И подумал: «Сумасшедшая. Не надо было вообще затевать с ней этого разговора».
— Я мечтаю побывать в вашей стране, — отпив глоток сока, сказал Раджану Кеннеди. — Мне кажется, все у вас интересно: культура, религия, философия…
— Я уверен, — волнуясь произнес Раджан, — что ваш визит приветствовали бы самые широкие круги нашей общественности.
— Господин Раджан говорит правду, — заметила Беатриса. Я могу подтвердить это как американка, встречавшаяся с тысячами и тысячами индийцев в столице и в провинции.
Джон Кеннеди улыбнулся, благодарно кивнул головой. Рейчел извинилась, сославшись на усталость и недомогание, покинула столовую. Через несколько минут и Раджан стал в самых деликатных и завуалированных выражениях искать возможность ретироваться. Беатриса пошла проводить его до двери.
— Я, пожалуй, не поеду с тобой в Гринвич-Вилледж, — украдкой зевнув, сказала она. — Очень устала. И с отцом хочу поговорить. ты не обидишься?
— Что ты, Беата! — Раджан обнял приникшую к нему Беатрису, несколько раз поцеловал ее, каждый последующий раз — дольше и страстнее.
— Не надо, любовь моя, — легонько оттолкнула его Беатриса, тихо засмеялась. — Еще один такой поцелуй — и я уеду с тобой сию же минуту хоть на край света.
Наконец Раджан отстранился от нее, сказал:
— Нет, нет, ты и впрямь устала. И ты так редко видишь своего отца. Утром я буду звонить.
Он послал ей воздушный поцелуй и быстро пошел к выходу, минуя фонтаны, клумбы, беседки. Хотя было очень поздно, чувствовал себя Раджан легко и радостно. Впервые, благодаря Беатрисе, он сумел взглянуть изнутри на кусочек жизни вершителей судеб Америки. Именно изнутри. Он познакомился с Джоном Кеннеди. Он удостоился высшей чести — быть приглашенным на редчайшее и символическое блюдо. «Что ж, может быть, мне удастся найти общий язык с самим Джерри Парселом, — весело думал он, садясь в свою машину. — Я не могу жить без Беаты. Значит, нужно найти этот общий язык во что бы то ни стало. Сегодня вроде мистер Парсел был менее суров, чем тогда, за ленчем в Дели. Даже тост за меня произнес. И за Индию». Отъехав от тротуара, он включил радио. Шла очередная ночная передача последних известий. Раджан стал крутить рукоятку настройки. Раздались звуки блюза. «Пожалуй, это лучше, чем зловещие сообщения о бомбах и крови», — решил Раджан. Блюз сменила песенка. Ее исполнял смешанный дуэт. Мотивчик был мягкий, приятный. Раджан сначала не разобрал слов, стал прислушиваться внимательнее, прибавил звук. Дуэт пел:
Пусть жизненный путь я избрал неторный.
Что толку, что был я смелый?
За черных был бог всегда черный,
За белых — всегда белый.
Ах, черный, черный, черный!
Жить хочешь? Будь покорный.
