«Как же, уедет он! – саркастически подумал Мишель. – Сначала пусть испросит разрешения у Великого Кэзра, который вряд ли на это пойдет. Такой человек, как де Сарсель, ему нужен именно в Париже, а не в каком-нибудь захолустье».
Для него уже не было большим секретом, что бретёр появился в Париже не случайно и что он крепко связан с воровским сообществом. В чем точно заключалась эта связь, Мишель не знал, но в том, что де Сарсель исполнял заказы короля воров и нищих, он не сомневался. За это ему очень хорошо платили, но еще больше получал Великий Кэзр, потому как заказчиками выступали представители высшего света. Чего стоит лишь недавняя схватка наставника с хорошо известным всему Парижу дуэлянтом Фернаном дю Плесси.
Похоже, этот неумный молодец, считавшийся непобедимым, кому-то здорово насолил, и чтобы наказать его, обратились к Великому Кэзру, а тот, в свою очередь, поручил разобраться с дю Плесси своему человеку в лице де Сарселя. До этого два бретёра избегали встреч, хотя – в этом Мишель был уверен – страстно желали скрестить шпаги, чтобы наконец доказать всему Парижу, кто из них лучший. Но оба были чересчур опытными бойцами, чтобы рисковать понапрасну, поэтому старались не становиться на пути друг у друга. Тем не менее де Сарсель вызвал дю Плесси на дуэль и убил его, хотя и сам получил небольшое ранение. Зато компенсация за рану, видимо, превышала все его ожидания, потому что де Сарсель в последнее время был радостно возбужден и начал поговаривать о намерении обзавестись усадьбой в провинции и наконец жениться.
– Мне бы ваши заботы… – буркнул Мишель.
– А мне бы ваши годы, мсье, – парировал де Сарсель.
Он мечтательно сощурился, немного помолчал, а затем продолжил:
– Да-а, погулял я… И понял, что судьба человека в целом зависит от него самого. Всевышнему нет никакого дела до ничтожной букашки, что бегает по земле, суетясь в поисках смысла жизни, которым большинство считает обогащение любой ценой. Нет, я не отрицаю, что Бог иногда помогает людям, но только тем, кто этого достоин. А это надо заслужить, часто потом и кровью.
– Вы заслужили? – с иронией спросил юный дворянин.
– Если бы… – де Сарсель вздохнул. – Видите ли, мой любезный друг, мои заслуги слишком часто входили в противоречие с христианской моралью, так что мне стоит полагаться только на себя, на свое везение. А что касается вас, то вам повезло – к молодым людям Бог относится снисходительно.
– Как так? – оживился Мишель.
– Очень просто: с сегодняшнего дня все подозрения по поводу запрещенной королевским эдиктом дуэли и последовавшей за ней смерти одного из лучших офицеров гвардии с вас сняты.
– Не может быть!
Де Сарсель снисходительно посмотрел на молодого человека и ответил:
– В нашем мире, мсье, все может быть. Мир – это кукольный театр. Главное – знать, за какую веревочку дернуть, чтобы паяц ожил и начал двигаться в нужном направлении.
– Но ведь там были свидетели…
– Да что вы говорите? Служители правосудия, увы, не нашли свидетелей. Правда, была некая госпожа, которая утверждала, что офицера убил некий Мишель де Граммон, сосед по улице, но полицейские лишь посмеялись. Они просто не поверили, что юнец, молокосос, мог так лихо расправиться со столь известным воином, побывавшим не в одном сражении. А потом и сама мадам прибежала к прево и отказалась от своих слов – сказала, что ошиблась по причине слабого зрения и мигрени, которая мучила ее с утра.
– Значит, я могу вернуться домой…
– Э-э, нет, мой любезный друг! Вам нужно уехать из Парижа на какое-то время. Дело может принять нежелательный оборот в любой момент. Особенно после того, как выяснится, что бравый офицер-гвардеец завещал все свое состояние невесте – вашей сестре Колетт. У него могут быть родственники, которым не понравится столь странное решение человека, который находился при смерти.
– Как при смерти?! Он ведь умер до того, как я ушел с места дуэли!
– Позвольте спросить – вы лекарь?
– Нет! Но…
– Вот и я об этом. У гвардейца хватило сил вызвать нотариуса, который в присутствии свидетелей и составил соответствующий акт.
– Это невозможно!
Де Сарсель весело хохотнул.
– Невозможно укусить себя за локоть, – сказал он добродушно. – В Париже и не такие штуки случаются. Особенно если у человека есть хорошие друзья. Правда, когда ваша сестра получит причитающиеся ей денежки, она должна будет отдать небольшую сумму на некие расходы… Об этом вы лично напишете ей в своем письме.
Мишель все понял; похоже, де Сарсель использовал связи Великого Кэзра. А за это конечно же нужно заплатить.
– Обязательно напишу! – воскликнул юный дворянин. – Спасибо вам, мсье!
Он нахмурился, сокрушенно покачал головой и продолжил:
– Но что мне делать за пределами Парижа? Я ведь уже говорил, у меня нет родственников или людей, готовых меня приютить.
– А это и не требуется. Скажите, вам нравится море?
– Увы, я никогда не был даже на морском берегу, так что трудно сказать. Однако же это, наверное, чертовски интересно – корабли, паруса, веселое морское братство…
Де Сарсель скептически хмыкнул и сказал:
– Не такое оно и веселое… Но море и впрямь прекрасно. Если кто-то влюбится в него, то это на всю жизнь.
– Но почему вы завели этот разговор?
– Единственное место, где вас могут приютить, притом с полным содержанием, это школа юнг в Дьеппе. У меня там есть хороший знакомый, который позаботится о том, чтобы вас туда приняли и оказали содействие в продвижении по служебной лестнице. По-моему, для такого молодого человека, как вы, это самое подходящее предложение. Сейчас французский флот на подъеме, ему требуется много специалистов, и вы, как человек грамотный, будете на своем месте. Наконец, у вас будет возможность проверить себя в настоящих сражениях! Ну как, вы согласны?
– Да!
– Вот и отлично. Тем более что вам не нужно заботиться о своей семье: ваша матушка замужем, а сестра получит хорошее приданое и найдет себе достойного супруга…
На том они и распрощались. После ухода бретёра Мишель в задумчивости поднялся по лестнице на второй этаж, и тут ему показалось, что кабинет хозяина открыт. Обычно так бывало, когда мэтр Амбруаз находился дома. Но сегодня он, видимо, торопился и забыл запереть дверь. Уж неизвестно, чего боялся палач; скорее всего, воров, которые могли порыться в массивном железном ящике, где хранились его сбережения. Но для них мэтр Амбруаз был чересчур крепким орешком, тем более что в особняке всегда присутствовали вооруженный привратник и еще один слуга, его помощник в заплечных делах, звероподобный верзила, только вид которого развязывал языки самым упертым узникам. И потом, какой вор решится залезть в апартаменты парижского палача? Для этого нужно быть не просто смелым, а совсем конченым человеком.
