— Где?
— Я никогда не видела столько крови, — для чего-то прошептала в ответ.
— Где, я спрашиваю?! — со злостью рявкнул он.
— Вязовая.
— Скоро буду.
Видимо, Ветров хотел отключиться, но я выпалила:
— Что мне сделать? Он совсем ледяной и не дышит. И… — Я захлебнулась от рыданий.
— Он не умер, — промолвил Ратмир. — Он в летаргическом сне.
— Он спит?! Господи, как же я могла забыть, что аггелы засыпают!
[5] — Наверное, со стороны я напоминала безумную. — Мы же его разбудим? Я сама его сейчас разбужу…
— Веда, — прервал меня Ратмир, — постарайся не впадать в панику.
Экран погас. Поджав под себя колени, я сидела рядом с парнем, за короткие дни превратившимся в моего лучшего друга, и не сводила взгляда с его застывшего лица. Если он спит, то почему так сильно похож на мертвеца? Не удержавшись, я закрыла Стрижу глаза.
И в этот момент в проулке появился мой двойник. Девушка вскинула самострел и выстрелила быстрее, чем я сообразила, что нужно бежать. Над головой просвистел боевой шар.
— Прощай, Веда! — Даже голос походил на мой собственный.
Оцепенев, я следила, как неизвестная направляет на меня оружие. Палец нажал на спусковой крючок… и случилась осечка. Недолго думая я схватила с земли камень и швырнула в убийцу. Удар пришелся в плечо. Девица вскрикнула от боли, выронила оружие. Не дожидаясь, когда она очухается, я вскочила на ноги и бросилась на преступницу.
Богдан учил меня бить с размаху, кулаком с большим пальцем наружу, чтобы не сломать суставов. Я и не подозревала, как хорошо запомнила те давние уроки. Удар получился мощным, от возбуждения даже боли в руке не почувствовала. Убийца взвизгнула, кувыркнулась на землю и заработала еще один удар — ногой под ребра. Пока она задыхалась от кашля, я схватила с земли самострел и направила на двойника.
— Ты не выстрелишь, — прохрипела она, сфокусировав взгляд на оружии.
— Проверим?
Я была уверена, что легко спущу курок, выстрелю в землю хотя бы одним боевым шаром, но пальцы неожиданно онемели и отказались слушаться.
— Не можешь? — злобно усмехнулась преступница.
— Опусти игрушку, дамочка! — прозвучал до боли знакомый голос.
Направляя на меня дуло самострела, между мной и распростертой на брусчатке убийцей встал Богдан.
— Привет, Истомин, — тихо произнесла я.
Прошла секунда, прежде чем на его лице отразилось потрясение.
— Кто ты? — ответил он, и вдруг я поняла, что по-настоящему ненавижу его за то, что он не сумел понять, кто из нас двоих — подделка.
— Не знаешь?
— Она хочет меня убить! — слезливо пролепетала убийца, в одно мгновение превращаясь из охотницы в жертву.
— Не шевелись. Я выстрелю, — предупредил он и, не спуская с меня самострела, помог убийце подняться на ноги. — Веда, спрячься во дворе…
Сохраняя ледяное спокойствие, я проследила, как девица зачастила в сторону внутреннего двора. Стук каблуков возвращался к нам гулким эхом. Когда мы остались одни, лицо брата изменилось. В нем появилась неведомая мне прежде жестокость.
— Считаю до трех. Если ты не бросишь самострел, я выстрелю, — предупредил Богдан. — Раз.
— Ты уверен, что спас правильного человека? — дрогнувшим голосом спросила я, не собираясь опускать оружия.
— Два.
— Что будешь делать, если поймешь, что ошибся?
— Три…
Я зажмурилась и приготовилась выпустить в родного брата боевой шар, но вдруг оказалась в кольце горячих рук. Застывшие на спусковом крючке пальцы накрыла большая теплая ладонь, а над макушкой прозвучал мягкий успокаивающий голос:
— Дай-ка это мне.
При появлении Ратмира я разом утратила самообладание. Выпустила из рук оружие, уткнулась в твердую горячую грудь и с трудом проглотила горький комок совершенно несвоевременных слез.
— Какого хрена, Ветров? — с изумленной интонацией выпалил Богдан.
— То же самое я хотел спросить у тебя, Истомин, — отозвался тот сухо и обратился ко мне: — Веда, иди в автокар…
Стоило Ратмиру назвать меня по имени, как у брата плетью упала вытянутая рука с самострелом. Он потрясенно застыл.
— Веда…
— Пошел ты, Истомин! — прошипела я, а когда садилась в автокар, отчаянно хлопнула дверью.
Глава 10
СОБЛАЗНЕНИЕ ПО КЛАССИЧЕСКОМУ СЮЖЕТУ
За окнами автокара мелькали суетливые улицы припортового района. Речной порт тянулся по береговой линии Сервицы. Широкая на поворотах, местами слитая с горизонтом, она отделяла от Ветиха небольшой район, где пустила корни община троллей, и куда загнали на проживание немногочисленных городских аггелов. В народе гетто называли «Островом», и с городом его соединял каменный мост на мощных подпорках. Насколько я слышала, жители Острова годами не пересекали Сервицу.
Молчание в салоне автокара, наполненное лишь ладным бормотанием двигателя, взорвал басовитый клич медленной, неповоротливой баржи. Выплыв из-под моста, она разрезала зыбкую лунную дорожку.
После гулкого сигнала Стриж словно бы очнулся и застонал. Холодные пальцы с силой схватились за мое запястье с витками браслета, распахнулись желтые слепые глаза. С глухим стоном парень выгнулся дугой, как будто его душа, запертая в тело, пыталась вырваться наружу.
— Что с ним? — испуганно выдохнула я.
— Он пытается проснуться, — процедил Ратмир, с тревогой глянув в зеркальце заднего вида.
Пальцы Стрижа ослабели, соскользнули с моей руки, и он снова впал в забытье. Я до боли прикусила губу, чтобы не расплакаться. Перехватив мой жалобный взгляд в зеркале, Ратмир нахмурился. Мотор взревел, и скорость автокара увеличилась до такой степени, что парапеты моста смазались и слились в серую монолитную стену.
Мы ворвались на плохо освещенные улочки Острова. Казалось, что окрестности вымерли. Сложенные из неровных камней вытянутые и несуразные домики выглядели обездоленными. Мы резко завернули в коридор из колючего можжевельника, рядом с которым пульсировала зеленым светом вывеска «Подворье».
Постоялый двор представлял собой длинное каменное здание с многочисленными дверьми, выходившими на деревянный настил. Па широких перилах дрожали огни аккуратно расставленных ламп. Над входом в башенку мерцала надпись «Кабак».
