Дочь: Ну, нет, это ты уж слишком! Вот всегда так, и пожаловаться нельзя!
Усиление негатива в вашем ответе может быть не таким резким, тем не менее все равно может «затормозить» беседу. Вот рассказ матери на ту же школьную тему:
«Приходит сын из школы. Вижу, чем-то расстроен. Хочется спросить: «Что случилось?», но по опыту знаю, что ответит «Ничего!». Поэтому действую более «грамотно» и говорю:
«Ты в плохом настроении», – а он в ответ:
«Да!», – и молчит.
Тогда я: «Ты очень расстроен».
А он (сердито): «Ну, сказал же, да!» – и ушел в другую комнату. Что мне было делать?»
Заметим, что мать начала хорошо, и получила первое «Да» сына (признак начавшегося контакта). Но затем мать сделала на первый взгляд незначительную ошибку: во второй фразе сказала «очень расстроен». Это «очень» могло прозвучать не как сочувствие, а как (невольное) усиление мрачного настроения сына. Итак,
При активном слушании необходимо следить за тем, чтобы ваши слова не усиливали негативное чувство или трудность ребенка.
Но никто не застрахован от ошибок, и может случиться, что разговор все-таки не пошел. Что же тогда делать?
Мы уже знаем, что всякое «да» говорит о начавшемся контакте, а всякое «нет» – о прерывании его. Но вы всегда можете озвучить его отказ, и таким образом получить снова «да». Главное – не теряйтесь.
Возьмем тот же разговор матери. После первого «Да» мальчик замолчал. Подождав немного, и особенно видя, что сын отвернулся, мать могла бы сказать: «и разговаривать не очень хочется…». Скорее всего, сын ответил бы: «Да, не хочется», – и это был бы знак возобновления контакта, пусть не разговора, но взаимопонимания. После этого мать могла бы оставить сына в покое, избежав его раздражения.
Итак, мы можем записать следующее:
Если вы натолкнулись на нежелание ребенка продолжать беседу, не теряйтесь: вы можете озвучить это его нежелание, и тогда снова окажетесь настроенным на его «волну».
В продолжение подобного разговора могут быть и другие варианты. Например, мать могла сказать:
«Ты расстроен и хотел бы как-нибудь развеяться. Может быть, закусим, у нас сегодня вкусный борщ!»
Здесь высказывается догадка, что мальчик сейчас не хочет думать о неприятном, к тому же он, скорее всего, голоден. Верность догадки проверится тут же его ответом «Да» или «Нет». Что же касается предложения закусить, то мать здесь переходит к «активному слушанию делом». А такую форму внимания порой ничем не заменишь!
Приведу еще один маленький пример успешной реакции мамы на отказ ребенка.
«Моей дочке два года и десять месяцев. Вчера идем с ней на занятия. Дочка застревает около любимого сугроба, говорит:
– Не хочу на занятия, хочу гулять! Не хочу на занятия.
Хотя мы торопились, я не стала ее тянуть, а сказала:
– Не хочешь идти, хочешь гулять.
– Да-а!
– Хочешь в сугробе поваляться.
– Да-а!
– А что тебе мешает?
Очень сильно задумывается. Потом:
– Не знаю.
Еще думает (я молчу). Пару раз говорит «хочу гулять». Потом думает еще, и вдруг произносит:
– Пойдем на занятия».
Так бастион сопротивления ребенка падает, когда ему уже не нужно воевать.
Часто спрашивают:
«Бывает, беседа останавливается, и ты не знаешь, что говорить дальше: ты уже повторил, что он сказал, снова повторять нет смысла, а теперь он молчит – и ты молчишь! Что делать?»
Действительно, продолжение доверительного разговора – дело непростое. Многократное повторение слов или фраз не помогает.
Здесь можно действовать по-разному. Во-первых, можно просто помолчать. О том, что не стоит бояться молчания, мы говорили выше. Замечу, что молчание может быть долгим. Например, К. Роджерс мог держать паузу по 5–10 минут! Важно только при паузе «не терять» контакта (например, глаз), чтобы по некоторым признакам вашего поведения ребенок чувствовал, что вы продолжаете быть с ним.
Во-вторых, очень помогает фраза: «И ты очень хочешь, чтобы…», и дальше вы называете то, что, по вашему предположению, он хочет. Или, еще лучше, даете ему завершить эту фразу, то есть сказать, о чем именно он мечтает, или что намеревается сделать. Эти слова могут дать разговору новый поворот, направить его в конструктивное русло.
Подробности и детали техники активного слушания очень важны. Они помогают найти нужные интонации, слова и фразы, помнить о паузах и многое другое. Не сомневаюсь, что при желании и некоторых усилиях вы все это освоите, о чем говорит опыт многих родителей. Об этом они с удовольствием рассказывают и пишут в письмах. В то же время важно различать «технику» активного слушания как набор правил – и технику активного слушания как искусство контакта.
Техника еще не все!
Недавно в Интернете мне попалось обращение матери за помощью: «Мой сын меня не слушается, не учится, не помогает, грубит, совсем разболтался! Не знаю, что делать! Только, пожалуйста, не говорите мне об «активном слушании по-Гиппенрейтер», оно совершенно не помогает!»
Похожие слова прозвучали на недавней моей встрече с читателями. Одна мама сказала: «Моей дочери семь лет. Когда она была еще совсем маленькой, я купила и прочла все ваши книги, и до сих пор их читаю. Я знаю все – и как активно слушать, и многое другое, о чем вы пишете. Я все это делаю – и никакого результата! У нас с дочкой все время «находит коса на камень»!»
Тогда я предложила тут же провести маленький эксперимент. С согласия мамы, мы решили посмотреть, как именно она освоила «все». Разыграли одну из обычных сцен ее столкновения с упрямой дочкой (я была в роли дочки). Повторив первую фразу дочки, мама со второй фразы повысила голос и потребовала «прекратить эти капризы!». Настоящее активное слушание не получилось. Мать призналась, что в этой разыгрываемой сцене в ней поднялась привычная волна гнева!
Итак, подход к активному слушанию как к набору правил для усвоения, тем более, чтение о них в книге не помогают. В результате появляются разочарования и отрицание этого метода. Но, помимо внешней стороны, подлинное активное слушание имеет внутреннюю сторону. Это эмоциональное состояние «слушателя», то есть родителя, как реакция на слова или действия ребенка. А такая реакция зависит от многих факторов, и прежде всего от установок родителя.