Песня Раджану не понравилась. Он вновь протянул руку к рукоятке настройки и тут увидел в заднем зеркале, что за ним следуют две машины. «Тоже где-то загуляли», — подумал Раджан. Решив пропустить машины вперед, он сбросил скорость. Как по команде, обе машины замедлили ход. Раджан резко нажал на гашетку газа. Машины не отставали. Все трое ехали теперь на довольно большой скорости. Вдруг шедший следом за Раджаном «крайслер» стал постепенно выравниваться с ним. В зеркале он видел теперь женское лицо. Чем-то оно показалось ему знакомым. Выражением глаз? Крупной родинкой на лбу, над правым глазом? Женщина раскрыла окно и что-то крикнула. Раджан решил, что она просит дать ей пространство обогнать его и взял левее. теперь «крайслер» вплотную придвинулся к машине Раджана. Женщина вновь что-то закричала. Лицо ее исказила злоба. Если бы Раджан мог расслышать ее слова! Сержант проклинала Раджана, грязно ругаясь, чему обучил ее еще в юности ее недолгий сожитель — португальский матрос. Раздался удар, скрежет металла о металл. Раджан увидел, что «крайслер» выдавливает его под встречный автомобиль. Он попытался удержаться на осевой линии, но вскоре понял, что «крайслер» намного мощнее. «Только бы дать проскочить встречному, — обреченно думал он. — Только бы дать ему проскочить!». Вот встречный фургон пролетел мимо, и Раджан, дождавшись перекрестка, резко крутанул руль влево. Запели шины и через мгновение он врезался в маленькую «мазду» ярдах в десяти от угла. Прежде чем потерять сознание, он еще увидел, как справа от него, где-то на той улице, по которой он только что мчался, взметнулся кверху столб огня. Это Сержант, которую он узнал в самое последнее мгновение, не смогла удержать свои триста двадцать лошадиных сил. «Крайслер» пересек улицу и врезался в металлический столб, который, войдя в кабину, превратил тело Сержанта в одно сплошное кровавое месиво. Свернув на перекрестке, «додж» миновал «фольксваген» и остановился невдалеке от него. Через несколько минут завыли сирены. Появились полицеские и пожарные машины, карета муниципальной «скорой помощи».
— И откуда только эти зеваки берутся? — недовольно пробурчал один полицейский другому. — Темень, ночь, знай себе сопи в плечо жены.
— Или любовницы! — хохотнул другой, явно помоложе.
— Свидетелей никогда нет, — продолжал первый. — Зевак всегда хоть пруд пруди.
Агриппа дождался, пока санитары вытащили из машины Раджана, перенесли его на носилках в карету «скорой помощи».
— Здорово этот парень покалечился? — небрежно спросил он у врача, который только что осматривал Раджана.
— Похоже, с ним все в порядке, — врач достал сигарету, закурил. Словно спохватившись, быстро добавил, выдыхая дым: — Если, конечно, не отбиты внутренности при ударе. А вы родственник? Или свидетель?
— Ни то, ни другое, — зло отрезал Агриппа. Карета уехала. Агриппа хотел было пройти поближе к «крайслеру», но его окружало довольно плотное кольцо полицейских и пожарных. Агриппа постоял несколько минут в раздумье. Наконец принял какое-то решение, и вскоре его «додж» исчез в боковых улицах…
Ричард Маркетти уехал с бала в четверть первого. Ровно в полночь он сдал дежурство сменному телохранителю и намеревался поехать к одной из своих подружек, испанской певичке. Договорились, что он заедет за ней не позднее половины первого и они уютно проведут остаток ночи в ее миленьком гнездышке. У входа в ресторан «Барселона», где выступала певичка, Маркетти перехватили двое парней. Пока один молча глазел по сторонам, Заложив руки в карманы пиджака, второй, обняв неожиданно Маркетти цепкой рукой, прошептал ему в лицо: «Цезарь возвращается в Рим». Услышав пароль «Коза ностры», Маркетти тут же понял, что мечта о гнездышке на эту ночь, по всей видимости, не сбудется. Улыбаясь, он произнес отзыв: «Кассий не дремлет».
— Свою «железку» бросишь здесь. Поедешь с нами, — ласково скомандовал цепкорукий. Маркетти едва раскрыл рот, чтобы что-то сказать. Собеседник его опередил: «Твоей птичке мы уже сказали, что ты нынче по семейным обстоятельствам ей изменяешь».
Маркетти кивнул.
— Хочешь, могу с ней остаться я, — предложил второй, продолжая внимательно озираться по сторонам. — Если что, уберегу малютку от злой Синей Бороды.
Маркетти смолчал. С этими парнями лучше молчать. Долго петляли по городу. Главной заботой парней было — нет ли «хвоста». Минут через тридцать вернулись к ресторану «Барселона».
