь салона ворвались прохладная свежесть и аромат влажной травы, а секунду спустя засунул голову любопытный дог. Невольно я отодвинулась, стараясь спастись от чавкающего чудовища, пускавшего слюну на водительское кресло.
— Пошел отсюда! — шикнула недобро. Пес басовито тявкнул, вынуждая меня вжаться спиной в обшивку.
Неожиданно дверь с моей стороны распахнулась, и я едва не вывалилась кулем на влажную траву.
— Ты уже выходишь? — с иронией уточнил Ратмир, помогая мне удержать равновесие.
— И кого ты к нам привез? — Хозяйка приблизилась, и мне удалось разглядеть коричневато-бордовое доброе лицо, темные волосы с проседью, лучистые желтые глаза. Невольно взгляд остановился на хвосте, обернутом вокруг лодыжки.
— Веда, — испытывая смешанные чувства, представилась я. — Они меня спасают.
— А я-то надеялась, что Ратмир наконец привез невесту, — усмехнулась собеседница, перехватив мой настороженный взгляд. — Что ж, Веда, добро пожаловать. Чувствуй себя как дома.
Это, конечно, вряд ли. Однако спорить я не собиралась и направилась к крыльцу, ощутив, как в ботинках захлюпала вода. За моей спиной тихо заговорил Ратмир:
— Людмила, мы побудем здесь несколько дней.
— Конечно, дорогой, как скажешь. Надеюсь, что она не сбежит с первым утренним поездом. — В голосе хозяйки послышалась плохо скрываемая ехидца.
Вероятно, она догадалась, что гостья, как, впрочем, и любой нормальный человек, относилась к аггелам с настороженностью, впитанной с молоком матери.
— Эта точно не сбежит, — хмуро отозвался мужчина.
Он назвал меня «эта»?! Вот ведь рогатое хамло! Я громко фыркнула, давая понять, насколько возмущена грубой репликой.
— По крайней мере, пока не превратит меня в буйного неврастеника, — мстительно добавил Ветров.
Оказавшись в доме, он тут же заперся в гостиной, а меня проводили на опрятную теплую кухню. Вместе со мной за добротным длинным столом ужинали хозяйские дети, лицеистка Любава и Пересвет, вероятно, взявший на себя роль хозяина семьи. Мы исподтишка разглядывали друг друга.
На вид хозяйской дочери было не больше пятнадцати лет, но она уже подкрашивала радужку глаз цветом морской волны. Юноша выглядел ровесником Стрижа, однако в отличие от моего приятеля, типичного горожанина, стригся очень коротко и не скрывал гладких рожек.
— Держи, милая. — Хозяйка поставила передо мной миску супа.
— Спасибо. — Я взялась за ложку и вежливо пожелала соседям по столу: — Приятного аппетита.
Остроглазая вертлявая девчонка что-то выпалила на аггеловском, отчего Пересвет сморщился и проворчал:
