– Пилюли? – отвлекся от еды Миллинген, для которого происходившее в доме Байрона являлось поистине мистерией.
– Да, конечно! Экстракт арбуза, сок тропических растений, вьюнок. Плюс к тому известное слабительное – английская горькая соль.
– Для вашего организма сие разрушительно! – Джулиус перестал жевать. – Вам не следует постоянно принимать эти пилюли и соли. Вы мало едите, пьете много вина. Желудок не справится с подобной нагрузкой. Заявляю вам как врач.
На гостя с неодобрением посмотрел Гамба, привыкший не осуждать своего старшего друга и принимать как должное его поступки и образ жизни. Браун просто покачал головой, зная, что Джордж любую критику воспринимает в штыки. Но Джулиус не заметил реакции сотрапезников.
– Постоянное расстройство желудка – вот угроза, посильнее полноты, – продолжил он. – Вам следовало бы изменить свой рацион.
Байрон усмехнулся. Подняв бокал, Джордж промолвил:
– Юности свойственно ошибаться. А врачам это свойственно вдвойне. Не обижайтесь, дорогой Джулиус, но правда далеко не всегда лежит на поверхности и не так очевидна, как вам кажется. Мое тело в любом случае разрушится окончательно и исчезнет. Мне было бы радостно умереть стройным, – тут он рассмеялся, а затем резко встал из-за стола и пошел наверх, в свою комнату…
* * *
Очередные новости о действиях греков и османов на материке принес полковник Напье. Он частенько заглядывал к Байрону в гости, и каждый раз его визит приводил Джорджа в благостное расположение духа.
– Итак, два основных отряда действуют сейчас со стороны османов, – провозгласил Напье, усаживаясь за стол. – Первый отряд идет из Ларисы. Он направляется к Фермопилам – опаснейшему проходу возле залива Малиакос. Говорят, греки заставили отряд уйти в Зейтонион, давно и прочно занятый турками. Второй отряд под командованием Скутари Паши прошел к Месолонгиону. Хорошей новостью является то, что турки несут большие потери. На море также продолжаются стычки. Те десять греческих кораблей, которые направлялись к Месолонгиону, попали под обстрел шести турецких фрегатов. Обе стороны понесли потери…
– Сколько сейчас кораблей насчитывает греческий флот? – поинтересовался Байрон.
– Пятьдесят два. Надеюсь, цифры точны, – ответил Напье. – Точно сказать сложно – информация до нас доходит с опозданием. Основные силы сосредоточены возле острова Скиатос, на котором скопилось огромное количество беженцев, бежавших от османов из ближайших поселений. Основной турецкий флот стоит у островов Лемнос и Митилини, что довольно далеко от материка. На материке самым укрепленным городом у осман остаются Патры. Но, заметьте, Байрон, греческое правительство после революции владеет большими наделами земли. Интересно, как оно собирается ими распоряжаться? Это отличный источник дохода!
– В первую очередь землю следует оценить, – заявил Джордж. – Потом участки надо продать, причем позволив участвовать в аукционе как грекам, так и иностранцам. Филэллины, приехавшие бороться за свободу Греции, получат прекрасную возможность помочь стране, выкупив землю, а затем получая с нее доход.
– Вы правы. Но греческие вожди сейчас более заняты личным обогащением. Как я понимаю, они стараются работать на собственное благо. Ходят слухи, Колокотрони уже неслыханно обогатился, выручив состояние на миллион долларов.
– Неплохо! Теперь вы понимаете, почему я не тороплюсь на материк! Следует очень внимательно отнестись к вопросу, кому оказывать помощь, – Байрон покачал головой. – Личное обогащение некоторыми людьми здесь ставится превыше всего.
– Кстати, на острова послали своих представителей немецкий и швейцарский греческие комитеты. На вашем прекрасном примере люди начинают осознавать, что только агенты, работающие на месте, способны направить помощь в нужное русло.
Уходя, полковник Напье сообщил, что на Корфу прибыл очередной представитель лондонского комитета господин Стенхоуп, вместе с которым находятся три француза и пятнадцать греческих беженцев из России.
– Будьте со Стенхоупом осмотрительны, – предупредил Напье. – Он, скорее всего, шпионит, а в чью пользу – неясно…
* * *
На Кефалонии Лестер Стенхоуп очутился двадцать второго ноября. Пятый граф Харрингтон представлял собой интересную личность. Байрон помнил его отца, третьего графа Харрингтона, воевавшего в Америке, и мать – фрейлину королевы Шарлоты. Все Стенхоупы служили в армии, и пятый граф не стал исключением, повоевав в Южной Америке и Ост-Индии как минимум. Быстро выяснилось, что лондонский комитет отправил Лестера Стенхоупа в Грецию в том же качестве, в каком там пребывал Байрон, то есть в качестве официального агента комитета.
– А Напье прав, – прокомментировал Джордж новости, – с этим джентльменом надо разговаривать аккуратно и вежливо. С чего бы комитету присылать сюда еще одного представителя? Посмотрим, – Байрон обращался к Пьетро, – приглашайте, мой друг, Стенхоупа сюда, если возникнет в том необходимость. Уверен, он захочет навестить меня.
Действительно, буквально на следующий же день Стенхоуп объявился в Метаксате.
– Что вы думаете о греках? – сразу спросил Лестер. Кучерявые волосы, круглое лицо и пухлые щеки придавали ему сходство скорее с ребенком, чем с бывалым воякой тридцати девяти лет. К тому же Стенхоуп не обладал крупной фигурой или хотя бы высоким ростом. Однако держался он спокойно и уверенно.
– Несмотря на разобщенность, необразованность и отсутствие понятий о чести, греки успешно бьются с османами, – спокойно ответил Байрон. – Каковы ваши планы, если позволите узнать?
– Я собираюсь ехать в Месолонгион. С собой я везу три типографии и собираюсь издавать газету, свободную от цензуры. Насколько я в курсе дел, в Греции нет своего издания, отражавшего правду о происходящих событиях. Газета необходима в любом государстве, а уж в государстве, обретающем независимость, тем паче. Состояние нынешнего правительства Греции пока не позволяет Англии выделить им заем. Им следует навести сначала порядок в управлении страной. Здесь царит анархия. Судя по письму секретаря Маврокордато, исполнительные и законодательные органы власти раскололись на два лагеря и даже разъехались по разным городам. Поэтому смею обратиться к вам, лорд Байрон, с просьбой написать обеим сторонам, что усилия по получению займа будут напрасны, если они не смогут объединиться ради общего дела. Судя по всему, греческий флот появился у Каламаты. Он огибает Морею и при благоприятных условиях вскоре будет возле Месолонгиона. Я слышал, вы щедро предоставили средства для вооружения этих кораблей. Думаю, вскоре мы услышим добрые вести о снятии блокады с этого города.
Байрон вежливо улыбнулся в ответ:
– Конечно, я напишу письма в правительство. Что касаетсяч моего вклада – он ничтожен в сравнении с тем, что необходимо флоту и армии. Без займа дело не сдвинется.
– Выдача займа зависит только от самих греков. В Англии ждут депутатов, а также реальных действий по объединению партий. Я собираюсь на материк и постараюсь уговорить греков прекратить распри в правительстве. Если вы успеете написать письма, то буду рад их собственноручно доставить.
