Профессор вытащил пробку из пузырька темного стекла, и но комнате разлился гнилостный тошнотворный душок драконьей крови. Непроизвольно я прижала ладонь к носу.
Бутылочка дрожала в нетвердых профессорских пальцах. Из узкого горлышка выкатилась капля густой темно-бордовой массы и вязко растянулась, ложась на серебряный виток украшения. Драконья кровь зашипела, словно закипала, и стала жиже. Капля разбежалась по виткам тонкими красными ниточками.
— Начинается! — С довольным видом Док вытянул браслет на расстояние руки и отклонился в сторону.
Неожиданно волосы стал трепать сквозняк. На окне, запертом на шпингалет, заволновалась занавеска. Секундой позже в гостиной поднялся ветер. Документы Ратмира, рассыпанные по дивану, взмыли вверх и закрутились в воздушной воронке. Вихрь стремительно сжимался, а потом со вздохом всосался внутрь браслета, и наступила тишина. Бумаги медленно опадали на пол. Мы ошарашенно переглядывались.
— И это все? — буркнула Свечка, поправляя растрепанные волосы.
Через мгновение комната наполнилась неясными шепотками, а в пространстве стали появляться полупрозрачные фигуры. Они неровной цепочкой выстраивались перед Доком, но стоило тому пошевелить вытянутыми руками, как дружный строй развеялся дымкой.
— Док!!! — рявкнули мы в четыре голоса.
Профессор, испугавшись коллективного гнева, тут же выпрямил руки, возвращая необычное видение.
— Это они? — уточнил Стриж, с изумлением разглядывая собственное долговязое отражение в кепке с длинным козырьком. — Те, кто трогал браслет?
— Ага. — Эскулап расплылся от счастья, когда распознал свое полупрозрачное лицо с двойным подбородком и густой щетиной.
Проекции застыли друг за другом, точно стражи в шеренге, и только наши с Ратмиром призраки заглядывали друг другу в глаза и стояли так близко, точно хотели обняться.
— Какая пошлость, — фыркнула Свечка и ткнула ногтем в моего двойника. Я даже вздрогнула.
Удивительно, но фигур оказалось немного. Самого первого владельца браслета — старика, согнувшегося под тяжестью безобразного горба, я не знала. Зато была знакома со вторым, высоким седовласым эльфом. Вернее, с его портретом, висевшем в холле «Веселены Прекрасной». Ведь им оказался не кто иной, и как Лосиан Толтеа.
— Копировальщик? — Стриж указал па горбуна.
— Ростислав Деньцов. — Ветров-старший задумчиво потер подбородок. — Свечка с ним неплохо знакома.
Он бросил в сторону женщины насмешливый взор.
— В музее пришлось заменять некоторые экспонаты, и мы заказывали копии, — вдруг принялась оправдываться она.
— И много заработали на оригиналах? — бесцеремонно уточнил Стриж.
— Это тебя не касается, я тогда была в другой команде! — Она покрылась красными пятнами.
— В той, где все погибли? — беззлобно поддел Ратмир.
Удивительно, как Свечка не зарычала.
— А вот этого господина я не знаю, — не обращая внимания на гнев соратницы, Ветров-старший указал на хозяина моей конторы. — Стриж, выясни адрес, имя, и где он сейчас находится. Он может быть либо посыльным, либо заказчиком.
— Он эльф! — протянул приятель. — «Эльф» — это в народном переводе означает «денежный мешок».
— Тогда он на тебе, Свеча, — оглянулся Ветров на надувшуюся женщину. — Денежные мешки как раз по твоей части.
— Ветров, ты меня сейчас оскорбить хочешь?
— Это Лосиан Толтеа, — встряла я в спор.
— Подожди, Птаха, — отмахнулся Стриж и тут же ошарашенно повернулся ко мне: — Ты его знаешь?
— Ты тоже его знаешь, — согласно кивнула я. — Мы с тобой его контору ограбили.
Цепкий взгляд Ратмира остановился на мне. Не дожидаясь расспросов, я выдала все, что слышала о хозяине «Веселены Прекрасной».
— Лосиан Толтеа умер в прошлом году. Он был старым, в переводе на человеческий возраст — лет восемьдесят с гаком.
[4] При жизни увлекался коллекционированием магических артефактов. Своих детей у него не получилось, и вся коллекция вместе с городским особняком отошла к племяннице.
В воцарившемся молчании раздался жалобный голос Дока:
— Послушайте… Можно мне руки опустить? А то мышцы ноют.
Не дождавшись разрешения, он уронил руки. Все мороки развеялись желтоватым дымком.
На один час гостиная на аггеловской ферме превратилась в конторский кабинет. Ратмир с кем-то беспрерывно разговаривал по зеркальному коммуникатору, Стриж не вставал из-за лэптопа. За несколько минут он виртуозно взломал базу анкетных данных населения Ветиха, и теперь искал нужный адрес. Свечка укатила обратно в город, откуда периодически звонила. Мы с Доком следили за переполохом из разных углов дивана и боялись открыть рот, чтобы нас не выставили на кухню.
— Нашел адрес ювелира? — не отрывая от уха трубки коммуникатора, отрывисто позвал Ратмир Стрижа.
Приятель, вместо того чтобы заниматься делом, разглядывавший фото хорошенькой нимфы с пухлым ртом, даже вздрогнул от неожиданности. Он для чего-то схватился за карандаш — магическую игрушку, отражавшую настроение, — и грифель стал ярко-красным, что, если верить инструкции, являлось признаком влюбленности.
Кашлянув, парень отбросил карандаш и под уничижительным взглядом брата принялся щелкать клавиатурой.
— Улица Вязовая, — принялся он зачитывать из базы, — дом тринадцать, квартира девять.
Ратмир повторил кому-то адрес и, отключив вызов, дал инструкции:
— Стриж, поедешь к ювелиру. Попытаешься узнать, сколько было сделано подделок. Мы должны учесть их количество.
— А ты?
— А я к наследнице Толтеа.
— Почему тебе всегда достаются эльфийки? — буркнул Стриж. — Я тебя потом седмицу не могу найти.
Ратмир покосился на меня, старавшуюся сохранять непроницаемый вид, и сдержанно кашлянул, намекая, что брату стоит заткнуться, и я была с ним солидарна. Видимо, заметив мое вытянувшееся лицо, Стриж смекнул, как сильно оплошал, и моментально прикусил язык.
— Док, по дороге я заброшу тебя в контору. А ты, — он посмотрел на меня, — не высовываешься за ворота.
— Есть, босс.
Все уехали. Запруженный автокарами двор опустел, а я закуталась в плед и устроилась на крыльце. Отсюда была хорошо видна дорога, вьющаяся посреди покрытого зеленым пушком поля.
