Глава 2
Месолонгион, февраль 1824 года
В десять утра на плоскодонке Байрон вместе с Лукой, Пьетро и Маврокордато отправился на крохотный островок Анатолико, куда местные вожди пригласили знатного английского гостя, узнав о его пребывании в Месолонгионе. Через три часа лодка достигла цели. Островок тоже находился в болотистой местности, но воды там были глубже, чем на подступах к Месолонгиону, а виды радовали глаз. С одной стороны Анатолико на невысоких холмах росли многочисленные оливы, а с другой возвышались покрытые мохнатой зеленью горы. Почти весь остров занимал убогий, нищенский город, защищаемый парой пушек и гарнизоном из нескольких сотен плохо вооруженных людей.
Когда лодка причалила к берегу, на нем находилась толпа машущих руками мужчин, которые тут же начали палить из всевозможного оружия и выкрикивать слова приветствия.
– Встречают погромче, чем в Месолонгионе! – Пьетро улыбался во весь рот: ему оглушающая канонада явно нравилась.
– Пригните голову, мой друг, – изрек Байрон. – Пули свистят прямо над нашими головами. Не ровен час, попадут от радости.
Тут раздался грохот артиллерийского орудия – ядро плюхнулось в трех ярдах от лодки
[17]. Брызги долетели до гостей Анатолико, но они, не смутившись, начали выбираться на сушу.
– Видите, дорогой Пьетро, могли попасть и точнее, – ехидничал Джордж, поправляя узел на шарфе затянутыми в перчатку узкими пальцами. В самом пристойно смотревшемся доме городка компанию уже ждали вожди и греческий архиепископ. Сначала греки произносили пылкие речи во славу дорогих гостей, не скупясь на высокопарные комплименты, которые, впрочем, показались Байрону искренними. Затем на стол водрузили рыбу, сливовый пирог и шампанское. После обеда гостей повели в церковь, показывать чудо.
– Сейчас мы увидим чудесный источник или чудесный огонь, – тихо прошептал Джордж на ухо Пьетро, не желая обижать гостеприимных греков.
Чудом на самом деле анатолийцы называли источник. Весь путь до церкви народ приветствовал Байрона: люди напевали песни и опять палили из пистолетов. Женщины стояли на балконах домов и махали руками. В самом храме архиепископ рассказал историю возникновения источника:
– Во время осады города турками стена церкви рухнула, а из трещины в полу начала бить вода. Для города это явилось спасением, так как запасы воды истощились.
Байрона уговаривали задержаться в Анатолико на пару дней, но он настаивал на отъезде, поэтому из церкви его сразу проводили обратно к лодке. На обратном пути всю дорогу беспрерывно шел дождь, нещадно заливая лодку. Поздно вечером, прибыв в Месолонгион, компания устало побрела к дому.
– Чудо случится, если никто после такого ливня не заболеет, – сказал Джордж, заходя в холодную комнату. – Переодевайтесь, друзья мои, – велел он мальчику и Пьетро. – Сухая одежда – единственное наше спасение.
Но на следующий день Лука и Гамба все-таки остались в постели. У Пьетро в дополнение к жару болел живот, и он проклинал ни в чем не повинных анатолийцев за обед и шампанское, кляня последнее сильнее всего. Кроме того, прибыл груз Перри из Драгоместри, и Пьетро рвался посмотреть на разгрузку лаборатории.
– Лежите уж, – Байрон покачал головой. – Без нас там справятся. А дождь опять взялся за свое – льет без передышки. Куда вам идти на улицу в таком состоянии!
И правда, взявшая перерыв погода вновь принялась за старое. Темные тучи покрывали небо, а шторм хоть и ослаб, но имел достаточно сил заливать берег, переворачивая камешки, утаскивая с собой в пучину, а взамен предлагая кучки неприятно пахнущих водорослей.
* * *
Прошло три дня. Дождь не позволял Байрону и Пьетро отправиться к берегу, но оба пребывали в уверенности, что груз перенесен в бывший гарем.
– Оставайтесь дома, а я пройдусь до моря, – заявил Байрон. – Греков надо постоянно подгонять. Проверю, сколько груза осталось.
– Ничего не должно остаться, – возразил Пьетро. – В такую погоду оборудование не должно лежать под дождем!
– Конечно, вы правы, мой друг, но проверить никогда не помешает, – Байрон закутался в плащ по самый подбородок и вытащил из подставки зонт. – К тому же мне не помешает глоток свежего воздуха, пусть и пропитанного не самыми приятными запахами, – он усмехнулся и вышел. Вслед побежал верный Тито…
Обратно Байрон вернулся к вечеру – усталым и больным.
– Где вы так долго были? – вскричал Пьетро, с трудом выполнявший строгое распоряжение Джорджа оставаться дома и носа не высовывать на улицу.
Байрон бросил мокрый плащ на пол и опустился возле очага на подушку.
– Дорогой друг, там все лежало на берегу. Все! Нанятые Стенхоупом греки перенесли оттуда пару коробок, а остальное бросили мокнуть. Все могло не просто прийти в полную непригодность, но быть унесенным волной в море. Когда я начал кричать на них, – что не делает мне чести, но я не мог сдержаться, – тот, кто у них за старшего, ответил: «У нас праздник. Работать в этот день не по-божески». У них праздников всегда больше, чем рабочих дней. Поняв, что кричать на греков бесполезно, я сам принялся перетаскивать груз.
– Вы!!! Вы с ума сошли, сэр! Куда же такое годится! – Пьетро вскочил на ноги. – Позвали бы слуг, меня…
– Некогда было размышлять. Им стало стыдно – я добился своего, – Джордж устало вздохнул. – Груз разобран. Пришлось там остаться до конца, иначе после моего ухода они тут же прекратили бы работать.
Отдохнуть Байрону не удалось. Вечером следующего дня прибыл Перри. С ним приехали восемь помощников и четыре офицера, среди которых были англичане, немцы и греки. Встречу с Байроном назначили в гареме, где инженер пытался обустроить лабораторию. Перри понравился Джорджу, хотя и произвел странное впечатление.
– Я ожидал увидеть крепкого малого, готового поджечь весь город и окрестности, – делился он с Пьетро и Джулиусом. – Да, парень грубоват, но честен, и я готов иметь с ним дело. Однако постоянно жалуется на холод и неудобства. Я как-то привык кутаться в плащ и согреваться мыслями о будущих победах. К тому же ему отказались выплачивать деньги. Я переговорил с Маврокордато. Тот уверяет: денег для лаборатории нет. Я пообещал Перри жалованье из своего кармана. И не только ему – всем работникам. Мы договорились вести строгий учет расходов, и я надеюсь: на Перри можно положиться.
– Пока вы отсутствовали, приходили солдаты из отряда сулиотов, – Пьетро замешкался. – Просят повышения по службе. Хотят, чтобы им подняли оплату.
Байрон рассердился и даже не пытался скрывать ярость:
– Нет! В который раз они пытаются обмануть меня, считая круглым идиотом! Я не показываю своего истинного дохода, потому что боюсь: просьбы польются на меня хуже непрекращающегося дождя! Передайте им, Пьетро, что я распускаю отряд. Немцы, оставшиеся не у дел, просили нанять их мне в охрану. Лучше я приму это предложение, чем буду постоянно отбиваться от ненасытных горцев!
