В обратном подходе к долине Айана заметила, что почва здесь под обесцвеченным слоем темно-серого цвета, и травы везде растут разные. Южные откосы сухих пригорков оплешивели и покрылись болезненным загаром со струпьями солонца. Понизу стлался вялый пырей – коровья отрада. Ослабевшие стебли растений из последних силенок удерживали скупую влагу. В аласах поднимались изморенные хвосты мятлика, любимый сусликами горошек, курчавые головки выцветшего чернобыльника и белой полыни. Из ее мучнистых семян люди варят горьковатую кашу на заправке-таре, особенно вкусную зимой, как напоминание о лете…
За ерником у болот топорщилась наливная болотная трава, высокомерная в своей победной зелени. Смачно чмокала под ногами топкая грязь, от тяжких испарений разило тухлой рыбой. «А бедным цветочкам воды недостает. Почему так несправедливо?» – печально думала Айана, бродя в сырых поймах и собирая с Хозяйками в кучи искромсанный плавник, годный для кормления очагов.
Трепещущую тишь, разлитую в знойной долине, прошивали отчаянные крики о помощи. Звуки были тоньше паучьих нитей. Айана отдирала с нижних веток елей нанесенные весенним разливом мочалки высохших водорослей и помогала Хозяйкам подвязывать расколотую в развилке двуствольную пихту. Деревья благодарили низкими, густо пахнущими хвоей голосами.
Вторая Хозяйка отправила мысленно:
«Капелька слышит».
«Вижу», – ответила Третья.
Они вздрогнули, когда Айана, рассматривая жука-древоточца на гладкой коре спасенной пихты, спросила:
– Я уберу его?
– Он не один. Пихта сама справится.
– Как она достанет жуков ветками?
– Дерево может позвать на помощь. Ты ведь догадалась, что у растений есть собственный язык? Они умеют общаться запахами. Душистая молвь понятна всем насекомым, многим животным и птицам, а ночью говорящие запахи еще и светятся, как лучи. Вот мы уйдем, дерево пожалуется воздуху леса, и на летучий зов прилетит птица, стучащая носом. Короеды и личинки, которые для деревьев все равно что для людей злые духи, – его пища.
Айане трудно было поверить:
– Выходит, растения разумны?
Третья возмущенно приподняла брови домиком:
– А ты думала, они безмозглы и бесчувственны?
Вторая мягко сказала:
– Растения ощущают много из того, что чувствует человек. Они и живут как люди – рождаются, напитываются земными соками, дают жизнь семенам-детям. Пытаются оберечься от своих бесов, стареют и отправляются по Кругу.
– Это люди часто слепы и глухи к земле и живым существам вокруг, – проворчала Третья.
– Не всем дано видеть невидимое и слышать неслышимое, – заступилась Вторая. – Не будь так строга. Главная бы не одобрила.
Обе они внимательно посмотрели на Айану, и Третья опустила глаза.
Девочке давно хотелось задать один вопрос, но все не решалась. А тут, кажется, самое время.
– Зачем нужны Хозяйки Круга?
Старухи в который раз за сегодняшний день загадочно переглянулись.
– Мы помогаем великой праматери Алахчине. Тебе надо знать подробно или ты просто так спросила?
– Подробно, – обрадовалась новым объяснениям Айана.
Вторая начала:
– Аласы, деревья, камни – все сущее, с чем мы, люди, разделяем жизнь на земле, имеет свои души.
– И все это связано поводьями Сюра с небесным Отцом, а незримой пуповиной – с матерью землей, – подхватила Третья. – Но еще в начале создания в людях обнаружилась жажда главенства. Это оказалось хорошо, потому что человек начал больше думать собственным умом и развился лучше. Но и плохо – ведь он, отделяясь от подобных себе, стал терять единство с ними. Человек отошел от земли, полагая себя самостоятельным. А вскоре возомнил о своем величии… Так вот, Хозяйки нужны, чтобы помнить и напоминать: сначала земля, а потом уже люди среди всего сущего.
Вторая вздохнула:
– За короткий срок жизни людям надо достойно пройти человеческий Круг Разума. Кроме того, они пекутся о своих семьях и хозяйствах. Времени радеть о матушке земле им не хватает. Поэтому в меру дозволенных сил служим ей мы, Хозяйки. А основная наша забота – следить за соблюдением Круга священных заповедей, от которых зависит мир и спокойствие на Орто. Этот Круг включает в себя девять законов бытия, которые перетекают из одного в другое.
– Первый закон придерживает гордыню. Человек должен помнить, что он – дитя земное, и что его разум не совершеннее разума других созданий, живущих по своим законам.
– Второй закон не дает брать что-нибудь без спроса из принадлежащего чужим душам. Велит человеку просить дозволения у духа дерева, прежде чем срубить его, у аласа, когда приходит время косить траву. Если поступишь иначе, это будет воровством, а воровство, сама знаешь, мерзкий и всегда наказуемый грех.
– Третий закон – брать по нужде, не более того. Не ранить соседних корешков, выкапывая съедобные, не ломать юную поросль, пробираясь к заманчивым ягодным кустам. Возьмешь даров сверх потребы – осквернишь место грехом алчности.
– Ты, наверное, видела в тайге деревья, вокруг которых много следов, а лишь подойдешь – с ветвей срываются стайки птиц. Мудрые охотники далеко стороною обходят эти священные дерева, чтобы не спугнуть их малых и больших гостей. Даже если это ветвисторогие. Четвертый закон делает человека чутким к другим, не позволяет гневить лес безучастным к нему отношением, порожденным грехом равнодушия.
– Пятый закон упреждает о сроках охоты на птицу и зверя. На первый взгляд этот закон обычен, но заповедь его вовсе не столь проста. У каждого животного свое время любви и рождения деток, покоя и страха. Смена их знакома зверью с сотворения мира, как звенья в цепи бытия. Если человек тайно начнет охотиться, когда не подошло время зверю бояться людей, – к примеру, во время беременности самок, сокрушительный испуг вольется в зародышей через материнскую кровь. Для потомства, которое познало ужас еще в утробе, страх станет главнее всего. К вырождению звериных аймаков ведет человеческая жестокость, к вседозволенности – самого человека. Душа его, теряя добросердечие, незаметно слабнет во всем остальном.
– Человек со слабой душой пресмыкается перед теми, кто превосходит его умом и духом, и ненавидит, пресмыкаясь… Из раболепия растет грех зависти, жгучий, как солонцовая земля на открытой ране. Он заставляет завистников плести заговоры и придумывать каверзы. Поэтому шестой закон наказывает блюсти здоровье душ.
– Седьмой наказывает помогать живым существам, попавшим в беду.
– Как мы сегодня помогли расколотому деревцу? – спросила Айана.
– Да, – улыбнулась Третья. – Помогать искренне, не держа задней мысли, что вот, мол, какой я молодец, без всякой выгоды пособил другому.
– Восьмой, – продолжила Вторая, – гласит: будь честен с другими. Погляди, истинен ли ты в собственной семье. Признайся – не лжешь ли себе самому? Грех неправды рано или поздно возвращается жечь и язвить душу.
