— Ведка, ну что я такого сказал?!
Я только пожала плечами и, спрятавшись на кухне, остаток вечера отгораживалась от семейства монитором лэптопа.
Дом наконец утих. Слезы, отмеренные на этот вечер, пролились, крики умолкли, семейный оркестр устал. Дирижер в лице мамы сладко посапывал под боком у концертмейстера отца. Первая скрипка Рада, наревевшись из-за горькой отроческой судьбы, провалилась в глубокий сон. И только я, жалкая подтанцовщица, никак не могла улечься.
Морок часов на кухонной стене показывал начало второго. Сумрак затопил первый этаж, лишь ночник с тканевым абажуром, висевший над лестницей, отбрасывал тусклое магическое свечение.
Стараясь не скрипеть старыми исхоженными половицами, я поднялась по лестнице. Открыв дверь в спальню, хлопнула в ладоши. Магический шар в светильнике послушно вспыхнул, а в следующий момент стеклянный плафон пронзительно тренькнул и мелкими осколками разлетелся в разные стороны. Комната вновь погрузилась в темноту. В полосе коридорного света вытянулась моя изломанная тень. Выругавшись сквозь зубы, я прошла в спальню и с недоумением воззрилась на потолок с черными следами взрыва. За спиной тихо закрылась дверь…
Вдруг в заднем кармане штанов заорал смешную песенку коммуникатор. Поскорее, пока звонкий сигнал не перебудил родственников, вытащила аппарат и проверила номер. Он был неизвестен, по в такое позднее время мог звонить только брат.
— Истомин, ты с какого номера звонишь? — В динамике что-то затрещало. — Эй, прием! Богдан, ты меня слышишь?
В ответ — молчание.
— Если ты начнешь тяжело дышать в трубку, станешь похож на маньяка…
— Сейчас ты стоишь посреди комнаты, как раз под разбитым светильником, — прозвучал в коммуникаторе незнакомый мужской голос.
Матерь Божья! И правда маньяк?!
— Послушай, шутник… — начала было я, но тут в темноте раздвоился зеленоватый лучик.
Узнать световой след от прицела не составило труда. Я невольно шарахнулась спиной к двери, но в трубке раздалось:
— Ты напрасно отступила на шаг. Я теперь лучше тебя вижу, и мой самострел как раз направлен на твою переносицу.
Подтверждая слова незнакомца, по телу затанцевала зеленая точка, скользнула по груди и остановилась где-то на лице. Подозреваю, как раз между бровями. От страха меня парализовало.
— Так что лучше не шевелись. — Он говорил бесстрастно, не злясь и не насмехаясь. При всем желании я не могла пошевелиться. Во рту пересохло, а в висках застучала кровь.
— Кто ты? — У меня сел голос.
— Ты задала неверный вопрос, Веда.
Он знает мое имя! В панике я закрутила головой, словно действительно могла разглядеть безумца через окно.
— Тебе лучше стоять на месте, иначе я войду в дом. Мне будет крайне любопытно увидеть тебя вблизи. У тебя невероятно красивые русые волосы…
— Мой отец страж! — выпалила я. — У него тоже есть самострел!
— Он не успеет его взять, — спокойно парировал убийца. — Скорее всего, он даже не успеет проснуться. Смерть во сне не такой плохой вариант. Как думаешь?
— Хорошо! Хорошо! Поняла! — перебила я. — Просто скажи, каким должен быть вопрос.
— Ты должна спросить, что мне от тебя нужно.
— Что… — Я задохнулась. — Господи, а что тебе нужно?
— Сегодня в подземке тебе передали интересную вещь…
— О чем ты говоришь? — вырвалось у меня. — Какую еще вещь? Ты меня с кем-то перепутал! Мне никто ничего не…
Перед мысленным взором вдруг появилось лицо погибшего под поездом работника музея. Он обнял меня тогда и, видимо, что-то подкинул в карман!
— Что за вещь? — резко спросила я.
— Серебряный браслет.
Выходило, что украшение, подхваченное сестрой, действительно лежало в моем пальто!
— Вот ведь дерьмо! — с чувством выругалась я, проклиная себя за невнимательность. Как можно было не заметить украшение в кармане пальто?
— Вспомнила? — усмехнулся голос в трубке. — У тебя есть три минуты, чтобы вернуть браслет.
— Я поняла.
— Три минуты.
— Я не глухая! Мне не надо повторять два раза!
— И еще, — перебил меня неизвестный. — Никаких стражей. Ясно?
Сжав зубы, я промолчала.
— Тебе ясно?!
Тут снова раздался звон, всколыхнулась легкая занавеска. Ослепительная молния рассекла темноту. Оставив после себя дырочку, в стену вонзился магический шарик.
— Ты офигел?! — рявкнула я.
— Три минуты. Отсчет пошел.
Приказ был отдан. Коммуникатор замолчал.
Этот тип правда думал, что дочь стража в отставке не вызовет патрульных? Как же!
Набирая на ходу городской номер службы безопасности и порядка, я бросилась в комнату младшей сестры. В динамике заиграла скрипичная соната. Приятный голос вежливо попросил дождаться ответа. «Ваш звонок очень важен для нас», — ласково уверили стражи.
Конечно, важен! Вдруг я пожалуюсь на шумящих соседей? Ведь если заявить, что всю мою семью собираются перестрелять, ни в жизни не дождусь стражей. Нет, они, конечно, потом приедут, с каталкой для трупов.
Ворвавшись в комнату Рады, щелчком пальцев я разбудила световой шарик и плотно закрыла дверь. Сестра заворочалась на кровати, приподнялась на подушках. На помятом лице отразилось недовольство.
— У тебя все дома? — раздраженно бросила она.
— Лучше бы у меня никого не было дома, — пробормотала я и тут услыхала в трубке приветственный голос оператора:
— Добрый ночи, я вас слушаю.
— Барышня, у нас тут соседи шумят, — пропыхтела я сварливо и принялась копаться в стоявшей на комоде шкатулке с дешевой бижутерией.
— Ты вообще свихнулась? — выдохнула возмущенная моим вероломством Радка и даже подскочила на постели.
— Понимаете, барышня, — затараторила я оператору, — они ведут себя, как гоблины! Натуральные мерзкие гоблины! Не то чтобы я имела что-то против гоблинов, но именно эти врубили музыку на всю улицу. И орут! Орут, как армия диких троллей!
Не останавливаясь ни на мгновение, я бросилась к гардеробу и в бешенстве сдернула с вешалок платья.
— У тебя все нормально с головой?! — заорала Рада. Вскочив с кровати, она встала грудью на защиту неряшливых полок, хотя создать еще больший бардак, чем уже имелся, было просто невозможно.
— Заткнись, Рада! — рявкнула я, полоснув девчонку свирепым взглядом. Она плюхнулась обратно на кровать и, сиротливо поджав коленки, пустила слезу.
Оператор предпочла сделать вид, что не слышит никаких воплей, и деловитым тоном уточнила:
— Продиктуйте адрес.
