Книга Мятежный лорд, страница 3. Автор книги Виктория Балашова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мятежный лорд»

Cтраница 3

– Добро пожаловать на борт «Конститьюшн», сэр! – командующий эскадрой уже спешил навстречу поднявшемуся по трапу Байрону. – Капитан Джейкоб Джоунс, – представился он, протягивая руку для приветствия.

Капитан обладал высоким ростом и подтянутой фигурой, что не могло не вызывать уважения, учитывая его немолодой возраст. В свои пятьдесят четыре Джоунс мог дать фору любому молодому матросу. На нем был надет синий китель с золотыми эполетами и такими же сияющими золотом пуговицами. Белоснежный шейный платок подчеркивал темный цвет обветренной, загорелой кожи лица. Джордж сразу отметил, как тщательно был выбрит капитан, красивую форму бакенбард. На лбу красовалась вьющаяся прядь волос, на виски также были начесаны волосы, что скрывало появившиеся залысины.

Джорджа провели мимо приветствовавших его членов команды в капитанскую каюту.

– Для нас большая честь принимать вас на борту, сэр Джордж, – Джоунс разлил по бокалам вино. – Рад продемонстрировать, как ваши произведения любят в Америке.

С этими словами капитан подошел к небольшому столику и взял лежавшую на нем книгу.

– Нью-йоркское издание ваших поэм.

Байрон улыбнулся. Напряжение, мешавшее ему со вчерашнего дня, исчезло.

– Лучше расскажите мне немного о себе, дорогой друг. Мне приятно видеть у вас свои книги, но я повидал их много. А вот американцы встречались нечасто.

– О! Моя биография не изобилует интересными фактами, – махнул рукой капитан. – Родился я в Делавере. Пытался стать врачом, да понял, что эта работа не по мне. Поэтому в тридцать один год оказался самым старым мичманом у нас на флоте. Во время Триполитанской войны провел девятнадцать месяцев в плену, – Джоунс замолчал, видимо, решив об остальных деталях биографии умолчать.

Байрон не настаивал, памятуя о войне американцев с англичанами. Наверное, капитан решил, что Джорджу будет неприятно слушать о стычках с его соотечественниками. «Знал бы он, – подумалось Байрону, – насколько далек я от родины. Впрочем, Англия – не родина мне».

– Я – шотландец, – сказал он вслух. – Мои лучшие воспоминания связаны с нею. И последние – с Италией.

После обеда в капитанской каюте Байрона отвели на «Онтарио». Там его приветствовали так же бурно, как на «Конститьюшн». Матросы выстраивались в линейку на палубе, отдавали честь и широко, искренне улыбались…

Позже, устроившись на полу у ног Терезы, Джордж с упоением рассказывал о встрече с американцами:

– Дорогая, вот новая нация, новый народ, выращенный из всякого европейского отребья. Вот тебе пример, как иная жизнь меняет людей. Старая Европа, несмотря на революции, погрязла в войнах, интригах, распрях. Остается надеяться на Новый Свет, на их суждения, которые когда-нибудь дойдут до Европы. Уже сейчас влияние американцев становится заметным. Но я все же отправился бы в Латинскую Америку. Там борьба за свободу в самом разгаре. Это напомнило мне, дорогая, о моей шхуне, нагло названной мною «Боливар». Тосканские власти хоть и милы пока со мной, но велят держать ее на привязи у берега, как злую собаку. Так вот, наш «Боливар» – просто шлюпка, детская игрушка по сравнению с американскими кораблями. Хотя мы с Уильямсом и Трелони брали в качестве примера именно их конструкции. Переняв весь опыт у европейцев, американцы быстро сумели уйти вперед, пошли дальше…

Графиня послушно кивала, отправляя в рот кусочки молодого сыра и время от времени делая глоток холодного белого вина. В ее глазах Байрон читал лишь искреннее желание понять его мысль, но никак не острый ум философствующих англичанок. Обучение явно не пошло им на пользу. Прочно утвердившаяся мода на пустопорожнее умничанье испортила английских женщин. Он с неприязнью вспомнил о Клер, матери несчастной Аллегры. Клер жила неподалеку, вместе с Шелли, но видеться с ней он категорически не желал.

