Рассказ матери:
Моей дочке пять лет. Меня беспокоит ее поведение. Вот все, казалось бы, хорошо, и вдруг в какой-то момент резко меняется настроение, она становится агрессивной до такой степени, что меня пугает. И совершенно непонятно, что с этим делать. Я тут же начинаю корить себя, что что-то недодала, не дообъяснила, обидела, а она чудесно себя чувствует, причем упирается в этой своей эмоции.
А неделю назад заявила:
– Хочу поставить вас в известность, что в нашем доме я теперь главная!
И это просто кошмар, потому что она и ведет себя именно так!
Надо сразу признать, что перед нами трудный ребенок. Таким сделала его частично биологическая природа, которая наделила его большой напряженной энергией.
Сила, агрессивность, доминирование нужны для выживания биологического вида, и это, по мнению антропологов, привело к закреплению таких черт характера в эволюции человека. Однако в человеческом обществе эффективность «выживания» во многом определяется степенью социализации человека, усвоением им человеческих норм, морали, ценностей.
Поэтому при воспитании напряженно-аффективных детей необходимы усиленный контроль за аффектами и помощь в развитии социальных чувств и усвоении социальных правил.
При этом особенно важно, чтобы родитель занял позицию мягкой силы. «Секрет» такой позиции заключается, во-первых, в том, что решительное слово остается за ним, оно не обсуждается. Родитель говорит о своем решении спокойно, без крика, но свое слово никогда не меняет. Он также внимательно следит за тем, чтобы его указания были выполнены.
С другой стороны, он умеет сочувственно выслушать ребенка и, если нужно, принять его позицию. Хочется подчеркнуть, что, когда ребенка активно слушают и, как он знает, могут принять его отказ, он становится более уступчивым. Иными словами, когда родитель готов пойти навстречу «нет» ребенка, ребенок быстрее принимает «нет» родителя.
При воспитании детей напряженного характера необходима спокойная твердость.
4. Совсем нельзя вступать в затяжное противоборство с носителем напряженного характера, это безнадежно и бесполезно. В таких случаях можно гарантировать, что коса будет постоянно находить на камень. Любое негативное действие, даже резкий тон родителя, вызывает у ребенка гнев и протест, и тогда остается только повышать голос и усиливать наказание. Насколько энергично и даже изощренно может бороться с родителями подросток напряженного характера, мы видели в приведенном выше примере. Рано или поздно родителю все равно приходится уступить во избежание дальнейшего «кровопролития» или полного разрыва отношений. Если уступки повторяются, родитель чувствует себя все более беспомощным, а грубая манера поведения подростка переходит в черты характера.
И с этим он выходит во взрослую жизнь!
Тревожно-астеничные
От природы эти дети наделены повышенной чувствительностью и одновременно – повышенной утомляемостью. Они тонко реагируют на людей и события, и довольно плохо переносят жизненные нагрузки – устают раньше и больше, чем представители других типов.
В определенном смысле, этот обобщенный тип противоположен аффективно-напряженному. У напряженных сильная нервная система и большой заряд энергии, у тревожных – слабая нервная система и пониженная энергия.
Обычно это тихие, застенчивые, послушные дети. О них говорят: «домашний ребенок». Они чувствительны, тревожны, боятся темноты, чужой обстановки, незнакомых людей. Очень привязываются к близким, беспокоятся об их здоровье и жизни, иногда доводя себя до панического страха за них.
(Из воспоминаний Е. Шварца.)
К этому времени стала развиваться моя замкнутость, очень мало заметная посторонним, да и самым близким людям…
Страх за маму, глубочайшим образом скрываемый в моем одиночестве, в глубине, был самымсильным чувством того времени. Он никогда не умирал. Бывало, что он засыпал, потому что я жил весело, как положено жить в восемь лет, но выступал, едва я оставался наедине с собой…
По тем или иным причинам мы с мамой все ссорились и удалялись друг от друга, но как я ее любил! Я не мог уснуть, если ее не было дома, не находил себе места, если она задерживалась, уйдя в магазин или на практику. Мамины слова о том, что она может сразу упасть и умереть, только теперь были поняты мною во всем их ужасном значении. Я твердо решил, что немедленно покончу с собой, если мама умрет. Это меня утешало, но не слишком. Просыпаясь ночью, я прислушивался, дышит она или нет, старался разглядеть в полумраке, шевелится ли ее одеяло у нее на груди.
Однажды мама с Валей и Беатрисой Яковлевной ушла погулять. Уже смеркалось. Самовар вскипел.
– Куда это они пропали? – удивлялась няня. – Хотели скоро вернуться, а вот не идут.
Я терпел, ходил, стоял на одном углу, на другом, возвращался домой – нет мамы. И я побежал ее искать. Был теплый летний вечер, громко кричали сверчки в траве. Я побежал в городской сад, мамы там не нашел, примчался домой – пусто.
Весь в поту, я снова бросился на поиски. Я бежал и глядел, не собиралась ли толпа вокруг умершей внезапно на улице моей мамы. Толпился народ у пивной Чибичева, толпился у Пушкинского дома, толпился возле оркестра под управлением Рабиновича. Когда я, наконец, потеряв уже всякую надежду, приплелся домой, мама, Валя и Беатриса Яковлевна мирно сидели за столом и пили чай. И я сел за стол, спрятался за самовар и стал плакать. «Чего ты?» – спросила меня Беатриса Яковлевна. Я не ответил. «Он боялся, что я умерла», – ответила мама, угадав со своей сверхъестественной чуткостью, что творится у меня в душе. Но сказала она это сурово, даже осуждающе, никак не поощряя меня к открытому признанию… Вот такие были у меня горести.
Тревожные дети не блещут здоровьем, склонны к хроническим простудам, ангинам, воспалениям легких. Они часто жалуются на плохое самочувствие и охотно укладываются в постель, послушно меряют температуру, принимают лекарства. Один знакомый поведал, что в детские годы заботливые мама и бабушка, отмечая его «умение болеть», называли его «профессиональным больным».
