Но Ариобарзан сидел в Риме и мозолил глаза сенаторам, как свидетельство их бессилия и невозможности найти управу на понтийского царя. В итоге его выставили из Вечного города и отправили на родину, а вместе с ним послали небольшое войско, которое возглавлял пропретор Луций Корнелий Сулла. Этот римлянин, чья слава была ещё впереди, должен был призвать к порядку Митридата, «который стал не в меру предприимчив и чуть ли не вдвое увеличил свое могущество и державу» (Юстин). Набрав дополнительные воинские контингенты в Азии, Сулла вторгся в Каппадокию, разбил армянские войска, изгнал Гордия, перебил массу сторонников Митридата и восстановил на троне Ариобарзана.
Это напоминало какой-то несуразный круговорот, где всё вращалось с калейдоскопической быстротой: не успел Митридат отпраздновать свой успех, а Ариобарзан снова, как ни в чём не бывало, сидит на троне. Римский сенат гнал Митридата в дверь, но понтийский царь упорно лез в окно, и квириты ничего не могли поделать со своим настырным соседом.
Практически одновременно с событиями, которые развернулись в Каппадокии, серьёзные изменения произошли и в Вифинии, где в 94 г. до н. э. скончался царь Никомед III. Благодаря проискам Митридата трон занял не Никомед IV, активный сторонник Рима, а младший сын старого царя, Сократ Хрест, который действовал в русле понтийской политики. Тогда, по примеру Ариобарзана, Никомед IV рванул в Рим, где встретил полное понимание и сочувствие, а также получил обещание, что будет восстановлен в своих царских правах. Для решения всех спорных дел в Малой Азии и исполнения постановления сената по поводу Вифинского царства из Рима были направлены уполномоченные – Маний Аквилий и Манлий Мальтин. Мало того, Митридату Евпатору было предложено поучаствовать в столь богоугодном деле, как возвращение законного монарха на свой престол и оказать посланцам сената помощь войсками.
Но если бы «отцы отечества» знали, к каким плачевным результатам приведёт это злосчастное посольство, то вполне возможно, что названные выше персонажи никогда бы не покинули берега Тибра. Ситуация и так была накалена до предела, но ещё больше её усугубило то, что сенаторы жестоко ошиблись с составом посольства. И для Рима и для Митридата, а главное, для него самого, было бы гораздо лучше, если б Маний Аквилий никогда не появился в Анатолии.
* * *
Но, к сожалению, он появился, и потому есть смысл познакомиться с этим персонажем поближе, ибо именно ему предстоит в дальнейших событиях сыграть роковую роль. Дело в том, что Аквилий был назначен в эту ответственнейшую миссию не просто так, не потому что кто-то в курии наугад ткнул пальцем и попал в него. Нет, выбор был осознанный, и на тот момент он представлялся сенаторам наилучшим. И всё потому, что именно отец этого деятеля был тем самым человеком, который потопил в крови восстание Аристоника, а затем занимался устроением дел в новой римской провинции Азия (бывшее Пергамское царство).
Сказать, что Аквилий-старший был жаден – значит не сказать ничего. Получив огромную взятку от Митридата V Эвергета, он уступил ему Великую Фригию, за что впоследствии был привлечён к суду. Но духом не пал и, дав взятку судьям, был оправдан. Недаром Митридат говорил впоследствии Аквилию-младшему, что «Фригия же в качестве дара за победу над Аристоником была дана вашим же полководцем и, кроме того, у того же полководца была куплена за крупную сумму» (Аппиан). О том, как Аквилий-старший вёл боевые действия в Малой Азии, даже римские историки пишут с возмущением, считая его поступки позором для римского оружия. Потому что по приказу Аквилия-старшего на территории Пергамского царства были отравлены колодцы и источники, чтобы таким образом нанести урон повстанцам. То, что при этом погибли тысячи ни в чем не повинных людей, римлянина не волновало. Как видим, сей муж представлял собой вместилище всех пороков родного города. Ну а что касается его сына, то здесь уместна будет поговорка про яблочко и яблоню.
Так же как и его родитель, Аквилий-младший отличился на поприще подавления народных движений, и если отец усмирил выступление Аристоника, то сын разгромил второе восстание рабов на Сицилии. Правда, в отличие от своего папаши, храбрости ему было не занимать. Что Аквилий-младший и доказал, вступив в единоборство с предводителем восставших рабов Афинионом, собственноручно сразив противника в честном поединке.
Но вернемся к решению сената относительно кандидатуры Аквилия-младшего в качестве римского уполномоченного на востоке. Назначая его для устройства дел в Малой Азии, «отцы отечества» прежде всего исходили из того, что он располагает в этом регионе обширными связями, которые достались ему по наследству от батюшки. Аквилий-младший имел массу доброжелателей как при вифинском, так и при каппадокийских дворах, и что немаловажно, был знаком с представителями понтийской знати.
Поэтому сын устроителя провинции Азия имел все возможности хотя бы на время потушить пожар разгоравшейся войны, и в сенате это прекрасно понимали. Но он этого делать не стал, а наоборот, стал раздувать пламя ещё сильнее. Ошибка сенаторов была в том, что они не учли один очень существенный момент. Дело в том, что Маний Аквилий страдал тем же самым пороком, что и его отец – патологической жадностью.
О том, что Аквилий-младший – вор и вымогатель, в Риме было хорошо известно. Об этом Тит Ливий, ссылаясь на Цицерона, написал в периохах книг к «Истории Рима»: «Маний Аквилий привлечен к суду за вымогательство; так как сам за себя не хотел просить судей, то Марк Антоний, говоря в его защиту, разорвал на груди его тунику, чтобы все видели почетные рубцы на груди; после этого он был оправдан без колебаний». Очень интересный подход к делу был у квиритов.
И потому нет ничего удивительного в том, что на востоке Аквилий решил по примеру отца поживиться за чужой счёт. И в первую очередь за счёт Никомеда IV. Если же быть совсем точным, то за счёт вифинского народа, на которого и так тяжким бременем легли царские долги. Ведь вести войну с Митридатом Никомед один на один был не в состоянии, а помощь со стороны надо было хорошо оплачивать. Аппиан прямо указывает, что «Никомед… дал согласие заплатить большие суммы послам и военачальникам за помощь». Ну а поскольку царь Вифинии такими суммами в данный момент не располагал, то и вынужден был обратиться к тем, от кого в любое другое время бежал бы как от чумы – к римским ростовщикам.
Поскольку Митридат продемонстрировал явное нежелание к сотрудничеству с посланцами сената в деле восстановления на престоле Никомеда IV, то им пришлось самим собирать войска. Прямо в Малой Азии. В итоге Сократа прогнали, и справедливость восстановили. Митридат, поняв, что его претендент на трон Вифинии есть уже отработанный материал и толку от него никакого больше не будет, решил показать сенату свою лояльность. По приказу Евпатора Сократ Хрест был убит, и теперь Никомед мог чувствовать себя спокойно на троне предков. Только был он теперь в долгах как в шелках и самостоятельно практически уже ничего не решал – всё было под контролем римских ростовщиков и уполномоченных.
Вот тут-то Маний Аквилий и взял Никомеда за горло, подбивая его напасть на владения Митридата. Совершить поход на земли недружественного государства и поправить свои дела за чужой счёт. Аквилий убедительно говорил о том, что для вифинского царя появилась хорошая возможность расплатиться с долгами и значительно улучшить своё материальное положение. А заодно ткнуть носом зарвавшегося соседа. И всё это при доброжелательном отношении к Никомеду римских уполномоченных.