«Пожалуй, их испортила новая вера, – размышлял Джордж. – Женщины, воспитанные в католических монастырях, куда прелестнее выглядят, чем пресные, бледные леди. Не говоря уж о нравах, которые нынче в Англии вовсе отсутствуют».

– Si, caro, – промолвила Тереза. – Мне понравилась книга того американского писателя, что ты читал мне недавно.

– О! Ирвинг добрался до нас! Лучше бы Меррей присылал мне читать американцев! Я понимаю, он не желает зла. Однако же лучше получить сто пятьдесят зубных щеток и триста порошков – я все оплачу, – только избавьте меня от английских изданий! – Байрон снова вспомнил о пришедшей на днях почте. – Кстати, куда ты дела те книги и журналы?

– Прочитала заголовки и отдала на кухню топить, – Тереза хитро улыбнулась, тряхнув медными с золотым отливом кудрями.

– Умница! Да! Я же обещал тебе духи! – Байрон вскочил на ноги. – Забыл, совершенно забыл с этими американскими кораблями.

Беседу, перешедшую в мирное русло, пришлось прервать. В комнату вошли графы Гамба, сопровождаемые двумя здоровыми ньюфаундлендами. Собаки, доселе дремавшие в саду в тени раскидистого дерева, ворвались в комнату, совершенно ошалевшие от счастья видеть Джорджа. Вслед за ними проковыляла мартышка. Отец Терезы, Руджеро Гамба, высокий, сухопарый мужчина пятидесяти двух лет, громко поприветствовал Байрона и дочь. Несмотря на возраст, Гамба-старший сохранил густую шевелюру, правда, изрядно поседевшую. Однако его брови оставались чернее ночи, а цепкий взгляд темных глаз заставлял собеседника чувствовать себя неуютно. Узкое лицо, чуть крючковатый нос и сжатые в тонкую полоску губы довершали образ графа.

Брат Терезы, Пьетро Гамба, родился всего на два года позже сестры. Он любил ее преданно и страстно, хотя почти все детство и юность они провели врозь: Терезу отдали на воспитание в женский монастырь, а Пьетро учился в Риме. Джордж сразу подружился с молодым человеком, и последние три года тот ходил за Байроном по пятам. Пьетро походил на отца – такой же крючковатый нос и узкое лицо. Но спутать двух Гамба было невозможно: жесткие кудрявые волосы и борода делали лицо Пьетро совершенно отличным от отцовского. И, несмотря на несколько грозный внешний вид, взгляд молодого Гамбы выдавал в нем человека хоть и пылкого, но мягкого и добросердечного. Это, впрочем, не мешало Пьетро постоянно ввязываться в потасовки…

– Нас все-таки пытаются выслать из Тосканы, – Руджеро встал возле холодного камина. – Придется уезжать, рано или поздно.

– Нам придется расстаться? – Тереза беспомощно переводила взгляд с отца на Джорджа.

– Дорогая, ты знаешь, я собирался покинуть Италию. Ехать в Соединенные Штаты либо в Латинскую Америку. Бездействие изводит меня, особенно теперь, когда мы скованы в наших действиях в Италии. Мы находимся под постоянным надзором. Аллегра умерла, и только ты, любовь моя, удерживаешь меня здесь.

– Я поеду с вами, синьор! – воскликнул Пьетро.

Неожиданно Тереза стала похожа на отца: она поджала губы и сверкнула карими глазами, которые в иное время излучали свет и тепло.

– Я, сэр, тоже ехать с вами! – сказала она громко по-английски.

Байрону безумно нравилось, когда юная графиня сердилась. Ему доставляло немалое удовольствие смотреть на прелестное личико, желавшее казаться строгим и надменным. Он постарался сдержать улыбку. Брать с собой Терезу, подвергая ее жизнь опасности, Джордж никак не желал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация