— Я соседка миссис Пэнт. Меня зовут миссис Уординг. Мы соседи уже двадцать один год. Подумать только, какое несчастье. Мистер Арчибальд Пэнт… — тут она смолкла и, повернувшись, посмотрела на дверь, которая вела дальше внутрь дома. Будто ожидала, что оттуда выйдет сам хозяин. Все молчали и на продолжала: — Мистер Арчибальд Пэнт был такой крепкий мужчина. Он был просто молодец, наш здоровяк и весельчак Арчи.
— Простите, а где же дети? — спросил Парсел.
— Дети… д-да, дети, — монотонно произнесла Нори Пэнт. И смолкла, закрыв глаза.
— Дети отправлены на рождественские каникулы к родителям Арчи, пояснила миссис Уординг. — Арчи и Нори и сами собирались к ним завтра. Они живут в Буффало. Арчи уехал бы и раньше, да все надеялся, что вот-вот найдет работу. то есть сначала-то он был просто уверен, что без дела ему слоняться недолго. такого электрика поискать надо. А какая у Арчи была голова! Золотая была голова у Арчи…
Раздался нервный крик: «Арчи!» За ним послышались громкие рыдания, и Нори Пэнт вновь потеряла сознание. Маркетти и доктор перенесли ее в спальню на второй этаж, куда вместе с ними направилась Рейчел. Джерри и миссис Уординг остались вдвоем. Парсел медленно прошелся по гостиной, разглядывая развешенные на стенах типографские копии работ американских пейзажистов, недорогие сувениры, приобретенные по случаю и расставленные и разложенные на полочках, столиках, шкафчиках. остановился на какое-то время перед маленькой копией с картины: мощный водопад где-то высоко в горах, в его водах тонут лиловые лучи заката; почти у подножия горы костер и рядом с ним маленькая человеческая фигурка. Копия этой картины запомнилась ему с детства. Она тоже висела в их доме.
— Представляете? — говорила меж тем соседка Пэнтов. — Он застрелился на квартире у своей любовницы, этой бесстыдницы Джудди Коллинз. Ну, эта смазливая стенографистка, знаете, с его же завода? Паршивка! Это же надо тащить к себе в постель человека, у которого жена и трое детей! Все они, нынешние, на один манер — им на все, кроме своей похоти, наплевать. Арчи, конечно же, как любой уважающий себя мужчина, побежал к ней, как только она ему подморгнула.
— А что, были ли какие-нибудь симптомы, что он может наложить на себя руки? — осторожно прервал ее Джерри.
— В том-то и дело, что нет! — воскликнула миссис Уординг. — Ничего похожего! На другой день, как его уволили, Арчи встретил меня на улице и сказал: «Привет, крошка Дорис!» Это он меня так звал, уж не знаю почему, смущенно улыбнулась миссис Уординг, проведя руками по своим пышным бедрам. Весельчак — одно слово. Я ведь вовсе и не Дорис, а Луиза. так вот он и говорит: «С сегодняшнего дня я в отпуске. Хоть раз в жизни отдохнув свое полное удовольствие. Как думаешь, крошка Дорис, — имею я право за сорок пять лет жизни хоть разок как следует отдохнуть?» — Миссис Уординг прошла в следующую комнату — столовую — и крикнула оттуда: «Проходите сюда, мистер, не знаю как вас звать». ничего не ответив, Джерри отправился за ней. «Идиотизм какой-то, — вздохнул он. — Теперь выслушивай бредни этой дуры. И все — из-за каприза Рейчел»
— Вам, наверное, хочется смочить горло, — говорила она, раскрывая при этом настенный бар. — Пусто. Пусто. все пусто… Я вам расскажу, — она захихикала, понизив голос. — Арчи Пэнт пристрастился к бутылке. Да не так, знаете ли, по рюмке-другой. нет, он стал пить всерьез. И чем больше времени он был без работы, тем отчаяннее он в бутылку заглядывал… Впрочем, может быть, что-нибудь найдется в этом маленьком холодильнике.
