Каждый малыш ждет подтверждений того, что он – хороший, что его любят, что он уже большой и может справляться со сложными, по его мнению, делами. Взглядом и всем своим видом (когда еще не умеет говорить), а потом и прямо словами он постоянно просит: «Посмотри, что у меня получилось!», «Смотри, что я уже умею!». А в двухлетнем возрасте появляется знаменитое «Я сам!» – требование признать его самостоятельность!
Иногда родитель в запальчивости бросает маленькому сыну: «Плохой мальчик!», на что тот гневно возражает: «Нет! Я хо-ло-сый!». Одна знакомая девочка реагировала на сердитое лицо бабушки требованием: «Скажи зайчик!». «Зайчик» на домашнем языке означал ласковое: «Ты моя хорошая», и девочке было очень нужно получать это подтверждение любви, особенно в критические моменты.
Почему ребенок так нуждается в принятии и позитивном отношении родителей?
Дело в том, что с самых первых лет у него начинает складываться одна очень важная психологическая функция – чувство себя, или отношение к себе.
Представьте себе эпизод: вы встречаете взрослого друга и спрашиваете: «Как дела? Ты в порядке?» – и получаете бодрый ответ: «Все хорошо, со мной все нормально!», а в другом случае слышите хмуро-невнятное: «Да так, не очень, ведь невезучий!». Эти ответы отражают то, как человек себя чувствует в целом. Это некий «общий знаменатель», который делает каждого из нас скорее оптимистом или пессимистом, больше или меньше удовлетворенным собой и своей жизнью. Психологи называют это самооценкой. Как же она формируется?
У маленького ребенка нет «внутреннего зрения», он не знает, какой он. О себе он узнает из слов и отношения окружающих, прежде всего родителей.
Если родители его понимают и принимают, терпимо относятся к его «недостаткам», просто его любят, то он вырастает с хорошим отношением к себе. Если же его много критикуют и «воспитывают», самооценка оказывается плохой, можно сказать, ущербной. Он будет считать себя неудачником, никчемным, «никуда не годным»!
Такие переживания прекрасно описал Г.-Х. Андерсен в гениальной сказке «Гадкий утенок». Вспомните, каково было Утенку на птичьем дворе, и к какому заключению о себе он пришел! Невозможно отделаться от мысли, что Андерсен, детство которого было очень непростым, описывает знакомые ему чувства.
К сожалению, в нашей культуре при воспитании детей гораздо чаще используются то, что можно назвать условным принятием. Ребенок получает знаки одобрения, только когда он хорошо себя ведет, хорошо учится и выполняет свои обязанности. Нередко можно слышать от родителей такое обращение к сыну или дочке: «Если ты будешь хорошим мальчиком (девочкой), то я буду тебя любить». Или: «Не жди от меня хорошего, пока ты не перестанешь… (лениться, драться, грубить), не начнешь… (хорошо учиться, помогать по дому, слушаться)». В этих фразах ребенку прямо сообщают, что его принимают, любят, «только если…». Такое отношение внедряется и в сознание самих детей.
Пятиклассник из Молдовы нам пишет: «А за что тогда любить ребенка? За лень, за невежество, за неуважение к старшим? Извините, но я этого не понимаю! Своих детей я буду любить, только если…».
Причина кроется в твердой вере родителей, что награды и наказания – их главные воспитательные средства. Вот типичная реплика одной мамы.
«Как же я буду его обнимать, если он еще не выучил уроки? Сначала дисциплина, а потом уже добрые отношения. Иначе я его испорчу!».
А что из этого получается?
Когда мать встает на путь исправлений и требований, кому из нас не известно, что вероятнее всего сын отреагирует всякими отговорками, оттягиваниями, а если приготовление уроков – старая проблема, то и открытым сопротивлением. Мать из, казалось бы, правильных «педагогических» соображений попадает в заколдованный круг взаимных недовольств и конфликтов. Где же ее ошибка? Ошибка в самом начале:
Дисциплина должна быть не до, а после установления добрых отношений, и только на базе них.
А теперь более внимательно присмотримся к детям. Важно помнить, что их душевная копилка работает непрерывно. Чем младше ребенок, тем сильнее и неизгладимее влияние того, что в нее ежедневно «бросает» родитель. К счастью, с маленькими детьми мы более ласковы и внимательны – срабатывает органический инстинкт. Однако по мере взросления ребенка наша «воспитательная струна» начинает звучать все сильнее. И если мы часто выражаем недовольство, допускаем требовательный и сердитый тон, то они приходят к заключению: «Меня не любят!», «Я плохой»! И не стоит рассчитывать на доводы: «Я же о тебе забочусь», «Ради твоей же пользы»! Их дети не слышат! Точнее, они слышат слова, но не их смысл. У них своя, эмоциональная бухгалтерия!
У некоторых детей отрицательный вывод о себе выражается не столько в словах, сколько в появлении эмоциональных проблем и нарушении поведения.
Мать одной пятилетней девочки, обнаружив у дочки симптомы невроза, обратилась к врачу. В разговоре выяснилось, что однажды дочь спросила: «Мама, а какая самая большая неприятность была у вас с папой до моего рождения?». «Почему ты так спрашиваешь?» – удивилась мать. «Да потому, что потом ведь самой большой неприятностью у вас стала я», – ответила девочка.
Попробуем представить, сколько же десятков, если не сотен раз слышала эта девочка, что она «не такая», «плохая», «всем надоедает», «сущее наказание», прежде чем прийти к подобному заключению. И все пережитое воплотилось в ее неврозе.
Другой пример, к сожалению, тоже из реальной жизни.
Девочка – подросток 15 лет, отношения с матерью почти разорваны. Проводит дни «по подъездам», неизвестно с кем, неизвестно как.
В детстве мать довольно круто ее воспитывала, а когда ей было 4–5 лет, стали повторяться такие сцены: девочка подходила к стене и сильно билась об нее головой. На окрик матери: «Что ты делаешь?! Перестань!» – дочка отвечала: «Нет, буду! Я себя наказываю, потому что плохая!»