Она протянула руку, намереваясь открыть дверцу небольшого «вестингауза», как вдруг раздалось угрожающее рычание и рядом с миссис Уординг вырос сенбернар. Задом своим он прикрыл дверцу холодильника, а мордой стал теснить миссис Уординг прочь. Поначалу она с недоумением, даже со страхом глядела на собаку, тихонько приговаривая: «Кинг, ты что, дуралей? Ну что ты, что?..» Потом рассмеялась, сказала: «Умора! Арчи научил этого громилу никого не подпускать к его холодильнику. никого из женщин, то есть. А мужчина запросто может открыть его, взять все, что ему захочется. Вот попробуйте!» И видя, что Джерри не торопится к «вестингаузу», произнесла просяще: «Ну попробуйте, мистер. Пить охота до ужаса». Джерри медленно подошел к сенбернару, погладил его голову, почесал между глазами. Кинг завилял хвостом, тоскливо взвизгнул, отошел в сторону.
— Здесь ничего, кроме пива, нет, — протянул Джерри, окинув взглядом полки «вестингауза». — Вам достать банку?
— Он еще спрашивает! — радостно завопила миссис Уординг. — Если вы мне сейчас же не дадите пива, я возьму и умру от жажды. Прямо здесь, вот на этом стуле. Две, мне две банки.
Она молниеносно сдернула колечко и приникла к холодной жестянке губами. В перерывах между глотками Джерри мог слышать нечто похожее на «Прелесть! Чудо! Блеск!» Он вскрыл одну банку и для себя, но сделал лишь два-три глотка. Пиво показалось ему чересчур горьким, чересчур холодным. «Когда же я в последний раз пил пиво? — подумал он, поставив банку на стол. — Лет двадцать пять-тридцать назад. А ведь когда-то с огромным удовольствием прямо-таки купался в этой пенящейся влаге. И мне было наплевать на то, что она как на дрожжах, вздувает живот и растит ранний цирроз».
В столовой неслышно появился Маркетти.
— Хозяйке дома несколько лучше, сэр.
— Значит, миссис Парсел сейчас спустится к нам? — спросил Джерри.
— Миссис Пэнт попросила миссис Парсел побыть с ней еще несколько минут, сэр.
Джерри недовольно сжал губы: «Видимо, беременность делает Рейчел такой чувствительной. Разумеется, я понимаю — семейная трагедия и все такое. Но если нам сейчас начать заглядывать во все… плохо устроенные семьи, мы не сможем завершить эту печальную Одиссею и к двухтысячному году…».
— Молодой человек, — обратилась миссис Уординг к Маркетти. Выпейте-ка с нами пива. Да-да, возьмите его в этом холодильнике. И передайте мне пару банок. Да не смотрите с опаской на этого Кинга. Вас он не тронет.
Покончив еще с одной банкой, женщина сказала Маркетти: «Вы не женаты? Я так и думала. Я всегда здорово угадываю. Что, нет? И не женитесь. зачем все это — семья, дети, бесконечные проблемы? Была бы я поумнее, это я имею в виду — в молодости, ни за что не вышла бы замуж, ни за сто тысяч, ни боже мой! И у одинокого забот куча. Чего их умножать во много раз? Нет, вы не подумайте чего-нибудь такого. У меня и муж что надо, и дети в порядке. И все же свобода — о-о-о!» — она хитро прищурилась и погрозила пальцем Маркетти. Итальянец, как всегда, неопределенно улыбался.
— Что же, мистер Пэнт, вы говорите, был рад своему вынужденному отпуску? — Джерри внимательно смотрел на миссис Уординг.
— Что вы! — возразила она, открывая новую банку. — Месяц назад, нет, пожалуй, полтора, я встретила его утром. Это был другой человек. Да-да, совсем другой. Отнюдь не весельчак. И потом, небритый — это нехорошо, когда мужчина перестает бриться. Я хочу сказать — следить за собой. А он мне тут и говорит как раз: «Ты знаешь, крошка Дорис, трое из моих приятелей, ну, которые вместе со мной выбыли из игры, трое угодили в дом для добрых дураков». Это так Арчи называл психлечебницу. «Ты понимаешь, сразу трое, чуть не в один день. А двое возбудили дело о разводе». Я ему говорю: «Не слишком ли ты много спиртного принимаешь последнее время, Арчи?» А он мне и отвечает: «Что ж, по-твоему, лучше на укольчики сесть? Или на порошочки? Тогда вообще никаких денег не хватит. И дом заложишь, и машину потеряешь. А без нее, сама знаешь, какой же ты человек?»
